Книга Самая страшная книга. Призраки, страница 85. Автор книги Максим Кабир

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Самая страшная книга. Призраки»

Cтраница 85

Ветер пнул дом невидимым сапожищем – под потолком зазвенела люстра.

– Постойте, – воскликнул я, – но где здесь дождь? Вы сказали, в истории будет дождь!

– Вы приятный слушатель, – похвалила Пьетрас. – Нет, вы не столкнулись с ярко выраженным проявлением старческого склероза. Дождь я приберегла для финала. Не хотела заканчивать байку этим своим последним приютом. Поднимитесь-ка. Вредно в вашем возрасте все время сидеть. Вон там, где энциклопедии. Желтый листок между пятнадцатым и шестнадцатым томами.

Я вытащил и расправил газетную страницу. Начал читать название статьи, но, дойдя до сигмы и эпсилона, смекнул, что язык греческий. Я протянул газету Катажине. Она покачала головой:

– Посмотрите на фотографию.

Я пододвинулся к свечам. До меня никак не доходило, что именно я вижу. Пляж, кафе, удивленные лица посетителей и что-то, разбросанное тут и там: на столиках, в скатах навеса, в тарелках.

– Василис прервал поездку из-за землетрясения. Я переоделась после злосчастного визита в пещеру, приняла душ и помчалась к назначенному месту встречи. Я была на седьмом небе от счастья, и собственные страхи показались глупыми и детскими. Мы пили рицину, ели сыр и виноград. Просто любовались друг другом, когда что-то стукнуло о тент. Потом еще и еще, забарабанило дробью. Град – подумала я, но увидела изумленные лица вокруг. Вино выплеснулось мне на руку. В моем бокале плавал карликовый окунек.

Здесь написано, что это длилось пятнадцать минут в радиусе мили, и центром было наше кафе. Есть даже название этому – фроткис, и много гипотез, отчего это происходит. При спокойной погоде с небес на землю падали живая форель, треска, креветки, литорина… Люди были ошарашены, а я рассмеялась. Я взяла Василия за руку и вывела из-под навеса. Я сказала: «Никто никогда не целовался под таким дождем». И мы целовались, а у наших ног трепыхалась мелкая рыбка, и парочка окуньков попала мне за шиворот. И… нет, пожалуй, это будет неплохой точкой.

Она замолчала, мечтательно улыбаясь, и я тоже молчал. Лишь через минуту я обрел дар речи.

– Я потрясен.

– Рада. Я бы огорчилась, если бы единственный человек, которому я рассказала свою историю, не был бы потрясен.

– Единственный? Но почему? Почему я?

– Видимо, такой сегодня день. Не льстите себе, явись в мой дом грабитель, я бы выложила все ему. Но это довольно мило, что слушателем оказались именно вы.

– Мило, – прошептал я.

– Ну, – она картинно потянулась, – мне пора воспользоваться уткой и спать.

– Да-да, конечно. – Я встал. У меня была сотня вопросов, но я решил отложить их. – Я пойду.

Катажина вздрогнула, странно на меня посмотрела:

– Кто вы, черт подери, и что вы делаете в моей квартире? Вы пришли украсть мой сервиз?

– Нет, – испугался я, – что вы, нет…

Она захихикала:

– Да я подкалываю вас.

Я перевел дыхание и улыбнулся.

– Ну, катитесь уже. Захлопните дверь сами.

Я кивнул и пожелал ей спокойной ночи. Вышел в подъезд, прошел под бьющей из потолка струей, не обратив на нее внимания. Разделся в своей спальне и лег под одеяло. Образы в голове сменяли друг друга, и мне никак не удавалось сосредоточиться на чем-то одном. «Бессонница, – подумал я, – мне сегодня обеспечена», и тут же провалился в сон, такой глубокий, что, когда дом рухнул, я только поменял позу.

Во сне дом опустился на морское дно, и по комнате, как по космическому кораблю, летали вещи, мои и мамины. Я продолжал лежать на кровати и видел окно и процессию, приближающуюся к дому. Прекрасные полуголые девушки – океаниды и нереиды – беззаботно резвились в изумрудной воде. Атлетически сложенные мужчины, тритоны, были сдержанней. Они мчались верхом на дельфинах и дули в морские раковины, отчего стены выгибались, как резина.

Замыкала процессию колесница, ведомая морскими лошадями-гиппокампусами, чьи рыбьи хвосты рассекали волны, подобно обоюдоострому мечу, а в гривах сверкал жемчуг. Я не мог разглядеть лицо того, кто сидел в колеснице, но он был огромен и внушал трепет своими очертаниями.

Во сне я знал, что эти гости плывут не ко мне, и все равно испытал облегчение, когда они свернули налево от моего окна. Последняя нереида задержалась в проеме, поднесла к синим губам палец с ракушкой вместо ногтя и произнесла:

– Спи…

Позже спасатели недоумевали, как я мог спать, когда ураган сносил махновский балкончик, когда крыша рухнула, похоронив под собой шестую, седьмую и восьмую квартиры.

– Чертов счастливчик, – говорили они.

Спасательные работы велись двое суток, и я принимал в них участие. Разбирал руины Дома с привидениями.

Я бы очень хотел, чтобы у моей истории тоже был хороший финал. Хорошим финалом, я полагаю, стала бы фраза: «Ее тело так и не обнаружили».

Но, увы, обнаружили. Погребенную под обломками чердака одинокую старуху.

Я смотрел все семнадцать фильмов с ее участием, она была прекрасной актрисой.

И знаете, что я думаю? В каком-то смысле та цыганка не ошиблась. Катажина Пьетрас умерла в море, и у нее был четвертый муж. Я плохо разглядел его во сне, но уверен, он плыл за ней.

А порой, зимними вечерами, когда мне бывает особенно одиноко, я представляю загорелую девушку с волнистыми волосами, и мы – одни на берегу моря, целуемся под дождем из рыб. И когда окуньки падают ей на плечи, она смеется.

Свято место

Окончив училище, Рита Обедникова три года проработала в сельской поликлинике и осталась бы там навсегда, если бы не измена жениха. Накануне свадьбы она обнаружила Сашу в постели с любовницей, а вскоре выяснилось, что про его походы налево знали все друзья и коллеги Риты. Собственно, с лучшей подругой она его и застала.

Девушка не желала находиться среди предателей и подала документы на увольнение. Шел девяносто третий год, рабочие места были на вес золота. Но Обедниковой казалось, что после такого удара судьба обязана предоставить компенсацию. Она свято верила в теорию зебры – черных и белых полос.

Ее родители умерли, когда она была ребенком. Умерла и бабушка, воспитавшая ее. Не существовало на карте точки, которую двадцатидвухлетняя Рита считала бы домом. Шумная столица ее не прельщала. Чтобы начать жизнь с нуля, она перебралась в крупный провинциальный город, где даже воробьи были рыжими от рудной пыли.

Ей повезло. Нашлась вакансия в районной больнице – древнем, разваливающемся здании на окраине, возле поселка с неромантическим названием Хладокомбинат. Рита с головой погрузилась в работу. Вопреки клятве впредь не заводить подруг, сдружилась со старшей сестрой Тасей Фуртак. Третий месяц они собирались поехать в центр на танцы, но свободного времени не было. Сдав смену, Рита садилась в электричку и тридцать минут добиралась до общежития. Валилась на кровать и немедленно засыпала. И иногда плакала во сне.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация