Сейчас мы продвинулись как никогда далеко. В мире случился демократический бум. На сегодняшний день в нем насчитывается меньше бандитских режимов, чем когда-либо, даже если в некоторых странах демократия и попирается. Пожалуй, ни в одну другую эпоху нам не удавалось столь четко нацелиться на то, чтобы как можно больше людей, в частности женщин, смогли получить контроль над собственными жизнями и судьбами. Мы ваяем свободу знать, делать, путешествовать и быть. Добавьте к ней мобильность и целую новую галактику, в которой периферия может общаться с периферией в обход центра, и образ будет завершен. Вся информация доступна всем. Где угодно и когда угодно. Мы обрезаем все путы.
Бомба – в умах. Все нынче текуче – не только страх. Когда мы все станем центром для самих себя, что будет ждать нас дальше?
На место атомной бомбы пришла автономная.
Большинство этому рады. Лучше больше свободы, чем меньше. Порой важным шагом может стать даже появление одной только мысли о большей свободе. Женщины в Северной Африке полны надежд. Диссиденты всего мира чувствуют, что настал их час. Неудивительно, что те из нас, кто считает себя лидерами, потянулись за успокоительными.
Город, сила и слава
Мы хотим уехать в город. Мы пакуем вещи и уезжаем из мест, где родились. Так было и раньше. Порой мы возвращаемся, но, как правило, нет. Размах этой миграции поражает. В начале XX в. в городах жило примерно 10 % населения мира. Сегодня, спустя 100 с небольшим лет, эта цифра выросла до 50 с лишним процентов. И это только начало. По недавним оценкам специалистов, работающих в рамках проекта Urban Age Лондонской школы экономики, все указывает на то, что в 2050 г. на городских территориях будет сосредоточено более 75 % населения мира. Уже сейчас более 80 % жителей Латинской Америки обитают в городах. И в Европе, по подсчетам UN-Habitat, 73 % населения составляют горожане.
Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Многие говорят, что ничто так не помогло им осознать хрупкость нашей планеты, как первые снимки Земли из космоса. Возможно, это стало лучшим призывом к защите окружающей среды для большинства из нас. Яркий голубой шарик, беззвучно крутящийся в бескрайнем космосе. Быть может, современное фото Земли со спутника окажет на нас схожее воздействие и даст нам представление о том, насколько сильно наша планета охвачена урбанизацией. Маленькие островки света сияют в океане тьмы. Это места, манящие нас всех с такой колдовской силой. Наши города.
Консалтинговая фирма McKinsey разработала сценарий, по которому порядка 600 городов составят костяк всей мировой экономики. Мы концентрируем жизнь во всех ее проявлениях.
Очень скоро две трети мировой экономики будут зависеть от того, в каком направлении станут развиваться эти города. Даже сейчас один уголочек Англии – Лондон – обеспечивает примерно 20–25 % ВВП Великобритании и третью часть ее экономического роста. Мегаполисы Москва и Санкт-Петербург находятся в стране, которая вмещает более одиннадцати часовых поясов. И на эти два города вместе приходится около 30 % ВВП России. Одна только Москва, по данным исследования, проведенного Брукингским институтом в США, создает более 20 % всех товаров и услуг, производимых в стране. Воздействие, которое эта ситуация оказывает на торговлю и политику, просто громадно. В месте, куда мы направляемся, будут, естественно, также сосредоточиваться власть и деньги. Уже сейчас некоторые из крупнейших корпораций мира начинают трансформацию своей организационной структуры с учетом того, что территориями теперь будут считаться не страны, а города. Транснациональные компании становятся трансурбанистическими.
Мэры ряда крупнейших городов мира уже ведут себя так, будто возглавляют государство. За примером далеко ходить не нужно – Садик Хан в Лондоне. Этот человек, собственным именем и биографией иллюстрируя многообразие современных мегаполисов, представляет значительную часть экономики страны – пусть даже только на бумаге. Уже сейчас города, а не страны соревнуются друг с другом за все – от инвестиций до талантливых людей. Обратите внимание, что столь хорошо знакомая всем нам индустрия, как туризм (которая представляет собой один из самых крупных и быстро развивающихся экономических секторов в мире), все чаще фокусирует внимание именно на городах. Проведите выходные в Париже. Ни слова о Франции.
