– С кем ты дралась? – прошипел коронованный великан.
Карапакс виновато сжался. Царапина за ухом у сестры ещё кровоточила, как и другие, на боках, – все от его когтей, когда он прижимал её к песку.
– Да так, ерунда… Уже почти победила, но ты мне помешал.
– Ерунда? В драке применялись боевые заклятия! Между тем все дракоманты Пиррии находятся здесь, а значит… – Он бросил подозрительный взгляд на Камнероя.
Ночной неуклюже лежал на боку, всё так же заросший камнем. В парадном зале, вне стен своей тёмной пещеры, его вид был странным и неуместным. Лапы его судорожно подёргивались, словно он пытался повернуться.
– Камнерой! – окликнул его Мракокрад. Поставил ночного на лапы и прошипел в самое ухо. – Скажи мне правду! Сколько драконов ты сейчас видишь вокруг себя?
Карапакс замахал лапой, привлекая внимание ночного, и поднял в воздух три когтя, но было уже слишком поздно, а может, окаменевший старик не обратил внимания или не понял.
– Четырёх, – озадаченно прохрипел Камнерой.
– Так и знал! – Мракокрад топнул лапой, сотрясая стены. – Есть ещё один дракомант – кто-то от меня тут прячется! – Он схватил висевший на стене меч и скомандовал: – Приведи мне дракона, которого наш скрытый дракомант больше всех любит! Живым приведи… пока.
– Нет! – вырвалось у Карапакса, но зачарованный меч уже метнулся к двери.
Что же делать? Заклятия в зале не сработают. Может, использовать что-то готовое? Он поспешно развязал мешочек на шее, помятый и испачканный грязью, и заглянул внутрь.
Коралл для поиска… грифельная доска… целительный камушек… палочка, скрывающая от Мракокрада…
Срочно написать Вихрю! Дракончик схватил каменную дощечку и торопливо вывел:
Мракокрад узнал обо мне. Я в ловушке в Ночном дворце. Помоги!
Он тут же стёр написанное, чтобы Мракокрад не узнал о письмах. Скорее бы Вихрь прочитал!
– Прячется? – озадаченно прокашлялся Камнерой.
– Да! Один из тех, кого ты видишь, – жалкий трус, который тайно замышляет против меня!
– Не дурак, похоже, – язвительно усмехнулась Анемона. – Сразу догадался, что тебе нельзя доверять. Ты же всегда прав, считаешь себя совершенством, а на окружающих тебе наплевать. Собираешься один решать судьбы всех драконов… Ты просто ненормальный!
– Во имя всех лун! – заревел в бешенстве Ночной король. Его огромный коготь протянулся к морской принцессе. – Пусть она выполняет все мои команды!.. А теперь захлопни пасть и молчи! – рыкнул он.
Анемона в тревоге схватилась за морду, в выпученных глазах вспыхнуло бешенство, смешанное с отчаянием.
Нет! У Карапакса упало сердце. Стены холодного мраморного зала, казалось, сжимались, готовые раздавить пленников. Вот так же, наверное, Мракокрад зачаровал своего отца, а теперь и Анемона станет его послушным орудием.
– Вот так-то лучше! – буркнул чёрный великан, медленно обходя принцессу по кругу. – Знаешь, у меня возникал вопрос, насколько далеко простираются возможности дракоманта. Теперь, когда вы с Камнероем в моей полной власти, можно кое-что выяснить. Например, как много заклятий можно наложить за день? Что будет, если двое попытаются по-разному зачаровать один и тот же предмет? Ну и, конечно… сколько надо колдовать, чтобы сделаться злым? – Он оскалился в улыбке, глядя Анемоне в глаза. – Хотя догадываюсь, что тебе, милая моя, осталось не так уж много.
Морской дракончик застыл в ужасе. Как раз то, от чего он так надеялся спасти сестру! Оказывается, и Камнерой уже стал игрушкой. Вот почему, наверное, старый ночной кричал про чужие лапы и так хотел снова окаменеть – почувствовал, что им управляют?
«О Анемона, как же тебя спасти?»
Из коридора донеслись торопливые шаги и недовольный голос:
– Надеюсь, дело важное? Как можно дёргать дракона посреди солнечного сна – да ещё поднимать мечом?! Такими манерами разве что орангутан может похвастаться!.. Да иду я, иду! Нечего в меня тыкать!
«О нет», – подумал Карапакс. Отчаяние душило, словно зыбучий песок.
Кинкажу вбежала в зал рысцой. Налившись возмущённо-мандариновым цветом, она старалась обогнать плывущий в воздухе меч, который держался позади вплотную, норовя уколоть. Сердце у морского дракончика подпрыгнуло в груди.
– Привет, главарь! – сердито фыркнула радужная, небрежно складывая крылья за спиной. – Мог бы и дракона послать, чтобы пригласил вежливо. Грубовато получилось, не находишь? Колоть во сне острыми предметами…
Мракокрад шагнул навстречу и задумчиво оглядел её.
– В самом деле? – скривился он. – Кто-то может такую любить? Да кому она нужна?
– Что? – обиженно вскинулась Кинкажу. – Думай, что говоришь!
– Ну что ж, – пробормотал он, пожав крыльями, затем повысил голос: – Эй, ты, трусливый дракомант! Как видишь, твоя… невзрачная подружка у меня в лапах… – Кинкажу свирепо оскалилась. – Так что, думаю, тебе самое время показаться… если не хочешь увидеть, как её разрубят на куски. – Он выхватил меч из воздуха и изящным движением приставил его к горлу радужной.
– Нет! – выкрикнул Карапакс, подавшись вперёд.
– Не надо, – остановила его Кинкажу. Она зажмурилась. Оставайся невидимым… тебе ещё надо его остановить… больше некому.
– Только с тобой вместе, – покачал он головой.
– Или без меня! Ты можешь, ты справишься! Ах да… Выходит, это я – незадачливый соратник? Обидно… но всё же лучше, чем стонущая жертва, которую надо спасать! Проследи, чтобы в историях про меня написали правильно… или в героических поэмах? А в следующий раз – чур, я героиня! – Она глянула на меч, приставленный к горлу. – Ну, то есть в следующей жизни…
– Кинкажу! – У дракончика перехватило дыхание, перед глазами плавали круги. Наверное, так бывает у сухопутных драконов, когда они тонут, мелькнула непрошеная мысль. – Без тебя у нашей истории вообще нет смысла! Для меня ты в ней главная!
– Хватит тараторить! – проговорил Мракокрад одновременно, не слыша его и обращаясь к радужной. – У тебя последний шанс, дракомант! Считаю до десяти, и эта раскрашенная болтушка умрёт. Время пошло!
Карапакс выхватил зачарованную палочку и глянул на неё: обычная, ничем не привлекательная, никто такую и не заметит. Такая же, как он сам… Однако мощное заклятие внутри неё только одно теперь и могло спасти мир.
Героическая история складывалась совсем по-другому, чем те, о которых морской дракончик мечтал в детстве. Он не стоял у ворот дворца, отражая копьём орды врагов, и не проявлял чудес доблести во имя своей королевы, оставаясь всё тем же неудачником, который глупо погибает, пока настоящие герои продолжают драться.
Тем не менее у него есть шанс всё-таки показаться в истории, прежде чем исчезнуть окончательно – ради того, чтобы другие герои могли жить дальше. Он не поразит врага в сердце и не спасёт мир, а только Кинкажу и свою сестру, но… может, этого для него и достаточно?
