Это важнейшее открытие, обосновывающее еврейскую историю и еврейские претензии на эту землю, поскольку оно подтверждает существование здесь древнееврейского царства. Это чрезвычайно важный текст в еврейских летописях и весьма редкий, ибо мало что записывалось в те дни.
Ну, наконец евреи довольны? Не совсем: они не владеют оригиналом этого камня.
Кто же владеет? Турция. Не будем забывать, что когда-то в этих местах правила Османская империя.
— Оригинал этой надписи, — говорит Асаф, — находится в Стамбульском Археологическом музее. Много лет назад Израиль попытался заполучить его от турок, но ему это не удалось.
Турция, страна многих миллионов мусульман, владеет одним из важнейших доказательств еврейской истории Израиля.
Асаф — темнокожий. Действительно, очень смуглый. Он похож на клише левых, но говорит, как клише правых. И все-таки время от времени он меня удивляет.
— Иногда, видя арабов, — рассказывает он, — я завидую. Я вижу, как они говорят друг другу "привет" при встрече, как они обнимают друг друга и целуют. Иногда можно увидеть, что они держатся за руки. Это одна большая семья. Это Восток. Это восточная культура. Запад другой. Запад холодный. Каждый сам по себе. Существуют очень сильные социальные различия между этими двумя культурами и они не смешиваются. Если бы Израиль был страной восточной культуры, я думаю, мы могли бы жить друг с другом как одно целое. Мои родители родились в Индии, но сам я человек Запада. И вместе с тем я понимаю различие.
Пока мы говорим, арабские дети играют в футбол вокруг нас на площадке археологических раскопок. Асаф смотрит на них и говорит, что придется позвонить в полицию, чтобы прогнать детей. Я вижу охрану на входе и спрашиваю Асафа, почему охранник позволил детям зайти.
— Потому что он боится арабских детей, — отвечает Асаф.
История, как ни странно, напоминает Хеврон, где израильская армия боится бросающих камни мальчишек.
Дальше вниз по дороге находится Силуан, арабский квартал Иерусалима. Его название — Силуан происходит от еврейского имени Шилоах. Это любопытное место. За исключением пары домов, круглосуточно охраняемых вооруженными силами израильтян, ни один еврей не ступает сюда.
Но я вхожу. Меня приветствует большой палестинский флаг, висящий в центре Силуана и как бы провозглашающий, что это не израильская территория. Пока я иду, ко мне без всякого предупреждения приближается группа арабских ребят, и один из них снимает с меня бейсболку. Я думаю, он хочет узнать, нет ли кипы под моим головным убором.
Он смотрит и ничего не находит, но тем не менее не возвращает мне мою бейсболку, а уходит с ней. Он оглядывается, проверяя, не побегу ли я за ним, но я не бегу. Побежать будет воспринято как страх. В таком месте это плохо. Вместо этого я покрываю его и его товарищей ругательствами по-арабски.
Этого ребята не ожидают. Араб. Такой же как они. Член банды постарше извиняется и возвращает мою шляпу.
Силуан в самом сердце Иерусалима желает быть Judenfrei, таким же как Назарет. И на их стороне множество НПО. И пока я продолжаю идти по Силуану, я вдруг понимаю, почему здесь так много НПО. Где еще можно исполнить свое самое затаённое желание быть в местах, свободных от евреев, и по-прежнему считаться либеральным?
Что? Для вас этот вывод звучит слишком надуманным, слишком нереальным, слишком субъективным? Мне бы хотелось быть неправым. Но если вы отправитесь со мной в путешествие по Силуану и по этой земле, если вы прогуляетесь со мной в каком-нибудь из тех мест, где правят бал НПО и где даже дьявол не осмеливается ходить, вы придете к такому же выводу. Увы.
Выход Пятьдесят Первый
Встреча с хорошими европейцами. Так ли они хороши?
Нес Амим (Чудо Народов) — христианская деревня возле Акко, города на берегу моря недалеко от Хайфы, основана несколько десятилетий назад со строго определенной целью, чтобы христиане могли учиться у евреев, вместо того, чтобы их критиковать. Мне надо найти хороших европейцев, говорю я себе, и отправляюсь туда.
Сейчас вечер пятницы, начало еврейской субботы, и эти христиане, в основном голландцы и немцы, демонстрируют, чему же они научились у евреев. Прежде всего, они на иврите благословляют Субботу. Ну, примерно. Их иврит звучит как-то по-другому, как пока несуществующий язык, но нам стоит похвалить эту попытку.
Благословение закончено, прибывает еда. Еда съедается, начинается беседа.
Мне рассказывают, что Нес Амим помогает проводить встречи-диалоги.
— И в какого сорта диалогах вы участвуете?
— Например, арабо-еврейские диалоги. Израильско-палестинский конфликт — это и мое дело, — объясняет мне женщина.
— С какой стати?
— ООН создала Израиль.
— Ну?
— Мы создали Израиль и мы ответственны за то, что он делает.
Группа соглашается с этим утверждением.
Я догадываюсь, что "учиться у евреев", записанное в целях этой деревни, это просто фраза.
Я разговариваю с молодым немецким добровольцем. Он провел в Израиле уже три месяца и многому выучился.
— И что же вы теперь знаете? — спрашиваю я его.
— Что Израиль устанавливает мины рядом с друзскими начальными школами.
Как трогательно.
* * *
В соседствующем Старом городе Акко, что также внутри границ Израиля, не живет ни один еврей. Таблички, указывающие на известные исторические дома евреев, заменены жителями на цитаты из Корана. Эти жители и представители Нес Амим — дружелюбные соседи.
На улицах чудесного Акко я встречаюсь с дамой немецко-швейцарского происхождения.
— Мы должны помнить, что произошло во Второй мировой войне и должны быть ответственны. Для этого я здесь. Чтобы помочь людям, — говорит она мне.
По собственной глупости я втягиваюсь с ней в разговор.
— Каким людям вы помогаете?
— В основном я работаю с израильскими евреями.
— И чем вы с ними занимаетесь?
— Мы защищаем арабских детей в Хевроне, в которых бросают камни еврейские поселенцы.
Эта дама, вероятно, с EAPPI. Если нет, она должна познакомиться с Мишель, они бы составили идеальную пару.
Выход Пятьдесят Второй
Правовая система: израильский парламент за работой. Побеждают самые крикливые.
Поскольку американский госсекретарь Джон Керри усиливает свою челночную дипломатию, беспрестанно прилетая в Израиль, чтобы оказать давление на министров, я предпочитаю лучше ходить в Кнессет. Ведь без одобрения парламента никакие важные политические изменения не вступают в силу, так почему бы не повстречаться с депутатами?
