– Отец здоров, – ответил слуга и низко поклонился. – Всегда благодарит Вейриша-шодана и просит богов ниспослать ему несокрушимое здоровье и долгие годы жизни…
– Похоже, его молитвы действуют, – сказал я без тени улыбки. – Встань-ка, Ариш, пойдем со мной в тень. Расскажи мне о проклятом доме.
– Шодан, я знаю лишь то, о чем болтали женщины. Я спрашивал старших мужчин, но они только качали головами и говорили, что мне рано знать о таком.
– Ничего, в женских сплетнях тоже можно почерпнуть много интересного, – улыбнулся я. – Говори же, Ариш!
Он помолчал, поправил узорчатую шапочку на макушке, потом вздохнул и начал:
– Это был очень богатый и красивый дом. Там много воды, потому что бьет родник, а еще есть глубокий колодец, который никогда не пересыхает. Мы детьми бегали посмотреть издали на сады, которые росли кругом дома: плодов было столько, что ветви клонились под их тяжестью и свешивались за ограду. Мы подбирали упавшие фрукты, а иногда даже осмеливались сорвать один. Хозяин однажды проезжал мимо и увидел, как я стою на плечах у другого мальчика, чтобы дотянуться до самых крупных слив… – Ариш помотал головой. – Я думал, он изобьет нас кнутом до полусмерти, а он только засмеялся и сказал: снаружи ограды можете собирать, только не ломайте ветки. Мы потом долго не ходили туда, так боялись, но потом всё же пошли. И было, как он сказал: сторож нас видел, но ничего не сказал, только смотрел, чтобы мы не портили деревья.
– Сады? – удивленно спросил я. – Но сейчас там только чахлая рощица…
– Да, шодан, – ответил Ариш. – Всё, что осталось от садов. Это когда-то были те самые сливы, с плодами черными снаружи и красными внутри. Я больше никогда таких не видел ни на одном базаре, ни в чьем саду. Но деревья давно не плодоносят.
– Ладно, продолжай, это интересно!
– Осталось сказать немного, шодан. Женщины говорили: раньше хозяин дома часто менял шуудэ, а потом всех продал и привел жену. Говорили, это она потребовала, не хотела делить с наложницами ложе мужа.
– Должно быть, он сильно влюбился, – покачал я головой. Потребовала, надо же! – Или у нее было богатое приданое, пришлось терпеть, а?
– Про приданое не говорили, – помотал головой Ариш. – Но сама она была очень красивая. И теперь красивая, хоть и старая.
Верно, Фергия же написала о вдове!
– Так они и жили, – проговорил слуга. – Сперва хорошо, потом не очень. Хозяин как-то даже стегнул кнутом моего приятеля, когда тот замешкался убраться с дороги. Не до крови, но все равно больно. Раньше он никогда так не делал.
– Да, ты сказал… И что дальше?
– Одной ночью из пустыни пришел ветер, – сказал Ариш и повторил охранительный жест. – Странный ветер: наши хижины остались стоять, как стояли, только у кого-то унесло занавесь и еще какие-то тряпки, их нашли наутро. А от дома того человека остались только стены, и те потрескались. Нам запрещали смотреть, но мы все же сбегали, и я видел одним глазком: внутри будто джаннай плясал! Ставни и двери выбиты, мебель переломана, подушки вспороты, покрывала изрезаны, посуда разбита вдребезги… и всё это засыпано песком. Тоже странным.
– В каком смысле?
– Это был черный песок, шодан, – шепотом ответил Ариш. – Ты сам видел нашу пустыню, бывал в разных ее частях, так скажи: попадался ли тебе такой?
– Нет, – подумав, ответил я. – Всякий видал, и белый, и желтый, и красный, а черного не встречал. Правда, слыхал от родственника: такой встречается очень далеко на западе, там, где огненные горы. Может, где-то далеко на юге они тоже есть? Оттуда смерч и принес песок!
– Тогда почему высыпал его в точности на дом того человека? Нигде больше такого не видели! И разве смерч может уничтожить всё, что было в доме, оставить от сада одни щепки, но не тронуть конюшню и прочее? Животные все уцелели и даже не слишком напугались! А неужели шодан не видел, как лошади бесятся, когда ветер несет песок?
– Да уж, с некоторыми и не совладаешь, – пробормотал я. – Постой, мы что-то отвлеклись. Хозяин, получается, погиб?
– Должно быть, так, – развел руками Ариш. – Его не нашли. Только туфлю с его ноги.
– А жена?
– Ее отыскали в пустыне, в нескольких часах пути от дома. По следам нашли, – пояснил он, – они начинались прямо от разрушенного дома и вели на восход. Но она не помнила, как там оказалась. Вообще ничего не помнила о том, что творилось в доме. Все решили, что это смерч унес ее прочь, ведь случается, что они поднимают даже верблюдов! Но откуда тогда взялись следы?
– И правда, загадка, – почесал я в затылке. – Выходит, с тех пор вдова живет одна? Или вернулась к родителям?
– К брату, родители их умерли, – ответил Ариш. – Так и осталась. Кто бы ее взял? Вернее, взяли бы, потому что муж оставил ей много денег, и хранил он их не только в доме. Детей у них не было, родни у мужа – тоже, и всё досталось вдове. Потому-то брат и не возражал, чтобы она жила у него: зачем отдавать деньги на сторону?
– Думаю, угадаю, если скажу, что ее и обвинили в том, что она извела мужа.
– И такое говорили, – кивнул он. – Но она, когда пришла в себя, стала твердить, что муж сам виноват. Что он договорился с джаннаем, и поэтому у него было много золота и такие чудесные сады. Только потом что-то случилось. Может, муж захотел слишком много? Или не пожелал платить джаннаю? Тот ведь мог возжелать эту женщину и потребовать себе на ложе!
– А когда мужчина отказался, разгневался… – пробормотал я. – Но ладно, сделка с джаннаем – это понятно. Только почему дом-то считается проклятым?
– Вдова так говорит, – сказал Ариш. – Уверяет, ее муж не погиб. Он всё еще где-то там, в доме, только выйти не может. И, шодан, это чистая правда!
– Неужели?
– Клянусь, шодан, я всю ночь слышал стоны и крики!
– Ты же сказал, что Фергия-шади храпела.
– Да, но не всё время! Когда было тихо, я слышал, как кто-то плачет и скребется… – Ариш скрючил пальцы для пущей выразительности. – Будто замурован заживо и не может выбраться! За столько лет человек бы точно умер, значит, это дух! Джаннай сделал с ним что-то за обман, и… – Он перевел дыхание, облизнул пересохшие губы и добавил: – Шодан, самое страшное, что там нет никаких зверей и птиц!
– Что им там делать?
– Там родник, шодан! И пруд! Пускай его почти засыпало, но если выкопать в песке ямку, то вода наберется. Но кругом родника нет следов, совсем нет! И в роще тоже…
– Да, вот это, пожалуй, странно, – согласился я. – Теперь я понимаю, почему Фергия решила там поселиться!
– Отговорите шади, шодан! – взмолился Ариш. – Не то с ней тоже случится что-нибудь ужасное!
– Не станет она меня слушать, – отмахнулся я. – Скажи-ка, они правда договорились с вдовой? Фергия написала, но без подробностей.
– Да, шодан. На три ночи, а потом, если шади останется жива и здорова, вдова продаст дом и то, что осталось от сада, почти за бесценок. Всё равно там никто не хочет жить, а она так в первую очередь!
