Книга Мартин Лютер. Человек, который заново открыл Бога и изменил мир, страница 24. Автор книги Эрик Метаксас

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мартин Лютер. Человек, который заново открыл Бога и изменил мир»

Cтраница 24

Итак, в 1490 году молодой Фридрих принялся всерьез вести Виттенберг к тем высотам, каких, по его мнению, этот город заслуживал. Для начала снес старую крепость Асканиев и начал строить на ее месте прекрасный современный дворец о двух крыльях – хоть строительство и заняло почти двадцать лет. Рядом с дворцом Фридриха была воздвигнута Замковая церковь [61] – разумеется, также великолепная. Прежде всего, она должна была быть достаточно велика, чтобы вмещать – а при необходимости и выставлять напоказ – огромную коллекцию реликвий, которую Фридрих вскоре начал собирать. А еще – пусть тогда об этом никто и не знал – именно к массивным деревянным дверям этой церкви Лютеру предстояло прибить свои «Девяносто пять тезисов», воспламенившие Реформацию. Церковная колокольня возвышалась почти на триста футов и была видна за много миль.

На дворец и на церковь Фридрих денег не жалел. Чем роскошнее, понимал он, тем лучше – и приглашал к себе в княжество художников, среди которых мы встречаем великие имена Альбрехта Дюрера и Лукаса Кранаха. Должно быть, особенно гордился Фридрих тем, что Кранах согласился переехать в Виттенберг. Дом его стал самым благоустроенным в городе, и дело процветало. Фридрих даже сделал его официальным придворным художником с титулом Pictor ducalis (художник герцога).


Мартин Лютер. Человек, который заново открыл Бога и изменил мир

Альбрехт Дюрер. Портрет Фридриха Мудрого, курфюрста Саксонского


Понимал Фридрих и то, что столице курфюршества не обойтись без университета. Владения его дядюшки Альберта включали в себя Лейпциг, с прославленным университетом, основанным в 1409 году. В 1502 году Фридрих начал наверстывать упущенное – основал Виттенбергский университет и немедленно пригласил своего старого друга Иоганна фон Штаупица преподавать там богословие. Фридрих и Штаупиц знали друг друга много лет – познакомились они, возможно, в Гримме, где Штаупиц посещал школу при августинском монастыре. Как подсказывает приставка «фон» перед фамилией, Штаупиц тоже происходил из знатного дворянского рода. Докторскую степень по богословию он получил два года назад в Тюбингене, а через год после переезда в Виттенберг стал деканом тамошнего богословского факультета. В мае 1507 года он был также избран генеральным викарием «канонической» ветви августинского ордена. Именно из-за обязанностей генерального викария, надзирающего над несколькими монастырями, ему понадобился в Виттенбергском университете заместитель – и эту роль он возложил на молодого, но талантливого Мартина Лютера. Знакомство Фридриха со Штаупицем позволило ему привлечь в университет не только Лютера – чьи блестящие лекции привлекали множество студентов, – но и ученого филолога, в совершенстве владевшего греческим, по имени Филипп Шварцердт, позднее ставшего известным под именем Меланхтон, ибо, по обыкновению гуманистов, он перевел на греческий свою фамилию, состоявшую из слов Schwarz («черный») и Erde («почва») – вышло «Меланхтон». Сам университет, тоже в соответствии с гуманистическими традициями, получил имя Левкорея – от греческих слов «белый» и «гора». В первый же год в университет поступили четыреста шестнадцать студентов, на следующий год – еще двести пятьдесят восемь. Для городка всего в две тысячи жителей это был огромный рост – и не просто рост населения; следуя честолюбивым замыслам Фридриха, Виттенберг стремительно превращался в интеллектуальную и культурную столицу [62].

Однако университет пока что оставался скорее побочным проектом; основной и неустанный интерес Фридриха состоял в собирании реликвий. Этому увлечению он отдал десятилетия, хорошо понимая, как поднимут реликвии вес виттенбергской Замковой церкви, а следовательно, и самого Виттенберга. Увлечение реликвиями впервые посетило Фридриха в 1493 году, когда он совершил паломничество в Святую Землю – и был поражен тамошним изобилием древних святынь. Путь из Саксонии в Иерусалим по тем временам был, разумеется, долог и труден – и свидетельствовал об искреннем благочестии Фридриха. В пути его корабль бросил якорь на греческом острове Родос – и там-то, сойдя на берег, Фридрих обнаружил и приобрел ценнейшую реликвию, положившую начало его коллекции: большой палец святой Анны, прославленной бабушки Иисуса. За несколько лет до того этот палец совершил путешествие из Иерусалима на Родос, а теперь ему пришлось проделать еще один долгий путь к месту своего конечного пребывания – в Schlosskirche в Виттенберге.

Реликвии Фридриха Мудрого

Говоря о реликвиях – как мы уже отмечали, когда рассказывали о Риме, – необходимо понимать: далеко не все из них являлись тем, за что их принимали. Например, в гигантской коллекции, собранной Фридрихом, имелась, как говорят, еще одна веточка из Неопалимой Купины. А в центре собрания блистала редкость еще более сомнительная – шип из тернового венца, надетого на Иисуса; и не просто какой-то шип, а тот самый – это удостоверялось официальным документом с гербовой печатью, – что пронзил лоб Спасителя и окропился его кровью. Этот шип два века назад преподнес в дар саксонскому курфюрсту Рудольфу король Филипп VI Французский. Разумеется, почетное место среди этих сокровищ занимал и большой палец, принадлежавший той самой женщине, которой во время грозы в Штоттернхейме Лютер принес свой обет, – той, которую Спаситель называл бабушкой.

Благодаря амбициям Фридриха собрание реликвий в Виттенберге скоро начало соперничать по богатству и славе с самим Римом. Был здесь и зуб святого Иеронима, и части тел других святых: от блаженного Августина и Иоанна Златоуста по четыре части, от святого Бернарда целых шесть. Имелись экспонаты, якобы принадлежавшие самому Христу: обрывок Его младенческих пеленок, крупица того золота, что принесли Ему волхвы, и три драгоценных кусочка мирры, которой помазали Его тело при погребении. Были и тринадцать щепок от колыбели Иисуса, несомненно изготовленной руками святого Иосифа. А вот ни одной косточки самого Иосифа, увы, в Виттенберг не попало. Зато – смотрите-ка! – вот волосок из бороды Иисуса, а рядом четыре волоска с головы Его матери. Кроме этого, Деву Марию представляли здесь три лоскута от ее ризы и четыре – от пояса. Имелось и семь лоскутков покрывала, забрызганного кровью Иисуса. Помимо пищи духовной, воспламеняющей благочестивые аппетиты верующих, почетное место в коллекции занимала и пища самая что ни на есть физическая: кусочек того самого хлеба, что подавался полторы тысячи лет назад на Тайной Вечере, и сосуд с несколькими каплями грудного молока Девы Марии. О том, как и почему молоко это не попало по назначению и вместо желудка младенца Иисуса отправилось в сосуд – история умалчивает. Был здесь и лоскут от одеяний Иоанна Крестителя, и обломок того самого камня, на котором стоял Спаситель, когда оплакивал Иерусалим. Был целый скелет одного из младенцев, погубленных Иродом, и еще 204 разрозненные кости других безвинно пострадавших младенцев. И, наконец, венец коллекции – тридцать пять щепок от самого Животворящего Креста! Но нет, это еще не венец: вот поистине чудесный экспонат – перо ангела! Происхождение его осталось тайной.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация