Она кивнула.
– Да, помню Братство...
– Или Фактор Три. А что им, кстати, было нужно?
Джин обхватила его и крепко прижалась. Ткнулась носом в плечо.
– Вообще мне это больше напоминает тот полет на шаттле, – прошептала она. – Ни единого удачного варианта.
– Верно. – Его голос дрогнул. – На шаттле. Тогда ты нас всех спасла. Я бы... я бы пошел на все, если бы тогда был другой выход, но ты оказалась права, а я ошибся. – Он отстранился и посмотрел на' нее сквозь алые линзы.
«Не плакать, – приказала себе Джин. – Не плакать».
– Я люблю тебя, – вслух произнесла она. – Я думала... иногда мне казалось, что это лишает меня сил, делает слабее. Удерживает, сковывает, мешает дышать. Но на самом деле это...
– Это говорил Феникс?
– Возможно. Я не знаю. – Она поморщилась. – Зато знаю, что моя любовь к тебе – это сила, а не слабость. Она питает меня изнутри. Что бы ни случилось, пожалуйста, помни об этом.
– Джин, я бы сказал еще. Но я… похоже, не знаю, как это выразить,
– Главное – мысль. Помнишь? – Она улыбнулась и дотронулась до его лба. – А твои мысли прекрасны, как и ты сам.
– Не прекраснее женщины, которую я люблю. Она подняла голову и впилась в его губы долгим поцелуем.
– Стой здесь, – проговорила она срывающимся голосом. – А я выйду.
Он крепко взял ее за руку.
– Мы пойдем вместе.
«Нет, – подумала Джин. – Отпусти меня. Я не хочу, чтобы тебе причиняли боль!»
Но она знала Скотта Саммерса лучше всех на свете. Этот человек ни за что не позволит ей столкнуться с опасностью в одиночку.
– Хорошо, – согласилась она, – идем вместе.
* * *
Силой мысли Джин развеяла стену пыли. Показался кратер, усеянный обломками и телами в костюмах. Над головой, как рой насекомых на фоне звездного неба, кружила Имперская гвардия.
Циклоп сжал руку Джин и двинулся вперед. Девушка последовала за ним, а ее мысли кружились... и возвращались...
... к тому осеннему дню и умирающим деревьям. Они шли вместе, прохладный воздух обдувал ее ноги в открытых сандалиях. Яркий солнечный свет пробивался сквозь поредевшую листву.
В этом незнакомом месте воздух тоже был прохладным, но разреженным, а не как на Земле. Грунт был покрыт слоем пепла и обломков. Посмотрев вперед, Джин увидела у колонны Логана. Чуть дальше виднелся скомканный плащ Шторм.
Красные и золотые, темно-оранжевые и ярко-зеленые листья. Хрупкие, умирающие, готовые опасть на землю. Все еще цепляющиеся за ветви деревьев, на которых выросли.
«Они цеплялись за жизнь».
Циклоп указал на темное безжалостное небо.
– Идут, – сказал он.
Джин потянулась к Скотту, взяла его за руку. Показала на листья.
– Я люблю осень.
Гладиатор спикировал, группируясь перед схваткой. Но Оракл выскочила перед ним и выставила руку вперед. Она пристально посмотрела на Джин и мысленно сказала ей: «Я уже говорила это твоему синекожему другу. Исход битвы был предопределен».
Джин посмотрела в глаза инопланетянке. «Ты напоминаешь мне еще одного хладнокровного телепата».
Циклоп на ходу поднял голову и выстрелил оптическими лучами. Оракл увернулась, но луч задел ее бок, и она закружилась в небе. Гладиатор выкрикнул что-то на незнакомом Джин языке.
Затем отовсюду показались гвардейцы. Звезда Войны тяжело ступал по неровной поверхности, металлическая обшивка светилась силой. Старболт сиял в небесах, страхуя нападающего Гладиатора. Манта сверкала. Раскрывая над собой психический щит, Джин уже понимала, что ее сил недостаточно. Циклоп отбивался от врагов оптическими лучами, но противников было слишком много.
«А у меня нет той силы. Теперь ее нет».
Перейдя в боевой режим, отражая плазменные разряды и острия психической энергии вспышками телекинеза, Джин поддалась подавляющему чувству беспомощности. Она ощущала все потоки событий, которые вели ее к этому моменту. Вспоминала, как силы покалывали ее кожу на борту шаттла. Как звучал внутри голос, чужой, но непостижимо знакомый, будто ее собственное имя. Как сквозь время сохранялись легенды Ши’ар.
Стремительные реки истории.
Все закончилось внезапно. Землетрясение протянул руку, коснулся площадки, и Джин с Циклопом рухнули. Гассар взмахнула нейрохлыстом и обмотала Скотта за пояс.
Старболт загорелся силой и сконцентрировал энергию в руках, но Гладиатор вдруг спикировал и ударил Циклопа в подбородок.
Скотт Саммерс вскрикнул, упал на землю и замер. Внутри Джин разгоралась ярость. Первобытная ярость, рожденная любовью, которая, как она и говорила, теперь придавала ей сил. Сил, которые будили ее, толкали вперед. Сил, которые были способны...
...на все.
Барьеры падали как домино. Психические швы разошлись, рычаги расплавились в нейронном пламени.
Щелк.
Щелк.
Щелк-щелк-щелк-щелк-щелк-щелк...
Она раскинула руки и поднялась в воздух, упиваясь гневом, который поглощал все сомнения, все разумные доводы, все милосердие. С печалью в сердце она поняла, что была права все это время.
Имперская гвардия рассыпалась в стороны. Существо, темное и опасное, взмыло вверх и зависло над ними. В вакууме космоса, высоко над атмосферным куполом кратера, оно закричало.
Феникс втянул их страх как воздух и улыбнулся.
– А вот и последние минуты вашей жизни, – произнес он.
Глава тридцать первая
Ксавье все понял. Пока техники разбирались в показаниях приборов, Араки отчаянно им что-то кричал, а солдаты Ши’ар неслись в грузовой отсек вместе с кри и скруллом, он уже все понял.
– Ваше Величество, – сказал техник, – уровень энергии зашкаливает.
– Шарра и К’итри всемогущие! – воскликнул Араки, указывая на голограмму – Смотрите!
Феникс кричал, пылал, бушевал в небе. Его огонь, казалось, заполнял весь кратер. Хищная птица теперь была еще свирепее и огромнее, чем после того как поглотила звезду. Джин едва просматривалась в раскаленном добела сердце Феникса.
На голограмме было видно, как в Гладиатора ударил язык пламени. Он закричал и рухнул вниз. Существо начало поворачиваться, вытягивая огненную шею. Оно смотрело мимо оставшихся гвардейцев – безжалостные хищные глаза уставились на флагманский корабль.
– Араки, – проговорила Лиландра, глаза которой расширились от страха, – начинай эвакуацию.
«Слишком поздно», – подумал Ксавье.
В тридцати тысячах километров от корабля, у поверхности Луны Феникс поливал небо огнем. Энергетический разряд мгновенно поразил корабль, пробив щиты. Грузовой отсек накренился, гравитация ослабла, но тут же вернулась к нормальным значениям. Ксавье вывалился из парящего кресла на пол.