Цифры, их точность и верность как никогда подлежат обсуждению. Математика и статистика – это языки, и как любые языки они могут трактоваться и пониматься по-разному. Все способы оценки имеют свои недостатки. Однако основной вектор нашего развития, кажется, не вызывает сомнений ни у кого. К лучшему или к худшему, через 15 лет или через 50, но подавляющее большинство из нас так или иначе окажется в городах. Именно там создаются компании и блага. Именно там мы получаем образование. Именно там мы играем и спорим друг с другом. И проживаем свои долгие жизни бок о бок с другими людьми.
Все нацеливаются на города. Всё указывает на города как на нашу среду обитания. Если у нас появляется такая возможность, мы всегда делаем выбор в их пользу. Сельским регионам почти или совсем нечего предложить, что могло бы переломить или изменить эту тенденцию. На сегодняшний день единственное, что могло бы на нее повлиять, это мировая эпидемия. Микробы – враг глобализации номер один. Но даже пандемия, вероятно, вызвала бы лишь временный провал на графике. Как только бы заразу удалось обуздать, мы, скорее всего, тут же устремились бы обратно в свой обожаемый город.
В недалеком прошлом мир был очень большим. Но когда к 1970-м и 1980-м гг. появились компьютеры и информационные технологии, визионеры тут же представили себе, какие это откроет перед нами возможности. Нам наконец по силам высвободиться из кошмарных географических уз.
Мы больше не привязаны к одному месту. Мы можем работать и учиться где угодно. Жить хорошей жизнью можно в любой точке мира. Нашу планету будут населять цифровые кочевники. Наконец-то мы сумеем найти применение всем этим не особо густонаселенным регионам земли. Города смогут вздохнуть свободнее. Чистый воздух, счастливые дети и превосходная жизнь на севере Финляндии или в австралийской глубинке.
Но случилось нечто иное. Прямо противоположное. Города подверглись такому натиску, какого еще не знавала история. У нас еще никогда не было таких чудесных возможностей для коммуникации. Визионеры ошиблись. Мы хотим хорошей жизни в городах. За последние 30 лет информационные технологии развились так, что недалеко до чудес Гарри Поттера. Всё для всех, когда угодно, где угодно. С картинками. В цвете. И за смешные деньги, а то и вовсе бесплатно. И все это при росте урбанизации.
Дикое знание
Любовь подпитывает любовь. Коммуникация подпитывает коммуникацию. Чем больше мы общаемся, тем больше нам хочется общаться. Мы не стали путешествовать меньше. Мы путешествуем больше. Тому есть масса подтверждений. Мы отсылаем как никогда много электронных писем. Мы как никогда часто летаем на самолетах. Мы хотим знать больше. Понимать. При этом далеко не всё мы можем записать или высказать. Еще в конце 1950-х гг. венгерско-британский химик, экономист и философ Майкл Полани писал о личностном (или молчаливом) знании. Если совсем просто, идея заключается в том, что мы, люди, знаем больше, чем можем выразить. По строгим представлениям самого Полани, это касается не только конкретных областей знания, которые трудно облечь в слова, – на самом деле, все наше знание коренится в личностном знании. Люди являются носителями опыта и познаний, которые невозможно зафиксировать на бумаге, а тем более в цифре. Личностное знание нельзя записать или закодировать иным образом, но тем не менее можно передать. Однако для этого требуется непосредственный контакт и время. Нужно быть вместе. Может, поэтому нас так и влекут города. Город предлагает нам все то, чего не могут дать наши обожаемые умные машины. Все то, что, по мнению многих, делает нас людьми, а не просто органическим подобием наших же машин. Все то, что никак не выразишь словами. Это и есть знание, которое профессор Полани называл личностным.
