Какое ещё заклятие? Карапакс нахмурился. Разве драконы накладывают заклятия на тех, кого любят? Тут же вспомнив о любовном, доставшемся Кинкажу, он готов был выцарапать себе глаза.
– Если вернёшься, – продолжал чёрный великан тихо и печально, – я никогда больше не стану влиять на твои мысли, обещаю! Буду во всём слушаться тебя, и мы вместе выберем лучшее будущее для всех. – Он чуть улыбнулся. – Ты могла бы помочь мне с тем, что мне оставила: разрушенный город, забывшее себя племя… Станешь их королевой Ясновидицей, разве плохо? Теперь для этого никому не нужно умирать, трон ждёт нас, так уж вышло…
Мракокрад стал в волнении мерить шагами двор.
– Сама видишь, что тут творится… после того как ты предала меня. Не только меня – наше прекрасное будущее, всё наше племя! – Дыхание его с хрипом вырывалось из груди, челюсти угрюмо сжались, когти вырывали из земли кусты и траву. – Ты знаешь, сейчас я вижу множество путей своего собственного будущего… миллион возможностей, но все они пустые… пустые без тебя, Ясновидица. Вокруг меня одни рабы и солдаты… больше никого.
Дракончик вздрогнул. Рабы и солдаты! Вот кого он задумал сделать из своих сородичей!
Чёрный дракон долго молчал, затем прошептал едва слышно:
– Я знаю, что тебя не может быть здесь… потому что нет ни в одном из вариантов моего будущего… но скажи хотя бы, осталась ли ещё хоть какая-нибудь надежда?
Молчание, казалось, длилось целую вечность. У дракончика онемели лапы, но он не решался их размять, слишком уж старательно прислушивался Мракокрад. Наконец он злобно взглянул на шарик, крепко сжал его в когтях и пробормотал:
– Какой же я сентиментальный идиот! Тебя здесь просто нет… А могла быть, подожди ты хоть день-другой. Я сделал бы тебя бессмертной, Ясновидица! Мы жили бы вместе до конца времён… – Он снова зашагал взад-вперёд, топча и разбрасывая сосновые иглы.
Значит, всё-таки бессмертный! Теперь Карапакс знал это точно. Бессмертный с неуязвимой чешуёй. Каждый юный дракомант подумывает о таких заклятиях, но, как правило, не решается из-за огромного риска потерять душу. Во всяком случае, так считается.
– На что же ты променяла своё бессмертие? – тихо прошипел чёрный великан. – Вернулась к Глубину? Небось радовались, какой хитрый трюк провернули со мной. А ему ты разрешала колдовать для тебя? – Он царапнул шею, словно сдирая с себя что-то липкое. – Поганый морской, змеиное отродье! Всё про душу рассуждал, берёг свою дурацкую клятву… пока не появился шанс предать лучшего друга! Тогда всё можно – ложь, коварство, усыпляющие заклятия… – Он умолк, бока его тяжко вздымались. – Нет, не может быть! Ты любила меня, я знаю. Это Глубин уговорил тебя, он главный предатель! Его я никогда не прощу!
Он швырнул шарик с такой силой, что расщепил ствол сухого дерева. Карапаксу пришлось уворачиваться от падающих веток, а когда он снова поднял взгляд, Мракокрад уже исчез в ночном небе.
Глава 17
Когда Карапакс вернулся, Луна ждала его. Она сидела на берегу и смотрела на море, рассеянно чертя что-то на песке. Тонкая полоса света на горизонте обещала скорый рассвет, но в стылом предутреннем воздухе пахло дождём.
– Почему ты не спишь? – спросил дракончик, опускаясь рядом.
Она печально взглянула на него.
– Я всегда плохо сплю по ночам. В лесу по большей части высыпалась днём, так что отвыкла от нормального режима… Хотя Мракокрад говорит, что это я нормальная, а других ночных надо перевоспитывать. – Она дёрнула хвостом, забрасывая песком свои рисунки на песке. – А ещё я видела кошмар… тот самый, что всегда.
– Как рушится Яшмовая гора?
Луна кивнула.
– Огонь, крики, смерть… Ужасно.
– Ты так и не поняла, как остановить всё это? Хоть какие-то предположения есть?
– Насчёт того, что искать в «гнёздах тьмы»? Нет пока… А ты куда летал?
Карапаксу не хотелось рассказывать об увиденном, особенно о любовных переживаниях Мракокрада. Луна и так слишком ему симпатизировала, не хватало ещё, чтобы бросилась на шею утешать. Лучше пусть считает его подозрительным и опасным, тогда охотнее поможет радужной, когда настанет время для героических подвигов.
– Так, присматривал за ночными, – уклончиво ответил он, – и на Анемону глянул.
Это была не совсем ложь. Пролетая над лагерем, он окинул взглядом драконов, покрывших своей чёрной чешуёй дюны и пляж, разглядел и Анемону. Принцесса спала почти на самой кромке прибоя, поближе к звуку и запаху набегающих волн.
Луна одобрительно кивнула.
– Ты хороший брат.
– Нет, неправда! – вскинулся он, и она удивлённо моргнула. – Я просто ужасный брат!
– Да что ты такое говоришь! Летишь на край земли, чтобы присмотреть за сестрой, по ночам проверяешь, всё ли с ней в порядке… какой же ты ужасный?
«Присматриваю я за Мракокрадом, – подумал Карапакс, – и с Анемоной далеко не всё в порядке. Это моя вина, и тут уж ничего не поделаешь».
– Можешь мне поверить, – угрюмо кивнул он, – я самый плохой брат, какие только бывают.
Она долго вглядывалась в него, потом слегка нахмурилась:
– Знаешь, у меня было видение из твоего будущего.
– Про меня? – Дракончик фыркнул. – Наверное, я прятался на дне моря. Самому мне другое будущее никогда не видится.
– Нет не так… не знаю только, стоит ли тебе рассказывать. Там страшновато было.
Карапакс глубоко вонзил когти в песок и смотрел, как тот их медленно засыпает. С Мракокрадом страшное будущее ожидает каждого, подумал он.
– Ничего, расскажи.
– Ты был на берегу… – тихий голос Луны почти тонул в шорохе волн. – С Анемоной… И дрался с ней.
Дракончик глянул с удивлением.
– С какой стати вдруг?
– Не знаю… Прижал её к песку – вот и всё, что я видела… давно уже.
– А почему рассказываешь только сейчас?
Лунный серп отразился в глазах ночной.
– Не хотела тебя пугать… А ещё очень боялась, что это будет из-за магии, когда ты потеряешь душу.
Когти у дракончика судорожно сжались. Он попытался представить, как тянется к горлу сестры, как выступает кровь. Вопли побитого ночного вновь зазвучали в голове вместе с ехидным шёпотом: «Есть в тебе зло, есть».
Это же совсем другое дело! Он никогда не причинит вреда собственной сестре!
Но когти упрямо не разжимались, словно не соглашаясь с ним.
– Может, такого и не случится, – продолжала Луна. – Мракокрад говорит, что мы с ним видим только возможное будущее, а на самом деле всё иногда складывается по-другому.
