Морской дракончик тяжело вздохнул. Тогда выходит, что позволить себе заблудиться он не может. Придётся выбрать другую роль – гонца, который предупреждает героев об опасности, а затем незаметно уходит в тень.
Что же предпримет опытный, знающий своё дело гонец, заблудившись в непроходимой чаще дождевого леса?
Выбрав дерево потолще с удобными ветвями, он уселся, прислонившись к стволу, и снова осмотрелся. Ветер шевелил кроны деревьев со свисающими лианами, листья и ярко-красные соцветия трепетали в замысловатой игре света и тени.
– Эй! – крикнул дракончик. – Кто-нибудь слышит меня?
Ответом было молчание.
– Эй, послушайте! – попробовал он снова. – У меня срочное донесение для королевы Ореолы! Это очень важно, помогите её отыскать!
Всё та же тишина, только шелестит листва на ветру, словно насмехается над наивным чужаком.
Ну что ж, похоже, надежда найти помощь у какого-нибудь следящего за ним замаскированного радужного не оправдалась.
Применить магию? Это проще всего, прежде он колданул бы, даже не задумываясь, будь то недомогание, усталость или потерянная вещь – так, слегка, чтобы не привлекать внимания. А что делать теперь, когда Мракокрад замечает любое новое заклятие, сколь угодно мелкое?
Когти словно сами потянулись к мешочку на шее. А что, почему бы и нет? Кое-что ведь имеется уже готовое.
Развязав мешочек, он осторожно встряхнул его, придерживая лапой. На самом дне прятался небольшой обломок коралла – красная кружевная веточка с твёрдыми пупырышками. Морской дракончик хорошо помнил тот вечер, когда зачаровал её – тогда и обнаружился его дар дракоманта.
Сыновей Коралл редко брали на королевские приёмы: принцев просто было слишком много. Однако, когда Карапаксу, Спруту и Синю исполнился год, отец позвал всех троих на их первый в жизни бал. Братья были в восторге, а Карапакс места себе не находил, всё волновался. Что там говорить, как себя вести? Когда можно есть, а главное – когда нельзя?
По случаю бала Жабр подарил сыновьям по паре серёг в виде тяжёлого золотого кольца с жемчужной подвеской. Спрут и Синь нацепили свои без всяких затруднений, Карапакс же никак не мог разобраться, потому что украшений прежде не носил. Собственные когти казались грубыми и неуклюжими и не могли справиться с застёжкой. В конце концов серьги вообще выпали из лап, и их занесло течением в морскую траву, устилавшую пол общей спальни.
Братья насмешливо наблюдали, как Карапакс ползает в поисках. Одну серьгу он нашёл, другую водоросли будто проглотили.
«Давай, старайся! – подмигнул Спрут светящимися чешуйками. – Клянусь китовыми потрохами, у тебя щупальца вместо лап.»
«Пока, увидимся на балу!» – Синь помахал лапой, выплывая в дворцовый коридор.
«Если успеешь найти», – ехидно добавил Спрут, пуская пузыри от смеха.
Карапакс обиженно глянул на оставшуюся серьгу, зажатую в когтях.
– Ар-р-р! – в бешенстве и отчаянии зарычал он. – Ну-ка, живо, сама на место!
И замер в изумлении: золотое кольцо с жемчужиной внезапно дёрнулось, вырываясь из лапы, и рванулось вверх. Раздался щелчок, и в следующий миг ухо отяжелело. Карапакс глянул в зеркало: серьга висела на месте, в точности там, где положено.
Ну и ну!
Его охватил ужас, смешанный с восторгом. Объяснение случившемуся могло быть только одно.
Историю Альбатроса ему уже приходилось слышать. Конец её был ужасен. В свитках о старых временах, однако, упоминались и другие морские дракоманты, такие как Глубин, которые обращались со своим даром осторожнее, и им повезло больше. Карапакс не раз задавался вопросом, как бы он сам вёл себя, обладая такой властью, и каково это вообще.
Первым делом он решил удостовериться, что не ошибся. Одна из стен спальни была отделана кораллами, и небольшая веточка давно уже торчала надломленной. Дракончик осторожно оторвал её, сжал в когтях и произнёс про себя:
«Пусть этот кусочек коралла помогает мне найти то, что я ищу!»
С сомнением глянув на веточку, которая ничуть не изменилась с виду, он добавил, мигая полосками на боках:
«Ищи другую серьгу!»
Он едва успел задуматься, понимает ли коралл морской язык, как алая веточка вдруг задёргалась в когтях и потянула вниз, к полу. Тянула и тянула, пока не уткнулась в скрытое травой золотое кольцо, и лишь тогда успокоилась.
Тот момент в жизни Карапакса, наверное, был самым счастливым. Потом всё становилось хуже и хуже. Но тогда… Он дракомант, настоящий! Посмотрим теперь, кто над кем посмеётся! Да и мать с отцом не смогут не заметить такого сына. Сейчас он ворвётся и объявит о себе прямо на балу, и весь дворец сбежится на него посмотреть!
Последняя мысль немного пугала. Чего захотят драконы, чего потребуют? А вдруг на этот раз не получится, что тогда про него подумают?
Он помнил, что в свитках драконы с особыми способностями проявляли их впервые по-разному. От этого зависело даже, герой ты или злодей. Самые лучшие показывали себя в тот момент, когда были нужнее всего, но никто от них ничего чудесного не ожидал. И вот, когда всякая надежда уже потеряна, появляется герой и спасает всех! Если дождаться такого случая и преподнести сюрприз к восторгу всех окружающих, никто не подумает ничего лишнего, и можно будет прослыть героем наверняка.
Такая история куда больше устраивала Карапакса. Он скрыл свои способности в ожидании своего звёздного часа, который обещал рано или поздно представиться: войне драконьих племён не было видно конца.
Шанс представился неожиданно, когда отцу потребовалась срочная помощь, и Карапакс позорно провалил задание, даже не распознав сперва его важности.
И вот теперь в дождевом лесу вдали от родного дома морской дракончик сидел на суку и вертел в лапах тот самый зачарованный коралл. В последний раз он использовался, как раз когда отец попросил отыскать Скорпену. Спрут и Синь увязались за братом, по обыкновению хихикая и издеваясь над его неуклюжестью, поэтому применять магический предмет пришлось с особой осторожностью. Однако, против ожиданий, толку от коралла не было никакого. Он упорно тянул в сторону от Глубокого дворца – потому Карапакс и оказался снаружи, в саду, а отец, наверное, решил, что сын просто гуляет.
Знай он, что величайший момент уже настал, мог бы зачаровать что-нибудь другое, даже под взглядами братьев. Раскрыть всем свой секрет и спасти ещё не вылупившихся сестёр-принцесс. Да что там говорить, мог бы и убийцу поймать с помощью магии… но даже не подумал об этом, пока годы спустя вернувшаяся Цунами не разобралась сама. А как бы он признался после того, что произошло? История всё равно уже не сложилась. Отец бы первым делом спросил, почему он, обладая такой властью, не спас сестёр, и что бы Карапакс ответил? Кому нужен дракон, который может, но не хочет помочь своей семье?
Годы шли, и всё становилось только хуже. Почему он не применил магию, чтобы спасти отца из плена у небесных? Почему не помог отразить нападение на Летний дворец?
