А явилась она затем, чтобы ее стошнило прямо на стол. Затем она ловко соскочила на пол и ушла – она же звезда, а Пол пускай приберет.
Так он и сделал.
Глава 22. Это любовь
Кошка Феликс правила станцией Хаддерсфилд с достоинством Елизаветы II, и так же единолично, как красавица Елизавета I, прозванная Королевой-девственницей. Но к середине 2013 года обнаружилось, что у Феликс, в отличие от рыжей королевы, появились и свои ухажеры.
– У Феликс завелся кавалер!
Энджи и Анжела делились свежими новостями, а этот скандальный слух уже облетел всю станцию. Малышку Феликс кто-то обхаживает.
Другие кошки заходили на вокзал редко (почти никогда), но слава Феликс, похоже, прогремела и в кошачьем мире, и теперь по ночам тут стал появляться бездомный черный кот. Ради неотразимой пушистой богини этот кот стал приходить в ночную смену и бродить по станции в надежде, что удастся увидеть Феликс. Иногда он с видом точь-в-точь как у влюбленного подростка дожидался ее возле справочной, на том месте, где сильнее чувствовался запах дамы сердца.
Энджи Хант внимательно рассмотрела его издали и осталась не слишком высокого мнения о нем. Он был немного крупнее Феликс, но фигурой не вышел – костлявый и тощий, и от него даже на расстоянии неприятно пахло бродячим животным.
В отличие от пышного меха Феликс, шерсть у кота была короткой и неряшливой. Они были совершенно не пара. Энджи, как многие встревоженные матери до нее, решила, что нужно вмешаться.
– Послушай, Феликс, – попробовала она убедить свою подопечную, – он подзаборный тип. Если начнешь встречаться с таким, потом приличных не найдешь!
То, как Феликс обращалась с ним, внушало Энджи надежду, что кошка запомнила ее слова. Однажды в ночную смену Феликс сидела на столе в справочной, и тут показался кавалер. Не зря он ее дожидался! Кот сел и изумленно уставился на нее снизу – такую пушистую, такую преданную своей работе. Но Феликс не обращала на него ни малейшего внимания. Нос ее оставался вздернут, а голова горделиво поднята.
– Ага, изображает недотрогу, – подумала Энджи, которая подсматривала в дверь. – Молодец, девочка, так с ними и надо!
Но вскоре любопытство, видимо, одержало верх над Феликс. А может быть, ухажер покорил ее упорством. «Феликс, тут опять твой красавец пришел», – говорила Энджи, неодобрительно цокая языком, когда черный кот бродил по платформам в поисках подруги.
Впрочем, Феликс не устраивала свиданий на глазах у «взрослых». Железнодорожники ни разу не видели, чтобы эти двое вместе играли или вообще тесно общались. Просто однажды вечером кот пристально посмотрел на Феликс и затрусил прочь, она побежала за ним, и прохладными осенними ночами они стали гулять вместе.
Отчасти из-за такого поворота событий, а отчасти по совету ветеринара Энджи решила, что Феликс не помешает дать профилактическое средство от блох. Блох у станционной кошки не было, но это средство гарантировало, что они и не появятся ни сейчас, ни позже. Учитывая, с кем теперь водилась Феликс, Энджи подумала, что лучше не откладывать это дело.
Лекарство было в таблетках. Энджи предчувствовала, что Феликс будет не в восторге, и оказалась права. Она пыталась спрятать таблетку в корм, но хитрая кошка съедала все вокруг, а лекарство оставляла нетронутым. Энджи перепробовала все мыслимые способы подсунуть ей таблетку, но стало ясно, что придется действовать иначе – конечно, ради блага кошки, но Энджи заранее знала, что Феликс совсем не обрадуется.
В итоге за дело взялись трое: Энджи и еще двое ее коллег, Дейл и Луиза. Они настигли Феликс в бригадирской. Когда они вошли, Феликс прищурилась: чутье подсказывало ей, что это неспроста. Луиза взяла ее на руки, и Феликс тут же принялась отчаянно вырываться, но через некоторое время смирилась, и ее удалось держать неподвижно. Впрочем, на морде у Феликс было написано, что ей это все равно не нравится.
– Дружочек, – постаралась утешить ее Энджи, – я бы не стала тебя мучить, но так надо, честное слово.
Она аккуратно открыла кошке пальцами рот, положила туда таблетку и закрыла пасть. Феликс злобно сверкала глазами и, казалось, готова была все выплюнуть, как выплевывала комки шерсти из желудка, но потом на глазах изумленной публики… облизнулась.
Коллеги решили, что дело в шляпе, но на всякий случай не стали ее сразу отпускать: надо было убедиться, что таблетка проглочена.
– Главное, чтобы Феликс была в порядке, – распорядилась Энджи.
Она и была. Она еще раз облизнулась, и Луиза спустила ее на пол. Все трое захлопали в ладоши: вот и готово!
– Отлично! – объявила Энджи. – Волнения позади, нужно дать ей вкусненького.
Энджи пошла за лакомствами, но стоило открыть дверь, как Феликс пулей вылетела из комнаты. Она изменила своим привычкам и не дождалась награды. Энджи вышла за ней в коридор, посмотрела вслед и понимающе кивнула: Феликс не понравилась процедура, а теперь ее нужно просто оставить в покое, и через некоторое время она перестанет обижаться. Энджи вернулась в бригадирскую, бодрая и довольная, что удалось кошке дать лекарство.
– Что ж, – сказала она коллегам, – не так и страшно все прошло. Почти что легко и просто.
– Энджи… – медленно сказал Дейл.
– Что?
– Посмотри на пол.
На ковре лежала маленькая белая таблетка. Феликс ее выплюнула, прежде чем кинуться за дверь. Она отлично знала, что поступает нехорошо – оттого и не стала ждать следующей попытки.
Энджи покачала головой, но не могла не восхититься изворотливостью кошки. Феликс явно усвоила театральный опыт, который получила в «Альгамбре»; сейчас ей можно было дать «Оскар» за актерскую игру. Вот только оставался вопрос, как заставить ее съесть таблетку.
Ответ в конце концов нашел Билли: оказалось, что это лекарство бывает и в виде капель, которые наносятся кошке на загривок и действуют так же хорошо. Поэтому защиту от блох он ей обеспечит. Надежно держа ее в своих обветренных, огрубелых руках, Билли ласково погладил Феликс по шерсти, взял пузырек и капнул средство от блох ей на загривок.
– Ну, вот и все, – буркнул он, а Феликс была очень благодарна, что его заботами ей больше не придется глотать эти ужасные таблетки.
С этих пор отношения между Билли и Феликс заметно потеплели: они как будто поняли друг друга. Когда Феликс неприветливо вела себя с людьми (чем старше она становилась, тем чаще это случалось), ее манера чем-то напоминала раздражительный характер Билли, которого не зря прозвали «мистер Брюзга». Это были родственные души. В любом случае Билли стал гораздо меньше жаловаться на ее визиты в сад.
Впрочем, опытные хаддерсфилдские садоводы могли бы заметить, что он и раньше, похоже, не очень-то хотел отвадить кошку от сада. Ведь среди лаванды и садовых ромашек, оранжевых крокосмий и синей герани, которую Билли посадил на клумбах, было еще одно растение, известное как котовник. У котовника серебристые листья и соцветия сиреневых цветов, и садовники знают, что кошки просто обожают кататься в его душистых листьях.
