– А если мы не сможем найти общий язык? – Екатерина вспомнила все выходки Генриха, особенно его аферу с помолвкой.
– Обычная жизнь – это одно, а Служение – совсем другое. В жизни можно быть врагами, а в Служении есть обязанность помогать друг другу. Ведь большинство имеют врожденный дар, и все эмоции надо оставлять за пределами Братства. Но это вам лучше объяснит кто-нибудь другой – к моим словам вы можете отнестись предвзято. Если вы примете Служение, нам придется доверять друг другу. Без этого нельзя.
Он замолчал и посмотрел на Екатерину. Она была спокойна и серьезна.
– Магистр позволил вам подумать три дня. Перед вами книги, которые вы должны прочитать и понять, готовы вы к служению или нет. Можете задавать любые вопросы мне или Егору, не стесняйтесь, спрашивайте, что непонятно или вызывает сомнения. Недопонимания быть не должно. Вот ключи от кабинета и сейфа, книги выносить отсюда нельзя. Не забывайте их убирать и запирать. О последствиях я вас уже предупредил – никто из посторонних ничего не должен знать. Хотите что-нибудь спросить сейчас?
– Да…
– Я отвечу на любые ваши вопросы, как обещал.
– Прекрасно. У меня много вопросов. Вы же не случайно оказались на озерах?
– Нет, конечно. Почти все охотники бывают на празднике в день летнего солнцестояния. Там собирается очень много ведьм – набираются сил. Мы за ними наблюдаем, отслеживаем новых, уничтожаем опасных.
– Значит, вы на празднике были не из-за меня?
– Я только от Егора узнал, что вы поехали на озера. Он нашел меня там и все рассказал. Вы разочарованы?
– Нет. Просто теперь понятно, почему вас не было в имении… Кстати, если эта рыжая была так опасна, и вы об этом знали, почему не уничтожили раньше? Ждали, пока она кого-нибудь убьет? Меня, например?
– Конечно нет. Когда ведьма переходит черту, она старается стать незаметной, не привлекать внимания и найти ее в обычной жизни непросто.
– Теперь еще… Помните, на веранде я заметила у вас на лбу ссадину?
Барон самодовольно улыбнулся:
– Тогда я один убил трех ведьм. Признаюсь, было нелегко… И все три были достаточно опасны.
– Вижу, вы настоящий охотник, – не удержалась от насмешки Екатерина. – Любите похвалиться трофеями.
– Этот недостаток мне не чужд… Как, впрочем, и многие другие. Хотите узнать о них больше?
– О ваших недостатках я смогу узнать позже, если будет необходимость. Как и вы о моих… Мне тоже скрывать нечего.
– Как пожелаете… Продолжайте задавать вопросы, я готов отвечать вам.
– Ссадина у вас на лбу и порезы на лице прошли очень быстро. И моя рана на плече быстро затянулась. Отчего?
– Дар помогает заживлять раны. Что-то появляется в крови – я в этом не очень разбираюсь. Врач нашего братства вам лучше объяснит. Кроме того, роса, которая выступает на лезвии ножа, тоже необычайно целебна. Я вас научу этим пользоваться – очень помогает при глубоких ранах.
– Хорошо, это понятно. Вчера мы шли какими-то незнакомыми узкими коридорами. Или я была в бреду?
– Я не хотел, чтобы нас увидели слуги. Вы едва держались на ногах. Наш вид мог в лучшем случае вызвать у них недоумение и досужие толки. Нам всем это ни к чему. Дом строился еще при моем прапрадеде. Он тоже обладал Даром и предусмотрительно повелел сделать множество потайных переходов и подземных ходов в доме и поместье. Можно незамеченным пройти практически в любую комнату или уголок парка.
– Значит, можно пройти и в мои комнаты?
– Вчера мы это и сделали. До этого, естественно, я в ваши комнаты не проникал. Вы же это хотели спросить? Зачем мне это было бы надо? Подсмотреть, как вы переодеваетесь? Я не занимаюсь подобными вещами, – ирония Генриха вогнала Екатерину в краску.
– Конечно нет. Глупо было так думать… – она осеклась и потупилась.
– Хорошо, что спросили. Между нами не должно быть недопонимания. Что-то еще?
– Ночью я, кажется, назвала вас негодяем?
– Вчера и сегодня мерзавцем и негодяем называл меня только ваш друг. Вы – нет. Впрочем, я уже начинаю привыкать к подобным эпитетам в мой адрес, – Генрих улыбнулся.
– Значит, приснилось… Мне казалось, я еще говорила что-то хорошее…
Генрих продолжал улыбаться, глядя на нее.
Екатерина стала серьезной:
– Думаю, я готова принять Служение.
– Не спешите. У вас есть время для окончательного решения. Взвесьте все за и против. И помните, потом уже ничего поменять будет нельзя. Но я почему-то не сомневаюсь в вашем выборе. Читайте, думайте, спрашиваете. Я вернусь в поместье завтра после «встречи» с вашим другом детства. И не волнуйтесь за него понапрасну – он останется жив и здоров. Если будут неотложные вопросы – обращайтесь к Егору.
Глава 20
Летнее небо только-только начинало светлеть. Стояли самые короткие ночи в году, и было еще очень рано.
Генрих, проклиная романтичность Алексея, начал собираться на поединок. Почему непременно на рассвете? Ради красивого антуража? Кому-то нравится умирать при первых лучах восходящего солнца? Неужели нельзя было назначить поединок часа на три попозже? Хотя бы все выспались как следует. Все равно дуэль займет всего несколько минут, а может и того меньше. А ехать на край города и обратно почти час. Генрих почувствовал себя недовольным ворчливым стариком.
Дуэльные сабли барон отдал вечером князю Апухтину, которого, как всегда, попросил быть секундантом.
Хотелось спать, а вместо этого надо было тащиться на край города, где располагался заброшенный парк какого-то полуразрушенного имения. Там сохранилась подходящая сосновая аллея, в которой проходили почти все городские дуэли. Предрассветная свежесть бодрила. Солнце начало окрашивать восток в нежный розовый цвет. Ярко сверкала утренняя звезда у горизонта. Сумрак неохотно уступал место грядущему дню.
Генрих добрался до места вовремя, но там уже находился Алексей со своим секундантом, Апухтин и врач. Врача князь приволок почти насильно, но правила требовали его обязательного присутствия.
Всем, кроме Алексея, хотелось спать. Распорядителем дуэли по всеобщему согласию выбрали князя, как самого опытного в таких делах. С трудом сдерживая зевоту, тот монотонным сонным голосом зачитал правила, спросил о примирении, убедился, что сие невозможно, и призвал противников занять исходные позиции.
Секунданты пришли к взаимному согласию, что поединок будет проходить на саблях барона. Те, что привез секундант Алексея, нельзя было назвать приличным оружием – их взяли в аренду в каком-то захудалом ломбарде.
Алексей никогда раньше не видел таких красивых дуэльных сабель: тонкая резьба, инкрустация, золочение на эфесе и гравированные гербы фон Бергов на клинках – эдельвейс над тремя горными вершинами. Оружие удобно легло в руку, и это окончательно уверило молодого человека в его скорой и легкой победе. Алексей потребовал дуэли до результата, то есть до смерти противника.
