Морской дракончик попятился, возвращаясь в хижину. Сердце колотилось от волнения. Что, если защитное заклятие всё-таки не сработало, и Кинкажу попала под действие чар Мракокрада, как и все остальные? А может, никаких чар и нет, всё ошибка – просто вот такой вот он обаятельный старичок и его любят искренне?
Кинкажу нырнула под цветочный занавес следом, цепляя пышным воротником лавандовые лепестки орхидей.
– Вот же хитрый мерзавец этот ваш ночной, – устало отдуваясь, проговорила она.
– Ты думаешь? – радостно вскинулся Карапакс, ощущая невероятное облегчение. Тянуло плюхнуться на пол и отоспаться денька три. Нет никакой ошибки, и вдобавок против Мракокрада он теперь не один!
– А что тут ещё думать? – возмутилась Кинкажу, гневно вспыхивая алыми пятнами. – Помыкает Анемоной, строит какую-то ненужную нам гадость и всё навязывается, себя любимого превозносит, мол, только он остановит убийц, меня сам хотел вылечить… Ну ничего, Ореола с Потрошителем разберутся и придумают, как выставить его из нашего леса!
– М-м… – покачал головой дракончик. – К сожалению, не всё так просто. Он им нравится – во всяком случае, они так думают. Я уверен, что тут действует магия. Какое именно заклятие, не знаю, но, похоже, каждый, кто встретится и поговорит с Мракокрадом, начинает считать его добрым, честным и безобидным.
– В каком смысле, каждый? – вытаращила глаза маленькая радужная.
– В прямом, – кивнул Карапакс. – Даже Холод, причём он хуже всех.
– Лягушки и слизни! – Кинкажу почесала нос, мерцая задумчивыми тёмно-синими оттенками. – Ну и дела! Я-то думала, он просто так уверен в себе… что своими льстивыми подходцами добьётся чего угодно без всякого волшебства.
– Может, и так, – пожал крыльями дракончик, – но тогда, в прошлом, у него не получилось, вот и решил подстраховаться магией… – Он стал рассказывать об истории Мракокрада и волшебном свитке, а заодно о Беде, королеве Пурпур и спасении Града – во всяком случае, то, что знал сам. Когда закончил, уже опускались сумерки.
– Ну и ну! – сердито проворчала радужная, мерцая оранжевыми всполохами. – Я и в самом деле пропустила всё на свете. Так нечестно!
– Зато сейчас поспела как раз вовремя, – успокоил её Карапакс. – Мы с тобой единственные драконы в Пиррии, кто не боится чар Мракокрада… А значит, ты одна можешь остановить его.
– Почему это я одна, а не мы?
Он смущённо переступил лапами.
– Ну… мне кажется, тебе это как-то больше подходит. Я…
– Послушай, Карапакс! – перебила Кинкажу, шлёпая его хвостом, так что дракончик едва не свалился. – Конечно, подходит, но я хочу с тобой! Спасать мир вместе с друзьями и веселее, и безопаснее. – Она оскалилась в улыбке, и он внутренне поёжился, вспомнив о любовном заклятии Анемоны.
– Дело в том, что я вовсе не героический дракон, – развёл он крыльями. – Ленивый, планы строить не умею… И всегда прячусь, когда случается что-то плохое.
– Но ты же придумал, как меня разбудить! – горячо возразила она. – И разве ты сейчас прячешься? Сам кинулся туда, где всё плохо! А когда полетел искать нас с Луной и остальными – разве это лень или трусость?
– Ну так то я с Бедой… Вообще я, наверное, умею выступать только в роли какого-нибудь незадачливого соратника.
– Так это же здорово! – просияла радужная, весело подпрыгивая на месте. – Соратник, который никогда не задаётся – самый лучший на свете! Вперёд, на Мракокрада! – крикнула она, устремляясь к выходу.
– Эй, погоди! – опешил дракончик. – Что прямо сейчас? Надо план придумать хотя бы! Кстати, «незадачливый» значит не совсем то… В историях его обычно потом убивают.
– Только не в нашей! – фыркнула она, ныряя в занавес из орхидей.
– Кинкажу, ты куда? – Карапакс бросился вдогонку.
– Хочу понаблюдать за ним, – пожала крыльями радужная, будто удивляясь вопросу. – Узнаем, какую вещь он зачаровал, чтобы всех гипнотизировать, украдём её или сломаем, и тогда все такие: «А-а-а-а! Это чудище нас обманывало! Долой его! Вон из леса!» – и всё в ажуре, мир спасён!
Морской дракончик уже сомневался, что сможет стать соратником такой решительной и безрассудной героини.
– Не думаю, что всё так просто, – осторожно заметил он, потирая лоб.
– Почему? Ты же сказал, он меня не тронет! Стоп… А почему?
– На тебе заклятие… Моё собственное.
Кинкажу вытаращила глаза. Карапакс смущённо потупился.
– Ну да… Я ведь тебе не всё сказал.
Она молча втолкнула его обратно в хижину, затем чуть слышно прошипела:
– Так ты дракомант?
– Ну да, – пожал он крыльями, – только никто пока не знает… кроме Беды, Луны и Холода с Вихрем. Так что больше никому не говори, ладно?
– Три луны! – сердито вскинулась она. – Ну почему я всегда всё узнаю самая последняя?
– Вовсе не последняя, всего лишь пятая из всех драконов в Пиррии… или шестая, если считать меня.
Радужная скорчила гримасу.
– Ну ладно, так тоже неплохо. Но в следующий раз, когда станешь делиться огромным-прегромным важным секретом, я должна быть первой, договорились?
– Хорошо, – кивнул дракончик, – и да, я ещё не сказал, что на мне тоже заклятие – Мракокрад меня не видит и не слышит. – Он достал из кожаного мешочка зачарованный сучок и объяснил заодно, почему не может больше колдовать, разве что под прикрытием Анемоны, что тоже очень рискованно.
– Вот видишь, – вздохнул он, – вовсе я не кинулся туда, где плохо, а на самом деле снова прячусь. Всю жизнь прячусь.
– Ничего себе! – просияла Кинкажу. – Полная невидимость для врага – просто чудо, а не заклятие! Великолепная идея! А говоришь, планы строить не умеешь. Из нас с тобой выйдет замечательная команда! Ты будешь выдвигать идеи, а я их воплощать – БАМ! БАМ! Ананасом прямо в морду!
– Нет-нет, в морду не получится: она у него тоже заговорённая… как и всё остальное.
– Против ананасов? – захихикала радужная.
Карапакс тяжело вздохнул, представив себе разноцветную крошку, которая с визгом швыряется ананасами в древнего чёрного великана. Может, стоило лучше подумать над выбором героя для своей истории?
– Да ты не беспокойся так… – Кинкажу весело похлопала его крылом. – Не то лоб станет весь в морщинах. Мой план отлично сработает, вот увидишь! А если нет, придумаем другой, ещё получше… Вот теперь я понимаю, что чувствовала Ореола, когда спасала мир!
Она вприпрыжку устремилась к двери, и дракончик невольно подумал, что королева Ореола наверняка вела себя куда рассудительнее и спокойнее.
Небо уже тускнело, залитое пурпурными красками заката, вечерний сумрак всё плотнее окутывал стволы деревьев. Морской дракончик вздрогнул от прикосновения тёплого меха – по лианам над головой карабкался пушистый ленивец, почти сливаясь с тенью. Из гамаков радужных доносился дружный храп, а в воздухе жужжали ночные насекомые.
