Так делается первый шаг в заключении мира в немецком стиле.
Но мне не следует преуменьшать ими сделанного. Ведь правда в том, что KAS добился значительного продвижения: немцы оплатили эту поездку, турагентство, с которым заключен контракт на поездку, является еврейским, распорядитель поездки и водитель автобуса — палестинцы, туалеты остались пустыми, а отель, куда мы в ближайшее время прибудем, иорданский.
На сегодняшний день, даже американский президент Барак Обама не в состоянии совершить такое чудо.
Мы проезжаем через иорданские города и деревни. Большую часть пути я вижу недостроенные дома, бесконечно повторяющееся лицо короля Абдаллы на плакатах и кричащую ужасающую бедность. Большинство жителей здесь палестинцы, и я спрашиваю себя, почему Каталония не возводит чудесные белые особняки здесь. Это была бы прекрасная помощь.
Мы прибываем в отель-спа на иорданской стороне Мертвого моря. Открытие сессии назначено на следующее утро. Реальные мирные переговоры между арабами и евреями, организацией которых занят госсекретарь Джон Керри, и которые, конечно же, никак не связаны с нашими усилиями, начнутся тоже завтра. В качестве предисловия к мирным переговорам Керри, ракетой обстрелян город Эйлат; она была перехвачена системой противоракетной обороны "Железный купол".
* * *
Когда приходит время начать наш семинар, мы вновь встречаемся. На креслах мы находим распечатанную программу, в которой сообщается, что проект финансируется Европейским Союзом.
Материалы на английском языке. Еврейские докладчики говорят, заикаясь, на плохом английском, арабские говорят четко и на английском, и на арабском, а гость из Норвегии, выражается на прекрасном английском и сообщает нам, что он здесь по собственной воле, что означает, что никто ему не платил. Истинно праведный человек, и хорошо, что он делает это достоянием общественности. И так как он уже здесь и такой замечательный, он и будет выступать в качестве нашего основного докладчика, заменяя ту, которая отменила свое участие.
Существует лишь одна проблема: большинство людей здесь не понимают английского. Когда я заговариваю с кем-нибудь на английском, спрашивая, например: "Откуда ты?" Я получаю ответ, причем, не на английском, смысл которого: "Доброе утро". KAS, я подозреваю, хотел, чтобы мероприятие было "международным", и английский — это отлично. Но шутки в сторону. Это, безусловно, замечательная идея — собрать людей, не понимающих друг друга, и таким образом обеспечить возможность им друг с другом не разговаривать. Это глубокая концепция, и я собираюсь обсудить ее в многотомной книге, которую планирую об этом написать.
Речи сказаны, по крайней мере, на данный момент, и сессия началась.
Активистка мира из Израиля предлагает нам отставить стулья в сторону и встать так, чтобы образовать круг. “Мы не будем касаться друг друга руками”,- говорит она. Под начавшуюся арабскую музыку нам надо представить, что мы находимся в кухне, занятые приготовлением пищи.
На следующем этапе, после того, как мы совместно "приготовили еду”, мы должны, стоя лицом друг к другу, начать разговор. Я предлагаю руку иорданской женщине в хиджабе рядом со мной, что оказывается явным нарушением правил, ибо она не может здороваться за руку с мужчиной, как она объясняет. Иорданец, пожимающий-таки мне руку, спрашивает, не еврей ли я. Я отвечаю, что не помню, кто я, но, если я не ошибаюсь, то я не еврей и не араб. Он обдумывает это и говорит, что я должен быть либо тот, либо другой. Я отвечаю, что я немец. "Добро пожаловать в земли Его Королевского Высочества Абдаллы."
Следующий этап: в динамиках появляется западная музыка, и нам предлагается танцевать. Я смотрю на танцоров, ни один из которых не в состоянии двигаться хоть сколько-нибудь изящно, и на мгновение мне кажется, что я только что попал в психиатрическое учреждение. Это выглядит действительно странно, но люди, кажется, хорошо проводят время. Я думаю, для них это своего рода спорт. Сжигание калорий в тренажерном зале не нуждается в ритме, не так ли? Возникает страшная путаница; и распорядительница немка предлагает прерваться, чтобы выпить кофе. Видимо, попытка координировать ноги — для нее пытка.
* * *
Во время перерыва на кофе я познакомился с несколькими иорданцами из города Зарка и с рядом палестинцев из Иерусалима, но я не смог найти ни одного палестинца с Западного берега. Мне сказали, что здесь есть делегация из Рамаллы. Где она? Мужчина вызвался показать мне делегацию из Рамаллы. Но он их тоже не нашел. Это не означает, что их нет, они здесь. Где? В туалете, говорит он. Все представители Рамаллы мочатся в одно и то же время.
Через какое-то время он обнаруживает одного из пи-пи-мейкеров. Вон там, говорит он, стоит группа из Рамаллы. Я подхожу к указанному человеку. Он из Рамаллы? Да, это правда, говорит он. И в какой школе Рамаллы он преподает? О, нет, он преподает в Иерусалиме. А где его друзья, люди из Рамаллы? Они в Рамалле, естественно.
Не здесь? Нет, не здесь. В Рамалле.
Рамалла — это круто.
Есть большое различие между тем, иметь ли здесь, в этом отеле, людей из Рамаллы или из Иерусалима. Иерусалим находится под управлением Израиля, и его арабам не надо ехать в Иорданию, чтобы встретиться с евреями. А вот в Рамалле, местонахождении палестинского правительства, нет ни одного еврея, и если бы его арабы встретились с евреями, KAS могла бы претендовать на успех в деле сближения народов. Но делегация из Рамаллы то ли мочится в каком-то иорданском туалете, то ли поедает фалафель в Рамалле.
Что KAS себе думает?
Это немецкое мирное мероприятие стоит около 200 тысяч шекелей (около 45000 евро), сказал мне один из организаторов. Что ж, по крайней мере, это дешевле, чем хамам в университете Аль-Кудс.
Я наблюдаю людей и замечаю поразительное различие между арабами и евреями. Евреи переполнены желанием казаться приятными, тогда как арабы горделиво ходят, подняв головы. И настолько же, насколько евреи пытаются скрыть свою культуру, и ни один из них не надел какую-то характерную израильскую или еврейскую символику, настолько арабы демонстрируют свою с чувством собственного достоинства.
После перерыва вся группа делится на три части, каждой предназначена своя комната: палестинцам, иорданцам и израильтянам. Я предполагаю, что именно так можно убедить людей любить друг друга: разделив их. Есть одно интересное условие: в комнате не должны разговаривать о политике.
Я иду проверить палестинскую группу, но мне не позволяют зайти. Так что я ожидаю, пока они закончат, чтобы выяснить, кто же они такие. Блондинка, брюнетка, ещё брюнетка, и несколько иерусалимцев выходят и все говорят друг с другом по-английски. Оказывается, эта палестинская группа состоит из иностранцев, преподающих в палестинских школах, и пары иерусалимцев.
* * *
Я трачу некоторое время, чтобы поболтать с британцем по имени Варвик, генеральным директором отеля-спа на Мертвом море. " Моя жена, — говорит он мне, — палестинка из Вифлеема."
