Довольно будет, если ваша милость один или два раза искренне и с чувством за нее помолится. Ибо Бог обещал: просите с верою, и дано вам будет (Лк. 11:9–10). Напротив, когда мы снова и снова молимся об одном и том же, – это знак, что мы не верим Богу, и такая маловерная молитва Его только сердит. Верно, что нам надлежит регулярно молиться, – но всегда с верою и с убеждением, что нас слышат. Иначе молитва наша тщетна
[339].
Обратим внимание: Лютер говорит, что постоянная молитва не только не нужна, но и контрпродуктивна, ибо обличает в нас недостаток веры. Молясь таким образом, мы лишь доказываем, что не понимаем, к кому обращаемся, – и этим Его оскорбляем. Похоже на то, как если бы мы попытались всучить взятку честному полицейскому, который от чистого сердца старается нам помочь, или подкупить своих любящих родителей. Это не разрешило бы наших проблем – напротив, все сильно усложнило бы. Родители с горем и ужасом увидели бы, насколько мы не понимаем их и как глубоко им не доверяем, – и пропасть между нами, прежде существовавшая лишь в нашем сознании, сделалась бы реальной.
Много времени в первый год Лютер посвящал разъездам и проповедям в соседних городах. Его приглашали проповедовать в Цвиккау, в Торгау, в Борне, в Альтенбурге. Проповедовал он и в Эрфурте, и в Веймаре при дворе герцога Иоганна. Основная его идея – идея веры евангельской – стремительно распространялась и без его участия, однако он видел свой долг в том, чтобы помочь людям избежать уклонений и ошибок. В своих проповедях Лютер снова и снова подчеркивал главное:
Христос сошел с небес, чтобы мы познали Его. Спустился в наше болото и стал человеком, как мы. Мы не знаем и не принимаем Его, пришедшего спасти нас от всякой нужды и всякого страха. Но кто принимает Христа, кто признает Его и любит – тот все исполняет, и все дела его становятся благими: он творит добро ближним, он ради Бога идет на страдания и на смерть.
Письмо к Штаупицу
27 июня Лютер написал своему старому другу и наставнику Иоганну фон Штаупицу первое письмо после долгого перерыва. Бодрая поступь Реформации и ее влияние на августинский орден для Штаупица представляли немалую проблему. С точки зрения богословия он был во многом с Лютером согласен – однако не решился последовать за самым блестящим своим учеником по каменистой тропе, предполагающей прямое противостояние папе, а теперь и отпадение от Церкви. Уже в 1520 году, видя, что августинский орден обречен, Штаупиц подал в отставку с поста генерального викария (на этом месте его сменил друг Лютера Венцеслас Линк). Годом позже Штаупиц вообще вышел из августинского ордена и присоединился к бенедиктинцам. До Лютера дошли слухи, что он готовится стать аббатом бенедиктинской обители в Зальцбурге, и это его расстроило. Кроме того, он знал, что до Штаупица доходят о нем лживые и порочащие слухи.
Об одном молю вас: ради милосердия Христова, не верьте всем обвинениям, выдвигаемым против Венцесласа (Линка) или меня. Вы говорите, что учения мои восхваляют распутники и что недавние мои писания возмутительны. Всем этим я не удивлен, и таких обвинений не страшусь. У нас в этом мире лишь одна задача – распространять среди людей чистое слово, [не создавая] беспорядков; этим мы и занимаемся. Слово можно использовать и к добру, и к худу; вы сами знаете, что не в нашей власти решать, [как будут использовать его люди]… Будем делать то, что предсказал Христос, когда говорил, что ангелы Его истребят все дурное из царства Его. Отец мой, я должен разрушить царство порока и погибели, возглавляемое папой вместе со всеми его приспешниками. Он [Христос], разумеется, делает это без нас, без помощи рук человеческих, силой одного лишь слова. Господь знает, к чему все это придет. Нам не дано этого понять и постичь. А следовательно, мне нет причин откладывать свою работу до тех пор, пока кто-либо сможет это понять. Бог велик – поэтому весьма вероятно, что явление слова Его вызовет столь же великое смятение умов, великие волнения и даже злодеяния. Но, отец мой, пусть все это вас не смущает. Я полон надежды. Во всем этом виден совет Божий и Его могучая рука. Вспомните, как с самого начала дело мое казалось для мира сего ужасным и нестерпимым, – однако ж оно возрастает день ото дня. Одолеет оно и то, чего вы так страшитесь, – нужно лишь немного подождать. Сатане нанесли серьезную рану – от этого он и ярится и все повергает в смятение. Но Христос, уже начавший Свои труды, повергнет его под ногу Свою, и врата ада вотще будут бороться против Христа.
…Изо дня в день бросаю я вызов сатане и всему воинству его, дабы поспешил День Христов, когда Он низвергнет антихриста.
Прощайте, отец мой, и молитесь обо мне. Доктор [Иероним Шурфф], ректор Амсдорф и Филипп посылают вам привет…
Ваш
Немецкая Библия
Крупнейшим проектом Лютера, несомненно, стал полный перевод Библии на немецкий язык. Рукопись немецкого Нового Завета, привезенная им из Вартбурга, поражала воображение, хоть и была еще не вполне закончена. Лютер понимал, что ей требуется пристальное внимание редактора – Меланхтона. Этот блестящий лингвист, греческий знавший лучше кого-либо иного, много недель провел за тщательным «причесыванием» текста, который вручил ему Лютер. Особенно серьезные проблемы возникли у Лютера с самым концом книги – а именно с предпоследней главой завершительной книги, Откровения Иоанна Богослова. В этой главе описывается Новый Иерусалим, стоящий на основании из всякого рода драгоценных камней. Но, ради всего святого, где найти немецкие обозначения для таких редких драгоценностей, как хризопраз, хризолит, яшма, берилл, сердолик? Для разрешения этой нелегкой задачи Лютер обратился к другу Кранаху, уже создавшему для книги Откровения двадцать одну гравированную иллюстрацию, явно под сильным влиянием Дюрера. Кранах, в свою очередь, обратился к своему другу Фридриху, прося, чтобы им с Лютером разрешили позаимствовать из княжеской сокровищницы несколько драгоценных камней, рассмотреть их и определить их цвет. Книга вышла в свет в сентябре, отчего стала называться Сентябрьским Заветом: гравюры Кранаха немало способствовали ее продаже. Непереплетенные экземпляры продавались по половине гульдена, переплетенные – за гульден; биограф Кранаха Стивен Озмент отмечает, что примерно столько же стоила в те времена свиная туша
[341].
В иллюстрациях Кранах выразил собственные богословские симпатии и антипатии – в частности поместил на голову блудницы Вавилонской очень узнаваемую трехзубую папскую тиару. Герцог Георг, увидев это, по своему обыкновению пришел в ярость; тиару решительно осудил и потребовал от кузена, чтобы из следующего издания ее убрали. Первые копии Библии Лютер отослал Спалатину и Фридриху, а также брату Фридриха герцогу Иоганну и его сыну герцогу Иоганну Фридриху, жившим в это время в Веймаре
[342]. Сначала был напечатан тираж в три тысячи экземпляров – и весь быстро разошелся. Второе издание, тиражом в две тысячи, вышло в декабре; тиары в нем уже не было. Однако популярность этой эпохальной книги оказалась столь велика, что через три месяца после выхода второго издания все было распродано, а цена Библии увеличилась втрое.
