— С этой Мэри всегда так, — сказала она. — Несколько лет она сидела на настойке опия. Говорили, что душу готова за нее продать, не только все остальное. Вот рассудок и повредился, видимо.
— Тогда зачем Мэри нужна Падальщикам? — спросил Дэй, понимая, что на самом деле все не так просто, как хочет выставить рассерженная Лисс.
— Да она уже несколько лет как не употребляет! Эти самокрутки помогли ей избавиться от зависимости. То что, что она теперь пристрастилась к ним — другой вопрос, — неодобрительно покачала головой Лисс. — Мэри неплохо смыслит в цифрах, лучше всех нас. И это — ее единственное достоинство.
— Думаешь, она не могла быть аристократкой?
— Да ты посмотри на нее, Дэй! Ни внешности, ни манер. Родила Сэмми неизвестно от кого, и делает вид, будто это нормально. — Лисс вздохнула, — Хотя… Богатая семья, у которой я служила — не лучше.
— А что у тебя с ними произошло? — поинтересовался Дэй, и, тут же осекшись, коснулся ее руки. — Прости, что спрашиваю. Это глупо. У всех нас прошлое состоит из печальных историй.
Лисс повертела в руках оловянную кружку и попыталась из нее отпить, но та оказалась пуста — виски закончилось. За новой порцией нужно было идти на кухню. Цыганочка сделала вид, будто ничего не произошло.
— Не переживай, — мягко улыбнулась она, касаясь его руки в ответ. — В моей истории все не так уж и плохо. Просто я с малых лет работала горничной у одной престарелой модистки, выполняла все ее прихоти — разжигала камины, стирала белье, выносила ночные горшки… И как–то раз подхватила лихорадку. Мадам Зои была так добра, что отправила меня в госпиталь. А вот за лечение платить не стала.
— Тогда, наверное, слетелись стервятники, — предположил Дэй, осторожно сжимая ее крошечные, как у ребенка, пальцы. Кожа на них была мягкой и гладкой, словно цыганочке никогда не приходилось работать.
— Они самые, — кивнула девушка. — Из тех, кто забирает юных девушек в дома терпимости. Они предложили заплатить за лекарства и врачей, с дальнейшей отработкой. Я отказалась, и как только почувствовала себя лучше, сбежала. Но вернуться на хорошую работу без рекомендаций от мадам Зои уже не смогла.
— А как же семья?
— Бабка с братом умерли, отца я знать не знаю. Мать и сейчас, наверное, работает кухаркой в каком–нибудь большом доме. Я даже не хочу ее искать. Представляю, что она скажет, когда узнает, что ее дочь — карманница со стажем, — невесело рассмеялась Лисс.
— У меня похожая ситуация, — проговорил Дэй, заглянув в ее черные глаза. — Я тоже не могу вернуться к семье.
Лисс Делисс резко отпрянула назад и высвободила ладонь из его пальцев. Чтобы скрыть возникшую неловкость, она улыбнулась и протянула Дэю оловянную кружку.
— Принесешь еще виски? — спросила она.
Дэй едва заметно вздохнул и поднялся на ноги. Взяв кружку, он сделал пару шагов в направлении кухни, а затем обернулся:
— Почему тебе так нравится Кроу?
Цыганочка нервно огляделась по сторонам, боясь, что кто–нибудь услышит. Но никого из Падальщиков поблизости не оказалась и она смягчилась.
— С ним я чувствую себя в безопасности, — просто ответила она.
Пробираясь в сигаретном дыму и потемках до кухни, Дэй пожалел о том, что вообще решился подсесть к Лисс так близко и начать эти расспросы о прошлом. И все же, она как будто напоминала ему кого–то, вычеркнутого из памяти очень давно.
За углом, около печки, громким шепотом спорили о чем–то Маркус «Тень» Фелт и аристократичный Кристиан. Дэй замер и прислонился спиной к стене, надеясь подслушать разговор. Любая информация сейчас могла оказаться нужной.
