Под ногами пищали половицы. Олег нашел руку Нади, и она сжала его пальцы. От запястья исходило приятное тепло.
А «Ивушка» разочаровывала. Пустым гардеробом, пустым, без унитазов, туалетом. Записок не было ни в паутине, ни в плесени, ни в пыли.
– Мы что-то упустили, – запальчиво заявил Олег.
Они вышли в коридор. Фонарики визуально увеличивали банкетный зал.
– Когда ты меня спас, – сказала Надя вдруг, – я напридумывала себе, что ты – принц. Приходила смотреть, как ты тусуешься с друзьями. Фантазировала, что вырасту, и мы… – Она улыбнулась виновато: – Детские глупости.
Их пальцы были все еще сплетены. Надя взглянула на высокого Олега исподлобья, из-под ресниц. Он шагнул к ней с грацией создания Франкенштейна. Сместил взор на приоткрытые губы.
– Олег…
– Да?
Теперь Надя всматривалась вглубь помещения.
– Ты слышал?
Олег направил фонарик во тьму. Луч облапил пустоту и зацепил что-то на полу, горбик, крупнее кошки, но меньше собаки. Животное забрело в шашлычную, – он выдохнул и собрался было успокоить Надю.
Пятно зашевелилось, задергалось тревожно.
Оба луча соединились на госте.
Малышом Олег испугался, увидев, как сияют кошачьи глаза в темноте. Глаза зверя пылали точно угли. Грязная замусоленная шерсть вздыбилась угрожающе. Треугольники ушей прижались к голове.
– Лисичка, – прошептала Надя.
Ласкательное «лисичка» диссонировало с обликом животного. Тощее, цвета ржавчины, с вырисовывающимися под шкурой костями, оно припало на брюхо. Растопырило задние лапы, а передними копало пол. Когти царапали доски.
– Не подходи к ней, – сказал Олег.
Надя и не собиралась. На боках лисы чернели язвы, нос расчертили рытвины. Из пасти обильно текла слюна, образуя лужицу.
– Она бешеная, – вымолвил Олег.
Зверь, явившийся в «Ивушку» из дебрей леса, щелкнул челюстью, будто пытался укусить пол. Облезлая голова вращалась, порванные и окровавленные губы растягивались над острыми зубами. В желтом свете она выглядела особенно страшно.
– Не делай резких движений. Иди за стойку.
Надя повиновалась. Олег неторопливо отступил к помосту.
– Все нормально, – сказал он, – никто никому не навредит. Мы ищем свое, ты – свое, да?
Нет, – словно ответили мутные глаза. Лиса тявкнула и метнулась к Олегу. Пена брызнула из пасти.
Надя вскрикнула. Олег запрыгнул на сцену. Клыки сомкнулись в десяти сантиметрах от его кедов. Глазища сверкнули. Лапы забарабанили по дереву.
– Брысь! – прошипел Олег.
Лиса шарахнулась в сторону и атаковала снова, взвиваясь в воздух и норовя оседлать сцену. Олег топал ногой, не позволяя зверю завершить маневр. Лисий лай больше напоминал карканье вороны.
– Не бей ее! – взвизгнула Надя.
«Ты за кого болеешь?» – обиделся Олег. Зубы вонзились в штанину – миллиметр, и прокололи бы кожу. Лиса оскалилась зловеще.
Олег бросил в гадину молоток. Даже не швырнул, а уронил. Боек ударил по морде. Лиса отпустила джинсы, гавкая, отскочила. Ее тень безумствовала на стене. Олег прыгнул перед животным, громыхнув обувью.
И в своем горячечном бреду больной зверь понял, что человек – сильнее. Шатаясь, лиса посеменила к пожарному выходу и юркнула в пролом. Луч нырнул туда же. Олег видел животное на пороге, лиса смотрела куда-то в небо, а потом…
Потом что-то обрушилось сверху. Три или четыре искривленных стержня, вроде загнутых мебельных игл, впились лисе в позвоночник, заставили лечь на брюхо. Олег моргнул недоверчиво. Невесть откуда прилетевшие струны нанизали лису, оторвали от земли и уволокли ввысь. Тявканье затихло. А снаружи раздался мужской голос:
– Эй, а ну выходите. Полиция.
Надя подбежала к Олегу, взволнованно щебеча.
– Не ранен, – сказал он и механически обнял девушку. Надя облегченно охнула.
– Господи, откуда она взялась?..
– И куда делась, – сказал Олег.
– Вы там уснули? – окликнул голос.
– Идем.
В ночи горели полицейские мигалки. Сержант Самсонов засунул большие пальцы за кожаный ремень и молол зубами жвачку.
– Олег? – удивился он. – Надежда Юрьевна?
– Привет. – Олег прикрыл глаза от яркого света.
– Что вы тут делаете? Мне позвонили, говорят, кто-то шарится в «Ивушке», так?
Надя опередила Олега:
– Мы услышали лай из шашлычной. Решили, что собака застряла внутри. А это была лиса.
Врала она профессионально, Олег мысленно похвалил подругу.
– Бешеная, – добавил он.
– Вы уверены? – брови Самсонова поползли на лоб.
– Да. Пена из пасти, судороги. Чуть мне ногу не отгрызла.
– Укусила?
– Бог миловал.
– Ох, е…
Самсонов вытащил из кобуры перцовый баллончик.
«Любопытно, – подумал Олег, – эпилепсия излечима? И что, если у него случится припадок на выезде?»
– Она выбежала через черный ход. Наверное, в лес побежала.
О странном мираже Олег не рассказал.
– Бешеная лиса! В парке! А напади она на ребенка – и что? Надо срочно оповестить всех.
Самсонов зашагал к «Ивушке».
– Идите домой. Спасибо, что засекли опасность.
– Рады служить.
За руку, молча, они дошли до ДК. Комары клубились в пузырях фонарного света. Шелестели кроны. В сталинке около парка горело одинокое окно.
– Ты потерял, – Надя вернула Олегу молоток.
– Не жалеешь, что согласилась на мою авантюру?
– Издеваешься? Это лучшее, что произошло со мной за последний год, – она нервно рассмеялась. – И, кстати, Самсонов прав. Мы спасли чью-то жизнь, предупредив о лисе.
– Да, – произнес Олег, – словно Влада знала десять лет назад о том, что случится, и привела нас сюда.
– Но это же невозможно? – сказала… нет, спросила Надя.
Он пожал плечами.
– Угу.
– Надеюсь, ее поймают.
– Бред, но… мне померещилось, что на пороге что-то схватило лису.
– А? Как – схватило?
– Что-то типа стержней. Накололо и унесло вверх.
Он почесал затылок:
– Черт-те что. Говорю, же, бред. Она просто вскарабкалась на пригорок, и я принял лозу ивы за щупальца.
Они пошли под тенью сталинки.
Надя улыбалась сама себе и загадочно косилась на Олега.
