— Что находится за дверьми на кухне?
— Склад и «сокровищница», — буркнула Лисс, сгребая мусор в холщовый мешок. — Только не говори никому, что я тебе рассказала. Это приказ Морта — не говорить тебе.
— Не говорить о чем? — не понял Дэй.
— О сокровищнице, — раздраженно вздохнула цыганочка, все еще мучившаяся от головной боли. — Это место, где хранится наш «общак». Морт тебе пока не особо доверяет.
— Он правильно делает, — согласился Дэй, с трудом сдерживая подступивший кашель. Все как и предсказывал Олди — болезнь стремительно возвращалась. — Значит, ключи хранятся у Морта?
— Да. Так что если ты вдруг окажешься вором или шпионом, тебе не удастся нас обокрасть, — усмехнулась Лисс, всем видом показывая, что шутит. Но, продолжив ей помогать, Дэй оставался серьезным. Он разгадал не один десяток загадок, шифров и тайных знаков в отцовском блокноте. Все они вели в подвал Лирского архива не просто так, и отец не мог бросить важнейшее изобретение на видном месте. Поиски нужно было продолжить в дальних помещениях подвала. Возможно, ему все же придется «обокрасть» Падальщиков.
Книги в «толстобрюшку» нужно было подбрасывать каждые пятнадцать минут. Этим Дэй и занимался — разбирал вновь сложенные «столы» и «табуреты» из старых фолиантов и отправлял их на растопку. Мэри первой начала ныть о том, что нее замерзли ноги, и о том, что в общей спальне вообще невозможно находиться. Потом пару крепких слов о «собачьем холоде» обронил Маркус, и запричитала Лисс, у которой совсем не было обуви. Мороз на улице крепчал, а дрова заканчивались.
Вскоре с дела вернулись Морт и Джошуа Олди. Их добыча была невелика — пара серебряных колец, да мешок картошки.
Пока девушки и «Тень» осаждали лидера Падальщиков с жалобами на сквозняк, Джошуа отозвал Дэя в сторону кухни. Когда тот подошел, паренек снял с пояса один из четырех ключей и открыл одну из дверей.
Заинтригованный, Дэй отправился следом. Пройдя короткий, темный коридор, он оказался в просторном зале с высокими потолками. Олди зажигал свечи, расставленные на ящиках и книжных кипах и смутные очертания предметов начали обретать яркость.
Почти все пространство занимала крытая повозка вроде фургона, запряженная настоящей механической лошадью. Дэй иногда встречал таких в Брайпорте возле крупных предприятий и лавок — они считались дорогой редкостью. Забреди богач на такой серебристой красавице в трущобы… Нищие набросились бы скопом и мигом разобрали бы ее на винтики, чтобы потом продать по деталям. А вот в богатых районах стальные жеребцы катали наездников и тянули за собой многочисленные кареты.
Он подошел ближе и провел рукой по холодной гриве. Автоматон стоял, опустив голову, и казалось, что он просто спит, в ожидании новой порции заряда. Круглое клеймо «Вестон Inc.» красовалось у нее на крупе. И хоть на некоторых сочленениях уже проступили следы ржавчины, механизм еще был на ходу — Падальщики явно о нем заботились.
Дэй вспомнил, как появились эти устройства — в год мора скота, когда всем стало ясно, что животным в Коре больше нет места. Смог в столице уже тогда был гораздо плотнее, чем в других городах. Животные здесь начали болеть и умирать один за другим. Люди тоже чувствовали себя плохо. Именно тогда Вестон показал всем свою первую разработку — маски с фильтрами для воздуха. Цена на них быстро взлетела и уже не опускалась. Корпорации было выгодно продавать защитные средства от смога толстосумам. Чуть позже появились механические животные — лошади для верховой езды и упряжек, певчие птицы, и даже домашние любимцы. Аристократы должны были чувствовать себя комфортно в этом темном городе, ни в коем случае не покидать ни его. Все их капиталы должны были оставаться внутри страны и работать на благо компании.
Это произошло шесть лет назад. И хоть уже тогда стало ясно, что привычный мир для империи меняется навсегда, в других уголках страны животные все же еще могли существовать. Ну а в Коре остались лишь голуби, крысы и насекомые.
— Чу́дная она? — поинтересовался Олди, глядя на Дея, рассматривающего механическую лошадь. — Ты слюни–то особо не распускай, Падальщикам она не принадлежит. Это собственность нашего нанимателя. Я зову ее Люси.
— Почему именно Люси? — спросил Дэй, подходя к пареньку. Джошуа разгребал ржавый хлам на рабочем верстаке.
— Знавал я однажды одну Люси, рыженькую такую, — уклончиво ответил он. — Но эта красавица нужна нам только в особых случаях. Видишь за ней ворота? Они выходят на Коппер–стрит. Мне кажется, раньше здесь у ученых был грузовой склад. Сюда доставляли упакованное оборудование, книги, и другие вещи. Но когда я нашел это место, тут остался один лишь мусор.
— Теперь тут ваш склад?
— Все называют его так. Но я считаю это своей личной мастерской, — в голосе Джошуа послышалась гордость. — Разжиться здесь нечем, да и запасов, как таковых, у нас нет. Но каждая шестеренка здесь — это мое сокровище.
— Лисс сказала мне, что ключи от склада есть только у Морта, — нахмурился Дэй.
— У Морта, и у меня, — пожал плечами Олди. — Я хотел тебе кое–что показать. Раз уж ты стал одним из нас…
Он отложил в сторону смятые чертежи и протянул новичку некое подобие цельной маски, собранной из местами ржавого, местами обожжённого металла, с трубками и темными окулярами. В ней не было отверстий для рта и носа — на их месте находилось нечто вроде самодельного респиратора.
Оценив недоуменное выражение на лице Дэя, Джошуа рассмеялся.
— Ты когда–нибудь видел защитные маски богачей? — спросил он.
— Видел, — ответил Дэй, почуяв неладное. — Небольшие такие, красивые, с золотом и бриллиантами. Еще я точно помню, что они закрывали лишь половину лица.
— Ну, а здесь лицо будет скрыто целиком, — невозмутимо проговорил Олди. — У тебя есть только один способ выздороветь — перестать дышать отравленным воздухом. Я собрал эту маску из того, что было. Еще она защитит твои глаза — пройдет раздражение.
Дэй молчал, не зная, что ответить. Болезнь могла усилиться, в один миг став смертельной. Но заслониться от мира душной маской, через которую его и слышно то скорее всего не будет…
— Не над чем тут думать, — поморщился Олди. — Ты жил на самых загрязненных улицах, приятель, где все бедняки — сплошь с кровавым кашлем, язвами и наростами. Падальщикам повезло больше — в квартале архива все не так плохо. Давай хоть примерим?
Паренек притащил откуда–то шаткую табуретку, на которую усадил своего подопытного. Он прислонил маску к лицу Дэя и ловко стянул ремни на шее и затылке.
Весь мир потемнел и стал красно–черным. Остальные цвета исчезли. В ответ на осторожный вдох в респираторе закрутились мелкие шестеренки. Выдох отозвался тихим, едва слышным шипением. Маска давила на переносицу, плотно прилегала к коже, ограничивала обзор, но воздух впервые показался свежим, немного сладковатым на вкус. Им хотелось дышать без конца, вдыхая полной грудью, и наслаждаться.
— Как в ней говорить? — спросил Дэй спустя несколько секунд. Его голос звучал приглушенно, тембром чуть ниже обычного.
