Барон и его пленница почти бежали вглубь леса по едва заметной тропинке. Генрих выпустил локоть и теперь крепко держал девушку за руку. Екатерина с трудом поспевала за фон Бергом, путаясь в юбке, которая цеплялась за кусты.
– Что происходит?! – задыхаясь, спросила девушка. – Остановитесь! Куда вы меня тащите?!
– Объяснять долго. Просто делайте все, что скажу!
– Я не ваша борзая, чтобы выполнять ваши команды!
– Вам придется выполнять команды вдвое быстрее моей борзой, иначе погибнете! Если останетесь одна – бегите к поляне с тремя яблонями, там будет ждать Егор. Знаете где это?
– Да, – девушка едва переводила дух. – Почему я останусь одна?
Вместо ответа Екатерина услышала сзади треск ломаемых веток, оглянулась и с ужасом увидела рыжую, которая стремительно неслась на них по воздуху, сметая все на своем пути и протягивая вперед руки с длинными когтями.
– Ложитесь! – закричал Генрих и сильно толкнул Екатерину в спину. Она упала на влажную от вечерней росы траву. Рыжая с визгом пронеслась над девушкой, и она почувствовала, как что-то острое и горячее ударило ее сзади в плечо.
Она еще крепче прижалась к земле и зажмурилась. Раздался громкий рык, переходящий в вой, и затем Екатерина ощутила тяжелый удар падающего тела. На несколько мгновений наступила оглушающая тишина. Потом где-то очень далеко зазвучали смех и пение.
– Вставайте, все кончено. На сегодня, по крайней мере. – Генрих легонько тронул ее за плечо. Екатерина открыла глаза и села. Он стоял перед ней на коленях и внимательно смотрел ей в лицо.
– Целы?
– Кажется… – неуверенно ответила Екатерина.
– Она вас зацепила?! Где-нибудь болит? Соображайте быстрее! – барон был сильно взволнован.
– Коленка болит. Похоже, о камень разбила…
– Покажите!
– Что?! Да как вы смеете! Нахал! – девушка задохнулась от возмущения.
– Быстро, – сердито проговорил он. – Не до церемоний.
По его голосу Екатерина поняла, что это не пошлая шутка и положение серьезное. Она покорно и робко потянула юбку вверх. Чулок порвался, на колене была обширная ссадина и наливался кровоподтек.
– Не дергайтесь, – предупредил Генрих и деликатно дотронулся до колена. – Так больно?
– Нет, – она невольно вздрогнула от его прикосновения.
– А так? – Его пальцы умело и легко ощупывали ее колено. Девушку это смущало. Но он действовал как врач. Было ясно, что на данный момент его интересует только здоровье Екатерины, а не она сама.
– Щиплет, – поморщилась девушка.
– Здесь все нормально. Еще где-нибудь больно?
– В плечо что-то воткнулось, но сейчас почти не чувствуется… На ветку, наверное, напоролась, когда падала.
Он посмотрел на ее плечо.
– А вот это уже хуже. Держите корсаж.
– Что? – не поняла девушка.
Генрих взял Екатерину за руки и прижал их к вырезу ее платья.
– Вот так. Сейчас я разрежу ваше платье, надо осмотреть рану. А я не хочу лицезреть вас в неглиже – еще обвините меня в домогательстве.
Только теперь Екатерина заметила в левой руке Генриха окровавленный нож. Барон вытер лезвие о траву, разрезал платье на плече и нахмурился. Потом положил нож на раскрытую ладонь, и металл мгновенно покрылся каплями росы.
– Сейчас будет больно, потерпите. Нельзя, чтобы зараза попала вам в кровь.
Он осторожно приложил лезвие плашмя к ее ране, и Екатерина почувствовала тепло, переходящее в жжение. Она дернулась.
– Потерпите еще немного. Хорошо… Вы молодчина!
Фон Берг бесцеремонно оторвал большой кусок оборки от ее платья и ловко перевязал рану.
– Ну, вот и все.
Он подал Екатерине руку и помог подняться. Она разглядела лежащую немного впереди огромную лохматую тушу, похожую на волка.
– Кто это?
– Рыжая, которую вы видели. Потом объясню.
Генрих снял сюртук и накинул его на плечи Екатерины. Девушка благодарно посмотрела на него и только теперь заметила, что его лицо пересекают глубокие порезы:
– Она вас тоже зацепила.
Он небрежно отмахнулся:
– Ерунда, через пару дней и следа не останется. Идемте. Скоро у вас начнется озноб, а потом жар. Надо побыстрее добраться до дома.
В наступившей темноте Генрих шел уверенно, продолжая держать Екатерину за руку. Наконец они вышли на поляну с тремя старыми кривыми яблонями. Там их ждал автомобиль.
Рядом стоял Егор. Екатерина отметила, что они с бароном представляют странное зрелище: она в рваном платье, перепачканном зеленью травы и грязью, он – с расцарапанным лицом. Можно было подумать о них что угодно, но ничего пристойного на ум явно прийти не могло.
Но Егор не удивился:
– Наконец-то! Обошлось? – в его голосе звучала тревога.
– Почти, – ответил Генрих. – Екатерину Павловну рыжая тварь задела. Садись за руль, я немного не в себе. Да, и рыжую я убил…
Генрих достал из-под сидения плед и заботливо укутал девушку.
– Знобит?
Она молча кивнула. Плед не спасал от озноба.
Они быстро доехали до поместья, но со стороны заднего двора, и зашли во флигель, где жил Егор. Екатерину сильно бил озноб, она с трудом соображала, что с ней и где она находится.
Какими-то темными очень узкими коридорами и переходами с лестницами, которых девушка раньше никогда не видела, они пробрались в ее комнаты. Егор прихватил из флигеля шкатулку с настоями, порошками и зельями. Теперь он поставил ее на стол в маленькой гостиной и начал что-то мешать в фарфоровой плошке. Генрих проводил Екатерину в спальню.
– Сможете сами раздеться?
– Лучше позовите Аннушку, мне совсем нехорошо… – она едва держалась на ногах.
– Нет, это исключено. Я разрежу ваше платье, а вы постарайтесь снять его, не задевая раны на плече. Я на вас смотреть не буду. Просто разденьтесь и ложитесь в постель. Екатерина кротко кивнула. Генрих разрезал второй рукав и корсаж, отвернулся и отошел к окну.
– Легли?
– Да. Мне нужна ночная рубашка, она в комоде…
– Не нужна – она будет только мешать. Завернитесь в простыню. Егор, настой приготовил?
Вошел Егор, держа в руке стакан с зеленой жидкостью. Генрих взял его и аккуратно поднес к губам Екатерины:
– Выпейте, это снимет жар и боль. – Он бережно придерживал девушку за здоровое плечо и терпеливо ждал, пока она медленно пила.
Екатерина беспрекословно выполняла все требования барона. Она понимала, что тот хочет ей помочь. Генрих еще раз осмотрел ее рану.
