Но больше всего девушку поразила огромная кровать под балдахином из тонкого шелкового крепа. Она напоминала шатер сказочного султана и выглядела неприлично шикарно, вызывающе сверкая позолоченной резьбой на спинке.
– Как и обещал. – Барон показал Екатерине все комнаты. – Небольшая, но удобная. Это вам на четыре года, как договаривались. А там посмотрим.
Девушка была поражена такой роскошью:
– Это же безумно дорого!
– Моя невеста не должна жить в трущобах, – пошутил Генрих, с явным удовольствием наблюдая за реакцией девушки.
– Но это, по крайней мере, разорительно, – не удержалась Екатерина. Она вспомнила про Алексея, своих подруг и подумала, что не сможет объяснить им, почему живет в таких роскошных апартаментах. Даже для невесты барона это слишком. – И комнат мне столько не нужно… – продолжала девушка. – Я не собираюсь держать светский салон. Давайте найдем что-нибудь попроще и подешевле.
– Помнится, вы просили меня не заглядывать вам в карман? – продолжал подшучивать над ней фон Берг. – Однако ваша скромность вас украшает. А если честно, этот дом целиком принадлежит нашей семье. Так что для меня это бесплатно.
– Так и знала, что будет какой-нибудь подвох, – весело засмеялась девушка. – Вы без этого не можете!
Подойдя к роялю, Генрих нежно провел рукой по зеркально полированной поверхности и открыл крышку.
– «Беккер», – не мог не похвалиться он. – Великолепное звучание, привез из Берлина.
Перед роялем стоял длинный пуфик. Барон присел на него, привычно размял пальцы и легко пробежался по клавишам.
– Настройщик не обманул – инструмент в прекрасном состоянии.
Генрих заиграл «Вечернюю серенаду» Шуберта.
– Очень люблю эту вещь. Помните, вы ее мне играли? – он кивком предложил Екатерине занять место рядом с ним.
Она подсела, и они продолжили в четыре руки. Музыка завораживала и увлекала куда-то далеко, обещая бесконечное счастье и тихую радость.
– У нас отлично получается, – заметил Генрих. – Надеюсь, работать мы будем так же слаженно.
– Надеюсь… – эхом ответила девушка.
– Должен вам признаться, именно когда вы играли «Серенаду» у меня зародился тот идиотский план с помолвкой…
– Надо было бы ударить вас этой вазой, – девушка шутливо кивком головы указала на тяжелую хрустальную вазу, стоящую на полу рядом с роялем. – Но происходящее мне нравится все больше и больше…
Музыка действовала на нее умиротворяюще, и она наслаждалась нежными звуками. Барон улыбнулся довольной улыбкой.
– Кстати, игра на рояле очень хорошо снимает напряжение после охоты. Рекомендую. Именно так я и делал это до встречи с Полиной… И никакого непотребства и пьянства, как советует госпожа Миргородская.
– А как же девочки мадам Лили? – съязвила Екатерина.
– Мадам Лулу, – поправил ее Генрих. Видимо, имя мадам было для него принципиально важно. – Вы, порой, бываете совершенным ребенком. Мужчине просто необходимо иногда такое общение. Правда, от воздержания тоже пока никто не умер. Знаю по личному опыту пребывания на Острове. Однако вы быстро научились у Елены Михайловны не стесняться в прямоте своих суждений.
Пьеса закончилась. Затих последний аккорд.
– Вы прекрасно играете, – без тени лести сказала девушка. – Мне до вас далеко…
– Учился в Вене почти год, спасибо отцу…
Барон подошел к окну и жестом подозвал Екатерину.
– Через дорогу по диагонали, в зеленом доме моя квартира. Тоже на втором этаже.
– Какие окна ваши? – поинтересовалась она, глядя на большой трехэтажный дом с затейливыми коваными решетками на балконах.
– Я же сказал, на втором этаже – то есть весь этаж.
– От скромности вы точно не умрете. Теперь понятно, почему эту квартиру вы считаете маленькой! – непринужденно рассмеялась девушка.
– Будем ходить друг к другу в гости на чай или играть в четыре руки. А если серьезно, это просто удобно – все в двух шагах: и Закрытое Министерство, и спортивный зал, и я, разумеется.
– Самое главное – это, конечно, вы! – поддержала его шутливый тон Екатерина.
– Можете перебираться сюда, когда пожелаете. Егор поможет с вещами, – Генрих протянул ей ключи. – Но и в поместье за вами останутся комнаты. Вам придется жить и здесь, и в усадьбе.
– Все-таки эта квартира для меня слишком помпезна. Я буду себя здесь чувствовать неуютно…
– Думаю, вы скоро освоитесь. Привыкайте к роскоши, раз вы моя «невеста».
Глава 25
Солнечное летнее утро началось для графини Рокотовой отвратительно. Вместе с утренним чаем ей принесли свежие городские сплетни.
Верная горничная была еще и осведомительницей своей госпожи и собирала для нее все последние слухи, исходившие от прислуги. Далеко не все можно узнать от поклонников или подруг. Слуги, порой, знают больше своих хозяев.
Сначала горничная доверительно доложила своей госпоже, что фон Берг повел Екатерину к модистке и заказал бальное платье, за которое заплатил просто шальные деньги.
Помощница модистки уверяла горничную графини, что у госпожи Несвицкой ужасная фигура – талии нет, грудь плоская, ноги с заметной кривизной.
Господин барон явно ослеп, променяв изысканную и утонченную графиню Рокотову на нищую гувернантку, которая даже вести себя как следует не умеет – напилась шампанского и покрикивала на девушек, пока те снимали мерки, как торговка на рынке. Невежда во всем, с полным отсутствием вкуса и без намека на приличные манеры.
Госпожа Несвицкая выбрала самое дорогое платье из жадности – оно ей совершенно не идет и уродует и без того плохую фигуру еще больше. Кроме того, потребовала соболиную накидку. Это летом то! Могла бы тогда еще и шубу пожелать.
И что в ней только нашел господин барон? Он ей во всем потакает, выполняет ее капризы. Даже заказал для нее заграничное шелковое белье с тонким кружевом. Цвет – слоновая кость – точно в тон платья. Стоит очень дорого. Только оно ее вряд ли украсит.
Не иначе, она просто опытная профурсетка, которая прикидывается порядочной и невинной девицей… Наверняка так оно и есть. Недаром говорят, что в тихом омуте…
Замечание о белье окончательно убедило Полину, что Генрих нашел себе новую любовницу в лице гувернантки. И это доводило ее до исступления.
Ее, графиню Рокотову, светскую львицу и роскошную красавицу отвергли ради серой мыши и нищенки с жалкой родословной. Ради девицы, на которую до сих пор никто не позарился. Ради маленькой дряни, способной только возиться с сопливым отпрыском знатного рода.
Но, похоже, эта мерзавка не только занималась воспитанием мальчишки, но и не теряла времени даром. Она сумела ловко предложить себя его старшему брату.