— Ты уже забыл, чем тогда все кончилось? — прошипел Маркус. — Был страшный пожар! И вся библиотека не сгорела только чудом!
— И кто же из нас двоих в нем был виноват? — парировал Крис. — Мы живем в этом подвале уже три года! Неужели тебе не надоело? Неужели ни разу не хотелось чего–нибудь большего?
— В отличие от тебя, я на жизнь не жалуюсь, — буркнул паренек.
— Там, наверху, — десятки отличнейших комнат, — продолжал Кристиан, выдыхая дым от сигары. — Старинные ученые приборы, дорогая мебель, позолота! Может, и сейфы какие остались невскрытыми! Никто не суется в Лирский архив из–за Хранителя, которого считают не то монстром, не то — дьяволом. Никто там ничего не трогал!
— А Морт–то здесь причем? — начал злиться Маркус.
— Притом, что это он приказал нам не соваться наверх! Ему нравится жизнь здесь, во мраке, холоде и разрухе! Он считает ее «безопасной»! — повысил голос Крис. — Ну какой из него лидер?! Был бы я на его месте… Бам! И нет Хранителя! Да здравствует красивая жизнь наверху! Мы продали бы все что смогли и перебрались бы в настоящий, в свой дом. Выбрались бы из этого дерьма. Ты понимаешь?!
— Ты правда думаешь, что полиция и власти будут спокойно сидеть и смотреть, как ты распродаешь вещи и мебель из архива? — спросил «Тень». — Он закрыт, а не снесен! Значит, для чего–то еще им нужен! Ты не сможешь это скрыть, тебя поймают!
— О, можешь мне поверить, я что–нибудь придумаю, — усмехнулся Кристиан. — Я найду способ устроиться в этой жизни. А ты — забудь о том пожаре! Проболтаешься кому–нибудь — вылетишь из Падальщиков первым!
— Но ты–то будешь вторым, — упрямо сказал Маркус и сделал большой шаг из–за угла, чуть не врезавшись в подслушивающего новичка.
Напустив на себя придурковатый вид, Дэй пошатнулся с кружкой в руках, будто он нализался виски не меньше Мэри и слегка улыбнулся «Тени».
— Граци… Грациано еще не весь выпили? — спросил он нарочито заплетающимся языком.
— Там, на ящиках, — махнул рукой паренек и прошел мимо, ничего не заподозрив.
Неровной походкой пройдя мимо курящего сигару Кристина, Дэй сразу же нашел бутылку, стоящую на импровизированном столе. В ней оставалось меньше половины. Он наполнил кружку целиком, понимая, что за добавкой сбегать уже не удастся.
— Чего такой печальный вид, приятель? — спросил он Кристиана, поворачиваясь обратно. «Аристократ» неопределённо покачал головой, думая о чем–то своем, и Дэю только и оставалось, что вернуться к Лисс. Но он был уверен — спор между Падальщиками определенно не был пустой, пьяной болтовней.
***
В похмельное утро, когда в логове обретались только Дэй, Лисс, Мэри и Маркус стало ясно — на улице холодает. Мрачный июль стал напоминать уже не сентябрь, а конец ноября. Казалось еще немного, и пойдет снег. Но Мэри, выглянувшая на улицу, сообщила, что в Брайпорт пришли холодные ветры, и ничего более не изменилось.
Натопив печку как следует, Дэй принялся помогать Лисс с уборкой после двухдневного кутежа. Он все еще раздумывал над тем, чтобы проникнуть в помещения, скрытые за дверными замками, но для этого ему нужны были отмычки или ключи.
Не обращая внимания на вернувшиеся симптомы болезни — першение в горле и слабость, Дэй послушно поправлял книжные кипы, служившие мебелью, передвигал соломенные тюфяки и следил за тем, чтобы огонь в печке оставался жарким. Наконец, уличив удачный момент, он спросил Лисс:
