Барон сказал, что со временем она научится чувствовать близкое присутствие ведьмы даже во сне. Хорошо бы это случилось поскорее – она кажется себе незащищенной, когда наставника нет рядом.
Екатерина надела ночную рубашку и накинула пеньюар. Потом вынула из волос эдельвейсы и поставила их в маленькую вазочку рядом с букетом фиалок, которые подарил ей князь Апухтин. Девушка опять и опять вспоминала бал. Чувства ее были запутаны и противоречивы.
Екатерина стояла около зеркала, расчесывала волосы и задумчиво смотрела на свое отражение. Мысли о бароне не оставляли ее. Но пора было спать.
Ей осталось снять чулки и лечь в постель. Она наклонилась, чтобы достать нож из-за подвязки, и что-то странно насторожило ее, будто холодок пробежал по спине и затылку. Через несколько мгновений она ощутила легкое дуновение ветра.
Боковым зрением девушка увидела, что окно бесшумно распахнулось, и в комнате появилась ведьма. Сердце Екатерины бешено забилось, кровь застучала в висках, и в памяти мгновенно возникли все пройденные уроки.
Ведьма молча бросилась к ней, протягивая вперед руки с острыми когтями. Она видела перед собой только беззащитную жертву и не ожидала отпора. Девушка молниеносно выхватила нож и, не задумываясь, со всей силы вонзила его в налетевшую на нее тварь. Все как учили.
Та рухнула к ногам девушки, заливая пол темной кровью. Ее брызги расплывались зловещими пятнами на светлом шелковом пеньюаре Екатерины. Девушка замерла над лохматой тушей, в которую превратилась ведьма.
Через мгновение Екатерина со всех ног бросилась к комнатам Генриха. По сумрачным коридорам она почти на ощупь добралась до них. Из-под двери его кабинета через щель пробивался свет – барон тоже еще не спал.
Она заколотила в дверь, не заботясь о том, что кто-то еще может услышать ее:
– Это я! Откройте! Откройте скорее!
– Вообще-то не заперто, – услышала Екатерина и широко распахнула дверь.
В руке девушка продолжала сжимать окровавленный нож. Волосы рассыпались по ее плечам, легкий пеньюар был запачкан кровью.
Екатерина не обращала внимания на то, что в таком виде стоит перед бароном. Она была возбуждена, и глаза ее сверкали странным блеском.
– Я убила ее! Убила! Сама! – не то с гордостью, не то с удивлением проговорила она.
– Она вас не задела? Вы не ранены? – Он обеспокоенно и пытливо смотрел на нее.
– Нет, со мной все в порядке. Ведьма не ожидала, что я готова к такой встрече.
– Где она напала на вас? – Генрих был очень встревожен.
– В моей спальне. Влетела через незапертое окно.
Они быстро вернулись в комнаты Екатерины, и Генрих начал осматривать лохматую тушу, лежащую посреди спальни. Вокруг уже растеклось большое пятно почти черной крови.
– Это была одна из тех, что вы видели сегодня на балу? – спросил он с надеждой в голосе.
– Нет. Точно нет. Я ее никогда раньше не видела.
– Тогда почему она напала на вас? – Беспокойство барона нарастало. – Как она выглядела?
– Лет двадцать, светлые прямые волосы.
– Сильно испугались? – Барон внимательно посмотрел на девушку.
– Нет. Со мной все хорошо. – Она подробно рассказала, что с ней произошло.
– Вряд ли теперь можно будет узнать, кем она была… Хотя это уже и не важно.
Генрих отрезал прядь волос на загривке зверя и протянул девушке.
– Сохраните. Надо будет предъявить это в Братстве. По длине и толщине волос можно примерно определить возраст и опасность ведьмы. Кажется, эта была молодой… Ваш первый трофей.
Она завернула прядь в писчую бумагу и положила на туалетный столик.
– Вообще-то второй, – с некоторой задумчивостью произнесла девушка.
– Не понял?
– Первый – платок с вашей кровью.
– Вы бываете просто невыносимы. По умению говорить колкости вам нет равных, – он вздохнул.
– Но это же правда, а не колкость.
– Хорошо. Это правда, если вам так угодно. Не буду спорить. Я пойду за Егором. Надо побыстрее убрать ее отсюда. Не побоитесь остаться одна?
– Нет. Ножи со мной, и я сумею за себя постоять, – не без гордости произнесла Екатерина.
– Хорошо, что вы уверены в себе. Но не переоценивайте своих сил и мастерства. Вам еще учиться и учиться. Но вы – молодец и я горжусь вами!
Екатерине была приятна эта похвала, тем более что она ее честно заслужила.
Барон вернулся с Егором, который нес два ведра и тряпки. Он пошел в ванную и наполнил ведра водой. Потом Генрих и Егор завернули тушу зверя в брезент, который принесли с собой. Они собирались вынести ее через потайной ход из гостиной.
– А вы пока займитесь полом – надо его отмыть. – Барон кивнул на ведра и тряпки. – Вернемся – поможем.
Они пришли довольно быстро.
– Отвезли ее в лес, – сказал Егор.
Генрих посмотрел на пол, по которому ползала Екатерина и усердно растирала уже свернувшуюся кровь. Толку от этих стараний было немного.
– Надо не размазывать, а собирать. – Он взял еще одну тряпку и присоединился к девушке.
– Я не уборщица, – сердито заметила она, тыльной стороной ладони вытирая со лба пот.
– Предлагаете позвать прислугу? – иронично поинтересовался Генрих. – Вам иногда придется самой делать грязную работу.
– У вас, кстати, это получается профессионально, – парировала она. Фон Берг благоразумно промолчал.
Егор тоже взял тряпку и втроем они быстро оттерли паркет.
– Меня беспокоит, почему она напала на вас, – признался Генрих. – Надо было мне все-таки остаться с вами.
– Тогда надо было ехать ко мне на квартиру, как я и предлагала. – Она бросила тряпку в ведро и перевела дух.
– Почему?
– Там кровать больше. Здесь мы вдвоем не уместились бы, – ее сарказму не было предела.
– Вы сегодня очень сердиты на меня, – заметил Генрих.
– Просто вы говорите ерунду. Как вы могли меня защитить? Она же влетела в спальню. Ваша защита была бы эффективна только в одном случае. Разве я не права?
– Да, в логике вам не откажешь, – согласился Генрих с некоторым сожалением. – И кто сказал, что у женщин ее нет?
Глава 37
Через неделю после новолуния в Златогорске начали происходить страшные по жестокости убийства. Ничего подобного здесь никогда раньше не случалось.
Мужчины и женщины, молодые и старые, бедные, богатые, прислуга, проститутки – разных возрастов и сословий. Деньги и ценности оставались на месте. Убийства были бессмысленными и кровавыми.
