— Почему мир так заинтересован в этом крохотном участке земли?
— Здесь вы входите в область метафизики, и я не уверен, что вам бы этого хотелось.
— Я хочу.
— Посмотрите, в Израиле больше иностранных корреспондентов на душу населения, чем в любой другой стране. Во всем мире существует огромный интерес к тому, что здесь происходит, который совершенно непропорционален размеру этой земли.
— Почему же так?
— Человечество морально и этически разрушается, и как следствие, оно желает, чтобы ему указали направление, и ждет этого от Израиля, от евреев.
Я понятия не имею, о чем он говорит, но у него есть точка зрения, которую я хочу услышать.
Именно в этот момент в комнату входит его помощник с двумя порциями йогурта. Моше еще ничего не ел, и он голоден.
* * *
Моше Фейглин смотрит на меня, пока ест.
— Вы хотите получить от меня разумные ответы. Но какие могут быть разумные ответы от человека с пустым желудком.
Он ест медленно, и, пока он с удовольствием вылизывает йогурт, он рассуждает об Ахмаде Тиби, любви всей его жизни. Но это я оставлю за пределами страниц книги.
Когда он заканчивает йогурт, я прошу его объяснить мне, почему иностранцы интересуются этой землей.
— Вы не сможете понять, что происходит на этой земле, пока вы не взгляните на расстилающуюся перед вами картину через линзу веры.
— Говорите.
— Слушайте, вы думаете, что сидите здесь напротив человека. Нет, вы сидите здесь напротив динозавра. Представьте себя, что утром после завтрака вы идете на улицу выбросить мусор. Вы спускаетесь по ступенькам и вдруг видите симпатичного динозавра. Он одет, с красивым галстуком. Странно, не правда ли? Вы предполагали, что этот динозавр уже давно не существует — но угадайте-ка! — вот он стоит живой прямо перед глазами и разговаривает с вами, динозавр, живший с ассирийцами, филистимлянами и многими иными, о которых вы знаете только из книг по древней истории. Ни одного из этих племен здесь больше нет, но я, еврей, здесь. Разве это не странно?
Не знаю, был ли депутат Моше когда-либо в музее и наблюдал ли людей, рассматривающих динозавров. Если бы он был, то заметил бы, что они смотрят на эти существа с любовью, а не с ненавистью. Уж не думает ли он, что Запад любит Израиль?
— Ну, если говорить о Западе, то возьмите, например, Америку. Многие американцы, те, кто построил Америку, чувствовали тесную связь с Израилем.
— Сорок-пятьдесят лет назад Америка была довольно антисемитской и на дверях многих клубов были надписи: "Нет входа для чернокожих и евреев".
— Миром владеют смешанные чувства по отношению к евреям. Возьмите Англию. Исторически там существовало то, что я называю библейским романтизмом. Бальфурская Декларация, например, никогда не могла быть создана в Германии.
Депутат Моше имеет ввиду письмо министра иностранных дел Великобритании Артура Джеймса Бальфура лорду Ротшильду в ноябре 1917 года, которое в частности гласит: "С большим удовольствием передаю вам от имени правительства Его Величества следующее выражение симпатии устремлениям еврейских сионистов, представленное и одобренное кабинетом министров: правительство Его Величества с благосклонностью относится к созданию в Палестине национального дома для еврейского народа". Именно эта декларация в конечном счете привела к созданию Израиля в 1948 году.
Затем депутат Моше рассказывает, что Запад, руководствуясь своим христианским наследием, помог создать Израиль, чтобы добиться "баланса между телом и духом" народов, в надежде, что "Святая Книга будет написана вновь" и что само существование Израиля послужит искуплением и спасением остального мира. Запад, согласно Моше, считал, что Израиль послужит мостом между христианством, верившим в сексуальное воздержание, и исламским прославлением сексуальности типа небес с невестами-девственницами. Но Израиль разочаровал их.
— Если бы мы ответили положительно на надежды, возложенные на нас, мир бы нас поддержал.
Он напомнил мне маклера недвижимости Арье Кинга. Арье утверждал, что на эту землю придет мир, если будет построен Третий храм. Депутат Моше имеет схожие идеи, но предпочитает быть с левыми всех народов.
— Если Израиль — просто еще одно западное государство, — говорит он мне, — то заселение этой земли евреями за счет арабов — "колонизация". Если Израиль будет уклоняться от своих обязательств к этой земле, обязательств по отношению к будущему, а не к прошлому, то Израиль потеряет право на существование.
В то время как почти любой правый говорит о праве евреев на эту землю, основанном на еврейской истории, депутат Моше решительно говорит не о прошлом, а о будущем. Для него то, что дает евреям право быть в этой земле коренится в будущем, а не в ее истории.
Депутат Моше добавляет:
— В определенном смысле я даже понимаю антисемитов. Не то, чтобы я готов предоставить им хоть самую малость, тем более немцам. По правде сказать, мне нелегко давать это интервью немецким читателям. Я никогда не летаю в Германию. Я никогда не употребляю никаких немецких продуктов. Не поймите меня неправильно. Я также никогда не езжу в Польшу. И я не закрываю глаза на существующий в мире антисемитизм. Но я говорю вам: человечество в целом не является совершенно антисемитским. Между евреями и неевреями существуют отношения любви-ненависти, и наша обязанность, чтобы любовь победила. Это зависит от нас. Если мы будем держаться за землю, не отдавая никаких территорий — и не забывайте, что большая часть библейских историй происходила на Западном берегу — мы завоюем любовь мира к нам. Что такое Израиль без Храмовой горы, Без Иерусалима, без Хеврона?
На просьбу рассказать о своих чувствах по отношению к Польше и Германии, он отвечает:
— Поляк всасывает антисемитизм с молоком матери, и его антисемитизм самого вульгарного типа, но с немцами другая, гораздо более опасная история. Антисемитизм немца есть квитессенция его культуры. Немец находится на очень высоком духовном уровне, и в этом немец очень похож на еврея, только с противоположным знаком. В целом, если в мире есть антисемитизм, то это по еврейской вине. Что произошло, когда Израиль в войне 1967 г. убил десятки тысяч египетских солдат и завоевал Голанские высоты и Западный берег? Поразительная любовь к Израилю по всей Европе! Вдумайтесь в то, что я только что вам сказал. Это потрясающе! Когда евреи возвращаются на свою землю и ведут себя как ее хозяева, антисемитизм отступает. Но когда евреи хотят отдать само сердце своей земли арабам, антисемитизм возрастает. Соглашения в Осло принесли с собой исламских смертников. Если бы не рукопожатие Рабина и Арафата, башни-близнецы все еще стояли бы сегодня. Вы слышите, что я вам говорю?
* * *
Я слушаю, после чего отправляюсь в Тель-Авив, чтобы встретиться с дочерью Ицхака Рабина, бывшим депутатом Кнессета Далией Рабин, и послушать, что она скажет. Я задаю ей общий вопрос: определить для меня "Израиль", и она с радостью исполняет просьбу.