Новое письмо Вихрю гласило:
Мы с Кинкажу и Луной летим за Мракокрадом в Ночное королевство. Надеемся скоро вернуться на Яшмовую гору.
На самом деле надежды было маловато, но Карапакс верил, что у написанного больше шансов обернуться правдой. Стирая слова со сланцевой дощечки, он вспомнил, как прежде, боясь забыть, записывал подряд все мысли и наблюдения, как будто они были гениальными. Как приятно снова ощутить в когтях грифель!
«Если выберусь живым, снова начну писать», – подумал дракончик.
Стаю ночных, похожую на чёрную тучу, было видно издалека. Пролетая над горами, Карапакс заметил внизу крепостные стены опустевшего гнезда воришек. Как страшно, должно быть, этим малюткам было глядеть в небо на сотни и сотни драконов. На их месте он, наверное, прятался бы в скалах до старости.
Путь Мракокрада пролегал южнее Яшмовой горы на запад, а затем над дельтой Хвостатой реки, что впадала в южное море, и вдоль побережья. Внизу обрушивался на скалы прибой, а на тёмно-серых волнах, освещённых солнцем, играли изумрудные блики.
Карапакс невольно представил, как славно было бы сейчас нырнуть в эти приветливые волны. Скрыться в глубине и оставить все неприятности позади. Однако, взглянув на серо-голубую чешую радужной, целеустремлённо работавшей крыльями, понял, что не сможет бросить её.
Ночные впереди летели без остановок, хотя к вечеру сильно растянулись по небу, поскольку самые слабые всё больше отставали. Горное побережье сменилось холмами, заросшими кустарником, а затем дюнами южной части Песчаного королевства. Ветер на высоте леденил чешую, но жаркое солнце всё равно жгло безжалостно.
Стараясь восстановить в памяти карту Пиррии, морской дракончик гадал, куда они направляются. Вокруг лишь море и бескрайние пески, а впереди западный океан. Неужели снова остров?
Солнце уже зависло над самым горизонтом, слепя глаза, когда Мракокрад внезапно спикировал к земле, и ночные драконы последовали за ним, словно стая оголодавших ворон.
Луна, летевшая рядом с Карапаксом, явно занервничала.
– Не хочу сидеть с ними, – объяснила она, поймав его вопросительный взгляд. – Ещё подумают, что я и сама выбрала Мракокрада. Я просто лечу в гости.
– Меня тоже как-то не тянет общаться, – фыркнула радужная. – Не хватало ещё слушать новые пафосные речи. Лучше поискать отдельное место для ночёвки, где нас не увидят.
Прикрыв лапой глаза от солнца, Карапакс обвёл взглядом горизонт.
– Не пойму, куда они направляются, – проворчал он. – Сколько ещё лететь? Если недалеко, как он говорил, то зачем остановка?
– Да, непонятно, – согласилась Луна.
Они зависли в воздухе, наблюдая, как чёрная туча вдали покрывает плотным ковром песчаные барханы и каменистый берег.
Кинкажу нашла на склоне дюны небольшую пещерку, куда все трое едва втиснулись, а Луна добыла нескольких крабов на ужин. Дать отдых крыльям было приятно, и Карапакс тут же достал свой заговоренный речной камушек, чтобы поскорее снять боль в плечах.
А не задумал ли Мракокрад что-то другое, подумал он вдруг. Может, обманул насчёт своего древнего королевства, а на самом деле хочет всех поубивать. Например, утопить или ещё как-нибудь?
Тревожные мысли не давали дракончику уснуть. Лунный свет сочился в пещеру с ночного неба и от серебристой дорожки на волнах. Кинкажу с Луной посапывали во сне, переплетясь хвостами. Чешуя радужной, тёмно-синяя с золотистыми и изумрудными искорками, приятно грела, словно весь день копила солнечный жар. Интересно, Кинкажу нарочно устроилась с этой стороны?
Карапакс нехотя отодвинулся и тихонько выскользнул из пещерки на прибрежную гальку. Камушки хрустели под перепончатыми лапами, осколки раковин царапали хвост. Волны накатывались на берег, призывно шурша, словно приглашали с собой в глубину: «Шшш… шшрх… хрршш… У нас-с хорошш-о-о».
Дракончик обернулся в ту сторону, где устроили лагерь ночные, и стал приглядываться к поблёскивающей вдали чешуе. Казалось, прошла целая вечность, но потом вдруг небо заслонила огромная тень и стремительно понеслась к западу.
Куда полетел Мракокрад? Один, среди ночи.
Надо срочно выяснить!
Часть третья
Гнёзда тьмы
Глава 16
Карапакс оглянулся на пещеру, где спали Кинкажу с Луной. Ничего, он только на разведку, и обратно. Его Мракокрад не увидит, а вот их может обнаружить, и тогда придётся отвечать на множество неприятных вопросов, даже несмотря на заклятие незначительности у радужной.
Поднявшись в воздух и унимая колотящееся сердце, дракончик устремился в погоню. Бояться нечего, убеждал он себя. Невидимость работает, не раз проверено, а подкрадываться и подслушивать он всегда был мастер.
Вот у Беды, к примеру, такой способности нет – вечно нашумит, подерётся или подожжёт что-нибудь. Всё равно плохо без неё. Те приключения вдвоём, когда они хотели остановить Пурпур и отыскать пропавшее Яшмовое крылышко, казались теперь приятной прогулкой – может, из-за огненной чешуи, которая защищала от врагов, а может, потому, что о его магии никто тогда ещё не знал.
Три неполные луны ярко осветили впереди изрезанные контуры гор. На мгновение он растерялся, однако, обернувшись, увидел пики Облачных гор на положенном месте. Горный хребет впереди вздымался над пустыней, будто стена из акульих зубов, с одной стороны нависая над морем крутыми утёсами.
Ага, вспомнил дракончик, это же тот маленький полуостров на юго-западной оконечности Пиррии, за королевством песчаных. Если весь континент напоминает дракона, то здесь его вытянутая передняя лапа, а горный пояс – как браслет на плече у самого Карапакса. Неужели никто не перелетал эти горы за две тысячи лет? Запросто может быть – уж больно отталкивающий у них вид.
Тем не менее Мракокрад явно собирался это сделать. Устремившись следом над холмистым предгорьем, морской дракончик вдруг ощутил, как тело слегка тряхнуло. Казалось, он дотронулся до электрического угря, но не взрослого, а малька.
Что это было? Впрочем, разбираться некогда.
Внизу блеснуло что-то желтовато-белёсое. Не кости ли драконьи торчат из земли? Карапакс боязливо поёжился.
Тем временем Мракокрад поднимался над горными пиками всё выше, и дракончику ничего не оставалось, как его догонять, тяжело дыша от разреженного воздуха.
Вот оно, Ночное королевство!
Впереди, по ту сторону главного хребта, раскинулись руины древнего города. Большая часть его пряталась в каньонах и под утёсами, но у основания большой горы, частью встроенный в её склон, возвышался дворец – точнее, то, что от него осталось. Перед дворцом на огромной площади в форме ромба, вымощенной мрамором, торчали остатки колонн, а обвалившийся постамент в её центре весь покрылся зарослями диких лиан. По сторонам площади виднелись прежде изящные строения с проваленными крышами и статуи с отбитыми головами, лапами и хвостами, не выдержавшие натиска стихий.
