Только теперь Екатерина поняла, что ее внешний вид ужасен. У платья отсутствовала большая часть нижней юбки, отчего оно сидело криво и смотрелось, мягко говоря, странно. Серая шелковая ткань была измята, словно ее долго жевала лошадь. На плече и груди виднелись следы засохшей крови. Пока барон был при смерти, ни она, ни Егор не обращали внимания на такие мелочи.
Скоро Егор принес роскошный шелковый халат с меховой оторочкой.
– Пока можете надеть… Уверен, Генрих Александрович возражать не будет – это его.
– А поменьше не было? – спросила девушка, накинув халат на плечи и утонув в нем.
– Хотите надеть что-нибудь из гардероба графини Рокотовой? Кое-что из ее туалетов тут еще осталось, – живо поинтересовался Егор, озорно сверкнул глазами.
– Ну уж нет, ни за что! – Екатерина взяла халат и пошла в ванную комнату.
Там она сбросила с себя платье, надела халат и придирчиво посмотрела на себя в зеркало – рукава были длинны, а подол волочился за ней, как шлейф. Но в целом все вполне прилично.
Перед ней на полу лежало ее растерзанное и перепачканное платье. Екатерина вспомнила, как с отчаянием разрывала свою нижнюю юбку. Страшные события снова отчетливо пронеслись перед глазами и заставили бешено забиться сердце. Девушка сгребла платье и без сожаления засунула в мусорную корзину – вместе с ним ушли волнения и мрачные воспоминания.
Екатерина вернулась в гостиную, обеими руками придерживая подол халата и стараясь не наступить на него и не упасть. Теперь она выглядела более прилично, но несколько экзотично и причудливо. Егор критично посмотрел на нее.
– Лучше, чем было, но в таком виде можно ходить только по дому. Я позвоню мадемуазель Корде, она подберет для вас что-нибудь соответствующее и пришлет с посыльным.
– Лучше привези мое платье из имения.
– Нет, я не хочу оставлять вас одних. Генрих Александрович все еще болен, а у вас пока недостает опыта. И неизвестно, куда делась графиня. Надеюсь, я ее серьезно ранил и она не скоро оправится. Но рисковать не стоит.
Екатерина не возражала. Она все еще была растеряна от последних событий и решила во всем полагаться на опыт Егора. Он пообещал скоро вернуться и вышел из комнаты.
Вскоре появился доктор. Он одобрительно осмотрел девушку с ног до головы и удовлетворенно хмыкнул:
– Вам давно следовало переодеться. До этого вы напоминали дешевую проститутку с глубокого похмелья. Теперь похоже, что вы вернулись с карнавала. Но, по крайней мере, одеты чисто и не перемазаны кровью.
Екатерина вспыхнула, но промолчала. По виду врача она поняла, что с бароном все хорошо. Остальное ее не волновало. Мнение язвительного доктора о ее внешнем виде было ей абсолютно безразлично.
Врач и правда был очень доволен.
– Ну что ж, дело идет на поправку. Кризис миновал, и все прекрасно!
Он пружинистым шагом подошел к Екатерине.
– Вы спасли жизнь господина барона своим даром.
– С чего вы взяли?
– Для специалиста это сразу заметно – рана почти затянулась.
Доктор расстегнул пиджак и выпятил грудь колесом.
– Продемонстрируйте ваши способности, – потребовал он.
– Я не могу просто так… – Екатерина замялась от неожиданности.
– Можете. Вы состоите в Братстве и обязаны помогать не только тем, кто вам симпатичен или в кого вы без памяти влюблены.
Девушка покраснела и порадовалась, что Егора нет в комнате.
– Вы говорите недопустимые вещи…
– Я говорю, что вижу. Приступайте, у меня мало времени.
Девушка покорно приложила руку к груди доктора и сосредоточилась. Ладонь ее потеплела.
– Отлично, отлично, – довольно замурлыкал врач. – Как долго может действовать ваша способность?
– Я не знаю… Думаю, я сидела около господина барона часа три или больше… Не могу сказать…
– Плохо. В следующий раз постарайтесь засечь время… Это важно, – доктор, похоже, не представлял, что девушке могло быть просто не до этого.
Он положил руки на плечи Екатерины. Потом потрогал ее спину и живот.
– Что вы себе позволяете! – Она была возмущена до глубины души. – Не смейте ко мне прикасаться! Вы циник и хам!
– Я – врач, поэтому я циник. Не кипятитесь, это чисто профессиональный интерес. Как женщина вы мне безразличны – слишком худая, не в моем вкусе… Однако как жаль, что только ваши ладони излучают тепло… Если бы все ваше тело работало так же, вам бы цены не было при лечении переохлаждения.
– Да что вы несете! Я не печка и не грелка! – она возмутилась и вместе с тем порадовалась, что ее дар имел ограниченные свойства.
– Ну ничего, так тоже очень даже неплохо. – Врач был доволен и не слушал ее сердитых возгласов. Его оживление, очевидно, было вызвано улучшением здоровья барона. – Буду при необходимости обращаться за вашей помощью. Надеюсь, это будет не часто – очень утомляют тяжелые ранения.
– Всегда буду рада помочь, – девушка говорила искренне, но ее возмущение еще не утихло.
Хотя доктор и был циник, но она тем не менее была благодарна ему за заботу о Генрихе. Тем более что он, и правда, был отличный специалист. А цинизм – не самый страшный из человеческих грехов.
– Можете вернуться к господину фон Бергу и снова взять его за руку, он наверняка ждет этого. Хотя ваше присутствие теперь уже не будет иметь практического значения для его выздоровления. Халатик вам очень к лицу, думаю, наш больной его оценит.
Врач уверенно расстегнул верхнюю пуговицу на халате девушки и приспустил его с плеч Екатерины:
– Поверьте, так вашему обожаемому пациенту понравится намного больше. – Доктор пошловато хмыкнул. – Всего доброго. Зайду еще, возможно, завтра.
Он стремительно удалился, оставив за собой резкий больничный запаха спирта и валерьянки.
Глава 41
Прошел еще день. Миновала ночь. Был уже полдень, а фон Берг все еще крепко спал. Егор на всякий случай остался сидеть рядом с ним в кресле подле его кровати. Но уже было понятно, что опасность для жизни Генриха миновала, и силы быстро возвращаются к нему.
Екатерина решила, что теперь может позволить себе отдых. Она уютно чувствовала себя в просторном шелковом халате и не хотела из него выбираться. В нем она напоминала себе коронованную особу в роскошной мантии.
Девушке захотелось пройтись по анфиладам комнат и осмотреться. Она медленно шла по бесконечным роскошным залам, и ее шаги гулко раздавались в сонной тишине. Тяжелая шелковая «мантия» величественно волочилась за ней по наборному паркету.
Иногда Екатерина останавливалась около заинтересовавшей ее картины или статуи – у барона была великолепная коллекция произведений искусства. В одном из залов стоял рояль, и девушка вспомнила, как они играли с Генрихом в четыре руки. Ее пальцы легко пробежались по клавишам. Звуки рояля эхом отозвались в череде комнат. Возможно, когда-нибудь они смогут повторить это.
