— Аллах акбар! Аллах акбар! Аллаху Акбар! — кричу я снова и снова изо всей мощности своих легких и горла, и когда заканчиваю, то начинаю петь.
Ни один стоящий немец не станет протестовать против храброго Абу Али, когда тот чувствует потребность молиться Аллаху.
Если не может помочь Иисус, пусть поможет Мухаммед.
Присутствующие в восторге.
— У вас великолепный арабский акцент, Абу Али!
— Спасибо. Спасибо.
— Знаете, — добавляет другой, — как было бы хорошо, если бы Роммель победил.
Он имеет в виду попытку нацистской Германии во Второй мировой войне захватить Палестину.
— Вся земля была бы наша, — говорит он, — здесь бы ни один еврей не выжил.
— Во мне немецкая кровь, — говорит еще один, — все мы, палестинцы, немцы.
В нескольких шагах от нашего обеденного стола есть бассейн, и некоторые из ходоков решают попрыгать в воду, приглашая меня присоединиться. Я отказываюсь. Я плаваю только с Евой.
Какой поразительный мир. Я начал день как еврей, продолжил как немец, а теперь я австриец. Когда я приезжаю в Иерусалиме, я даю кошкам немного мяса, и они смеются моим австрийским шуткам.
Выход Двадцать Шестой
Законодатели: от внучки сионистского лидера, обвиненного в сотрудничестве с нацистами, до внучки гонимой модели, пережившей нацизм.
Вчера был хороший день, когда австриец наслаждался путешествием по коридорам власти. По какому фундаменту власти этот австриец прогуляется сегодня?
Кнессет, израильский парламент, возможно, неплохой выбор. Придется скрывать свою австрийскую натуру от этих евреев, но это небольшая цена, которою стоит заплатить за удовольствие приблизиться к представителям власти. Единственная проблема вот в чем: Джибриль Раджуб, к сожалению, не член Кнессета, а мне нужен кто-то, кто мог бы представить меня законодателям, снующим вокруг меня. Вопрос: кто?
Мне нужно разработать план. Возможно, загнать кого-нибудь из них в угол, преградив путь. Ну да. Вот так просто: увидев представителей власти, то бишь депутатов Кнессета, я буду их останавливать.
Блестящая идея. Я надеюсь, меня не арестуют.
Я захожу в Кнессет и спрашиваю себя: кого загнать в угол в первую очередь?
Ну, первого попавшегося.
* * *
Моей первой жертвой оказывается женщина, откликающаяся на имя Мейрав Михаэли.
Очень много о ней я не знаю. Минимум, мне известный, это то, что Мейрав — депутат Кнессета от центристской партии Труда, пишет обзорные статьи для газеты Haaretz, той газеты, где подвизается Гидеон Леви. Она бывшая ведущая ток-шоу и журналист израильского телевидения и радио. Она также одна из наиболее известных израильских феминисток и обычно отождествляется с левыми, несмотря на ее центристскую принадлежность.
Этого материала недостаточно для разумной беседы, но, будучи знаменитым австрийцем, я также знаю, что отсутствие знаний никогда не останавливало представителей моего народа на пути к достижению самых высоких позиций. К сожалению, эти мудрые размышления не помогают мне узнать об этом депутате побольше, и поэтому я прошу ее заполнить пробелы. Конечно же, я пользуюсь более изящными фразами, выражая эту просьбу. Мы садимся и болтаем.
— Депутат Михаэли, расскажите мне о себе, о своей стране, о ваших мечтах. Поделитесь со мной тем, что проносится в ваших мыслях, где-то глубоко внутри.
— Это общий вопрос.
— Да. Именно так. Я хочу знать, кто вы. Рассказывайте мне, что вам захочется. Мечтайте вместе со мной. Считайте, что я Бог или Его посланник, пришедший к вам и сказавший: "Давай поболтаем". Поделитесь со мной, пожалуйста, вашими самыми интимными мыслями!
Понятия не имею, как мне пришла такая гениальной форма интервью. Какая разница? Хочу развлечься.
Депутат, сначала растерявшись, наконец, начинает говорить:
— Мои мысли, я думаю, начинаются с места, называемого "пол". Половое деление, продиктованное культурой, разделение между мужчиной и женщиной, я полагаю, это разделение есть отправной пункт всех других делений.
О, Господи! У меня, Абу Али, только лишь промелькнули какие-то грязные мыслишки, как вместо этого я получаю умственные разглагольствования ни о чем. Кто эта дама?
Увы, она то, что есть, а я должен страдать в течении всего этого интервью. Ее интеллигентное высочество продолжает:
— Система, которая решила делить людей, начинается с деления по признаку пола.
Боже мой, это будет длинная лекция!
Тем временем Ее Высочество говорит:
— Когда я думаю об обществе большего равенства, обществе, которое лучше нынешнего, где каждый может наслаждаться лучшими плодами, я думаю о мире, предлагающем больше опций.
Блестяще!
— Я представляю себе мир, в котором вы не обязаны быть мужчиной или женщиной…
У нее должно быть IQ по меньшей мере 255. Я, с моим IQ всего лишь 25, пытаюсь осознать славную мечту, которой она со мной делится, и спрашиваю:
— Не могли бы вы дать мне пример, пожалуйста?
— Нет, примеров еще нет. Сегодня у нас есть суб-половой вариант, скажем, гей или лесбиянка. Ну, я не знаю. Это может быть, скажем, что вы натуральный мужчина и в то же время носите какую захотите одежду.
В этот момент я решаю открыть ей свое сердце:
— Я не понимаю, о чем Вы говорите.
Она пытается помочь мне.
— Мужское и женское относится к сексу; но тогда мужчина или женщина, это то, что строится вокруг этого.
Интересно, она также выступает по телевизору? Как в реальной жизни можно переключить канал на что-то другое? Израильтянам следует изобрести такое устройство.
Как назло, я не могу найти такого сорта программу на моем iPad, поэтому стараюсь использовать свой планшет, чтобы подвести итог того, что она пытается мне сказать. Я пишу:
— Смысл игры — равенство. Правильно?
— Нет, — говорит она, вы ошиблись.
— А чего не хватает?
— Одного слова: солидарность.
Итак, я переписываю ее мысль:
— Смысл игры — равенство и солидарность.
Она счастлива. Но через минуту начинает волноваться:
— А это не слишком абстрактно? Может, я зашла слишком далеко?
Я ее успокаиваю. То, что она говорит, — объясняю я ей, очень понятно, потому что такая же точка зрения распространена в современных либеральных кругах в Европе и Америке. Не знаю, что я мелю, но если ей можно говорить ерунду, почему мне нельзя?
У меня хорошо получается говорить вещи, которые я сам не понимаю, и это срабатывает!
