А не может ли он рассказать мне, как норвежцы себя вели во время Второй Мировой войны, спрашиваю я.
Ему хочется знать, зачем я сую нос в историю его страны.
Я же немец, напоминаю я, а немцы вечно говорят о Второй Мировой войне. Такая у нас странная привычка.
Он смотрит на меня с неловкостью, но такой как он норвежец не будет врать такому как я немцу.
Мы не любим признаваться в этом, говорит он тихим голосом, но мы сотрудничали с нацистами.
Я надавливаю посильнее и спрашиваю, включало ли это отправку евреев в печи.
Да, говорит он, его руки немного дрожат и лицо передергивает нервный тик.
Не странно ли это, делюсь я наблюдением с этим ученым, что такой народ как норвежцы, который всегда был чувствителен к страданиям слабых меньшинств, посылал беззащитное меньшинство, евреев, в печи?
Он не отвечает.
К счастью для меня, он считает меня немцем. Если бы он знал, что я еврей, он, вероятно, сказал бы, чтобы я "прекратил жаловаться снова и снова на события Второй Мировой войны".
К счастью для него, KAS меняет курс и решает оплатить ему участие в семинаре. Заслуги перед организацией человека, считающего евреев расистами, а палестинцев — чистыми душами, слишком дороги, чтобы остаться неоплаченными.
* * *
Семинар KAS закончился, и назад в Израиль я отправляюсь самостоятельно более коротким маршрутом. Я сажусь в совместное такси в Иерусалим и оказываюсь рядом с интеллигентно выглядящей женщиной.
Мы разговариваем.
Она из Вифлеема и работает на неправительственную организацию, связанную с экологическим просвещением. Сколько существует НПО в этой земле? — спрашиваю я ее.
— Тысячи. В одном только Вифлееме их около ста.
Ее зовут Нур, и она действительно интеллектуально развита. Она многое изучала и старается применить то, что знает, на практике. Ей хорошо платят, говорит она, и ей живется удобно, благодаря американцам, немцам и остальным странам ЕС, которые платят ей зарплату.
— В Палестине экономика НПО. Палестина является страной НПО. Мы называем это "НПО Палестина". Кто платит нашим государственным лидерам? НПО. Здесь почти ничего не производят и ничего не выращивают, за исключением НПО. Вот так.
— Вы этим довольны?
— В краткосрочной перспективе, да. Но в конечном счете это нас убьёт. Однажды НПО исчезнут, и мы останемся ни с чем. Это не нормально, когда страна живет на подачки. У нас слабое правительство, и в один прекрасный день мы за это заплатим. Это не естественно.
— Вы знаете другие страны, живущие так?
— Только Палестина.
— Ну, Западный мир только о вас и беспокоится!
— Нет. Это евреи сказали им это делать!
— Что?
— Они осыпают своими деньгами Палестину, потому что, не давай они деньги палестинцам, это должны будут делать евреи; ведь Израиль является оккупирующей силой, а оккупанты обязаны платить народу, который они оккупируют.
— Действительно так? Европейцы и американцы хотят сэкономить деньги евреев?
— А иначе зачем бы они это делали?
— А где в Иордании вы были с вашей НПО?
— В Акабе.
— Что вы там делали?
— У нас был трехдневный семинар для учителей с целью помочь им разработать курс об охране водных ресурсов и окружающей среды.
Еще один семинар для учителей, организованный другим НПО, и тоже в Иордании. Неплохо бы узнать, сколько НПО устраивают семинары в Иордании в каждый данный момент.
Перед тем, как я покидаю отель, британец Варвик говорит мне: "Здесь все, что угодно может случиться. Если кто-то подойдет ко мне и скажет: "Там над отелем летают козлы, я только спрошу, сколько?"
* * *
Вернувшись домой, я сажусь почитать, что нового в мире, и вот, пожалуйста:
1. Более пятисот египетских сторонников движения Братьев-мусульман было убито египетскими силами безопасности; Активисты Братьев-мусульман сожгли сорок коптских церквей.
2. Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций, находящийся в настоящее время на Ближнем Востоке, призывает к миру и стабильности.
Звучит неплохо, правда? Есть только одна загвоздка. Секретарь ООН не в Египте; он — в Израиле. Тысячи и тысячи умирают в эти дни на Ближнем Востоке, но ООН занята Израилем. Вы должны быть норвежской или немецкой НПО, чтобы считать, что это имеет смысл.
Выход Шестнадцатый
Кошки, ООН и Избранные в Золотой одежде.
Поскольку люди разочаровывают меня, я задумываюсь, не пришло ли время ближе познакомиться с моими кошками.
Я выхожу в садик, но завидев меня, они убегают. Я прихожу к выводу, что они меня не желают, и строю планы, как бы KAS мог заставить их меня полюбить. Сначала я вспоминаю о танцевальных пируэтах KAS, но это требует от меня вливания 200000 шекелей. Может быть, я должен позвонить в Зуркамп в Берлине (это — мои издатели), чтобы они немедленно перевели деньги на такое великое дело. Но затем я думаю, почему бы не попробовать отнестись к кошкам с тем же уважением, с каким я отнёсся к Хашимитской даме?
Хотелось бы иметь здесь какие-нибудь косточки, но у меня их нет.
Молоко. Вот что у меня есть. Я иду в дом, беру суповую тарелку, наливаю в нее молоко и выставляю снаружи.
Это кошерное молоко, и я надеюсь, кошки воспримут его хорошо.
Я возвращаюсь обратно в дом и наблюдаю.
Одна кошка подходит пить и приканчивает молоко в минуту.
Должно быть, ее мучил голод или жажда, а, может, и то и другое.
Я даю ей еще.
Влезает другая кошка. Эта крупнее и сильнее.
Первую все еще мучает голод или жажда, и она ждет, чтобы та, что сильнее, позволила ей попить еще, но та, что сильнее, не дает.
Тарелка снова чиста.
Я наполняю тарелку еще раз.
Сильная пьет первой, но затем чуть отодвигается назад.
И первая кошка пробует удачу. Она лакает четыре — пять раз, пока сильная приближается к тарелке.
Тарелка снова пуста, и я снова ее наполняю.
Теперь сильная позволяет первой кошке пить вместе с ней.
Так проходит еще минута, а затем сильная аннулирует свое разрешение, и слабая уходит.
Сильная наслаждается над тарелкой сама, но потом немного отодвигается.
Слабая возвращается.
Я наблюдаю кошек, существ, с которыми я только что познакомился, и думаю: уличные кошки очень умны, особенно эти бродячие кошки, и они знают правила природы лучше меня. Правило, здесь соблюдаемое, насколько я могу судить, это: “Сила диктует право”. Являются ли люди такими же или они отличны? Генеральный секретарь ООН, который сейчас находится на этой земле, представляет собой как бы коллективное человеческое тело, решающее время от времени навязать санкции против определенной страны по своему выбору или даже санкционировать вторжение в такую страну. На практике такие решения ставятся на голосование в Совете Безопасности ООН, т. е. на голосование членов, этот совет составляющих. Кто же они? Ну, члены этого совета меняются, кроме важнейших из них, постоянных членов, имеющих право вето. Ими являются Китай, Франция, Россия, Великобритания и США. Как они туда попали? Они победители Второй Мировой войны. Что отсюда следует? Сила диктует право. Как у кошек на улице. Много раз, идя по улицам этой страны, я вижу автомобили ООН, припаркованные там, где простые люди типа меня этого делать не могут, ибо у них есть иммунитет, а у меня нет. Сила диктует право. Кроме того, при ООН действует специальное агентство под названием UNRWA (по оказанию помощи и организации работ для помощи палестинским беженцам), которое, согласно литературе, помогает пяти миллионам палестинских беженцев. Откуда они взяли такое огромное количество, я не знаю; возможно, следует посетить лагерь UNRWA.
