Книга Сила мифа, страница 2. Автор книги Джозеф Кэмпбелл

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сила мифа»

Cтраница 2

«В чем оно заключается?» – спросил я.

«Еще Гёте сказал об этом в „Фаусте“, но Лукас облек это в форму новой идиомы, а именно: технология не спасет нас. Компьютеры, гаджеты, машины – всего этого недостаточно. Мы должны полагаться на свою интуицию, на то, что дано нам природой».

«Разве мы тем самым не оскорбляем способность человека мыслить? – спросил я. – И разве мы уже стремительно не удаляемся от нее?»

«Дело вовсе не в этом. Герой не отрицает здравого смысла. Напротив, преодолевая негативные проявления, герой символизирует нашу способность контролировать иррационального варвара, сидящего внутри нас».

Кэмпбелл с явным сожалением привел и другие примеры нашей неспособности «признать присутствие в нас самих хищной, блудливой лихорадки», присущей человеческой природе. Теперь он описывал жизнь героя не как акт мужества, а как жизнь, проживаемую ради того, чтобы понять самого себя. «Люк Скайуокер никогда не мыслил более рационально, чем когда обнаружил в себе такие черты характера, которые позволили ему идти навстречу своей судьбе».

Как это ни парадоксально, для Кэмпбелла окончание странствия героя – вовсе не его возвеличивание. «Дело в том, – сказал он в одной из своих лекций, – чтобы не идентифицировать себя ни с чем пережитым. Индийские йоги, стремящиеся к освобождению, идентифицируют себя со Светом и никогда – с возвращением. Но ни один желающий служить другим не позволит себе подобного бегства. Конечной целью поиска не должны быть ни собственное освобождение, ни собственный экстаз, а только мудрость и способность служить другим». По словам Кэмпбелла, одно из многочисленных отличий знаменитости от героя заключается в том, что первый живет исключительно для себя, тогда как второй стремится спасти общество.

Джозеф Кэмпбелл считал, что жизнь – это приключение. «К черту все это», – сказал он, когда университетский наставник посоветовал ему заняться академической наукой. Поставив крест на докторской степени, он занялся чтением. На протяжении всей жизни он читал книги об окружающем нас мире, интересовался буквально всем: антропологией, биологией, философией, искусством, историей, религией. И никогда не переставал напоминать другим, что истинный путь в мир пролегает через печатные страницы. Через несколько дней после его смерти я получил письмо от одной из его бывших студенток, которая сейчас помогает издавать один известный журнал. Узнав о нашей с Кэмпбеллом совместной работе, она захотела рассказать о том, как «этот ураган энергии воздействовал на интеллектуальные способности студентов, которые, затаив дыхание, сидели в аудитории колледжа Сары Лоуренс». Она писала: «Мы слушали как завороженные, но изнемогали от того, сколько нам нужно было прочитать за неделю. В конце концов одна из нас не выдержала и сказала: „Я слушаю три других курса, и все преподаватели требуют, чтобы мы читали. Разве я могу все это осилить за неделю?“ Кэмпбелл рассмеялся и ответил: „Я поражен тем, что вы попытались это сделать. В вашем распоряжении вся жизнь“». Завершала письмо такая фраза: «Я все еще читаю – передо мной пример его жизни и работы».

Его влияние можно было ощутить и на панихиде по нему, устроенной в Нью-Йорке в Музее естественной истории. Когда он впервые появился здесь ребенком, тотемные столбы и маски буквально ошеломили его. Кто их создал? Что они означают? Он начал читать все, что мог найти, об индейцах, о их мифах и легендах. К десяти годам он уже был погружен в занятия, сделавшие его одним из выдающихся знатоков мифологии в мире и одним из самых замечательных педагогов нашего времени. О нем говорили: «Он способен вдохнуть жизнь в скелеты фольклора и антропологии». Сегодня, на вечере памяти в музее, где три четверти века тому назад впервые заявило о себе его воображение, люди собрались, чтобы почтить его память. Выступал Микки Харт, барабанщик рок-группы «Grateful Dead», с которым Кэмпбелла связывало увлечение ударными инструментами. Роберт Блай играл на цимбалах и читал стихи, посвященные Кэмпбеллу. Выступали его бывшие студенты и друзья, которые появились у него после того, как уйдя на пенсию, он вместе со своей женой, балериной Джин Эрдман, поселился на Гавайях. На вечере были представители ведущих издательства Нью-Йорка. Одним словом, в музей пришли писатели и студенты, стар и млад – все те, для кого Кэмпбелл стал первопроходцем.

И журналисты. Я познакомился с ним восемь лет тому назад, когда по собственной инициативе пытался вдохнуть в телевидение живое дыхание нашего времени. Мы сняли на пленку две программы в музее, и его участие в их создании было столь убедительным и произвело такое впечатление, что более четырнадцати тысяч человек обратились с просьбой о стенограммах бесед. Тогда я поклялся, что снова встречусь с ним, на этот раз – для более системного и тщательного постижения его идей. Он написал и отредактировал около двадцати книг, но я воспринимал его как учителя, прекрасно знающего мир и великолепно владеющего языком, и хотел, чтобы и другие тоже воспринимали его как учителя. В результате желание поделиться этим сокровищем в образе человека и подтолкнуло меня к созданию сериала PBS и этой книги.

Говорят, что журналисту повезло: у него есть возможность пополнять свои знания на людях. Да, мы счастливцы: мы проводим время, постоянно повышая уровень своего образования. За последнее время я ни от кого не узнал столько, сколько узнал от Кэмпбелла, а когда я сказал ему, что ответственность за то, что бы со мной ни произошло, лежит на нем, ибо я его ученик, он рассмеялся и процитировал: «Везет тому, кто верит в везение, и не везет тому, кто не верит».

Как все великие учителя, он учил на своем примере. Он никогда никого не уговаривал (разве что Джин, когда просил ее стать его женой). Он говорил мне, что священники совершают ошибку, «когда стараются уговорить людей верить. Лучше бы они своим примером доказывали значение веры». Как он демонстрировал радость жизни и познания! Мэтью Арнолд считал, что высшая критика заключается в «овладении лучшими знаниями и мыслями, существующими в мире, и в создании на их основе истинных свежих идей». Именно это Кэмпбелл и делал. Было невозможно слушать и слышать его без того, чтобы в твоем собственном сознании не ощущалось биение новой жизни, без пробуждения твоего собственного воображения.

Он был согласен с тем, что «главная идея» его работы заключалась в том, чтобы найти «то общее, что присуще всем мифам мира и указывает на постоянную потребность человеческой психики в сосредоточенности на глубоких принципах».

«Вы говорите о поиске смысла жизни?» – спросил я.

«Нет, нет, нет, – ответил он. – Я говорю об опыте быть живым».

Я сказал, что мифология – это внутренняя маршрутная карта опыта, созданная людьми, которые путешествовали по ней. Я подозревал, что его не устроит это прозаическое журналистское определение. Для него мифология была «песней Вселенной», «музыкой сфер», музыкой, под которую мы танцуем даже тогда, когда не можем распознать мелодию. Мы улавливаем ее повторы, «когда с холодным безразличием слушаем неразборчивое бормотание какого-нибудь конголезского знахаря, или с восторгом читаем переводы сонетов Лао-цзы, или пытаемся разобраться в аргументации Фомы Аквинского, или внезапно ухватываем ускользающий от нас смысл диковинной эскимосской сказки».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация