Конечно, не все израильтяне столь плохо думают об евреях и Израиле.
* * *
Приветствуйте нового посетителя "Книжного Червя", Микки Штайнера, являющегося управляющим директором немецкой компании SAP Labs, Israel.
— Вы Екке?
— Не я, мой отец.
Микки — положительная фигура, который восхищается достижениями израильского хай-тека.
— Международные компании прибывают в Израиль ради технологических изобретений, которые здесь создаются. Инновации, возникающие здесь, там не могут быть сделаны.
— Почему так?
— Это характерно для Израиля — находить решения в, казалось бы, неразрешимых ситуациях. Это начато немецкими евреями, пришедшими сюда строить страну задолго до Холокоста, когда не было никакой инфраструктуры, кроме самой базисной, и все надо было создавать с нуля.
— Почему же Израиль столь силен в хай-теке?
— Это у нас в генах уже со времен разрушения Второго Храма.
Мне стоило пользоваться таким ответом много лет назад, когда я изучал математику и компьютеры, а моя семья харедим, не желавшая признавать какую-либо учебу, кроме раббинистических книг, была в ярости от меня. Жаль, что я не был знаком с Микки в те дни.
— Что из современных технологий сделано в Израиле?
— Семьдесят процентов продаж Intel базируются на изобретениях, сделанных в Израиле.
— Можете привести какие-то примеры изобретений, сделанных здесь?
— USB-флеш (disk-on-key) — израильское изобретение. Voice-mail — израильское изобретение. SMS. Компьютерные чипы, на которых работает ноутбук. Медицинские сканирующие устройства, такие как MRI. VOIP (IP-телефония). Кибер-защита данных для мобильных телефонов. Флэш-память.
— Другими словами, если бы не Израиль, сегодня не было бы никаких мобильных телефонов, в предположении, конечно, что другие не открыли бы эти технологии?
— Да.
— Вы верите, что есть еврейские гены?
— Да, в смысле культуры, влияющей на тех, кто является ее частью, в данном случае на евреев.
— И вы полагаете, следовательно, что еврейский народ — самым умный и изобретательный?
— Да.
— Почему же у евреев возникает чертовски много проблем везде, где бы они не появились?
— Потому что они чертовски умны, и люди боятся евреев, подозревают евреев, завидуют евреям.
— Допустим я Бог и предлагаю вам следующее: я делаю вас чуть менее умными и менее изобретательными, а в обмен на это весь остальной мир будет вас любить. Соглашаетесь на мое предложение?
— Нет.
— Почему нет?
— Я предпочитаю остаться с моим наследием и моими корнями даже ценой ненависти.
— Как это возможно, что умный, изобретательный народ с такими генами поклоняется рабби Бацри и рабби Йосефу, известному и склочному рабби Овадьи Йосефу, обожающему проклинать всякого с ним не согласного?
— Не знаю. Спросите социологов.
* * *
Хотя Ави Примор, израильский посол в Германии с 1993 по 1999 годы, не социолог, но и он пришел к Книжному Червю дружески поболтать. Ави основал и возглавляет Центр европейских исследований при Тель-Авивском университете, находящийся в содружестве с университетом Аль-Кудс и Королевским научным обществом Иордании.
Возможно, университет Аль-Кудс сумеет научить университет Тель-Авива, как выбивать финансирование для хамама.
Ави и его коллеги обучают студентов на степень мастера во всех трех университетах. Затем, после первого года обучения, студенты едут еще на один год в университет Генриха Гейне в Дюссельдорфе.
— Кто за все это платит?
— Я. Я собираю средства в фонд, в основном в Германии. Это стоит более одного миллиона евро в год.
— Сколько у вас в общей сложности студентов?
— Шестьдесят. По двадцать из каждой страны (Израиль, Иордания и Палестина).
Мать Ави родом из Франкфурта. Она приехала в Тель-Авив в 1932 году, "встретила моего отца, влюбилась и осталась здесь. Никто из ее семьи, оставшейся в Германии не пережил Холокост".
— Вы хотели бы родиться палестинцем?
Как, черт возьми, мне пришел в голову такой вопрос, я не знаю. Думаю, я выпил сегодня слишком много виски, но, возможно, Ави сделал то же самое, потому что он отвечает вполне серьезно.
— Нет, говорит он, не хотел бы, потому что палестинцы — "несчастная нация" и потому что он не ценит их культуру.
— Как же вы с ними работаете, если вы их не цените?
— Я был бы рад, если бы нашими соседями были швейцарцы и норвежцы…
Мне нравится Тель-Авив. Он не так красив, как Иерусалим, на самом деле даже довольно некрасив, но в Тель-Авиве есть что-то особенное, какая-то внутренняя красота, особенная атмосфера. Может быть, его люди, по большей части молодые и возбужденные. В Тель-Авиве есть еще одна вещь, которой нет в Иерусалиме: пляж. Почему бы не пойти туда? Я упаковываю свой iPad и делаю именно это.
Нет ничего более утешительного, чем плеск волн. Существовала бы в Иерусалиме такая напряженность, как сейчас, имей он пляж? Представьте себе, что вместо его святых мест был бы пляж, прямо там, посередине. Нет Шхины, нет священных надгробий, никакого спец-аэропорта в небо; нет ни жены Бога, ни сына Божия, ни посланника Бога, лишь вода и бикини.
Где-то по дороге между Тель-Авивом и Иерусалимом есть знаменитая деревня, это не святая деревня и там нет бикини. Она называется Абу-Гош, и я еду посмотреть на нее.
Выход Двадцать Третий
Вооруженные мужчины в поисках сладостей и немцев.
Сегодня мой человек — Фуад Абу-Гош из Абу-Гоша. Он готов показать мне свою деревню. Абу-Гош близ Иерусалима является особенной арабской деревней, ибо ее жители дружественны к евреям с первых дней основания государства. Эта деревня — колючка в заднице для тех, кто утверждает, что арабы и евреи не могут жить вместе счастливо на еврейской земле.
— Мы, — говорит мне Фуад, — арабы. Мы ладим с евреями, только у левых израильтян есть с нами проблемы.
Я-то думал, что это правые не любят Абу-Гош, но, как выясняется, я был неправ. В сотый раз сегодня я учусь тому, что когда дело доходит до взаимоотношений арабов с евреями, мне следует отбросить логику и переформатировать мозг.
Абу-Гош известен не тем, что какие-то левые не любят арабов, ладящих с евреями, а по иной причине: из-за ресторанов. Я прошу Фуада показать мне свой любимый ресторан в Абу-Гош. Перед нами, пока мы едем, движется автомобиль с наклейкой на бампере: "Евреи любят евреев." Должно быть какой-то правый экстремист, хотя может быть арабский Yekke вроде того, которого я видел на днях. Вы никогда ничего не знаете на этой земле.
