– Вовсе нет. Я узнаю, кто такой Икс, ровно через двадцать четыре часа. Узнаю и скажу вам. Пространственный аналитик, о котором мы столько говорили, находится в моих руках.
Все разом замолчали и принялись подозрительно переглядываться.
– Вы задаётесь вопросом, кто же из вас Икс, – усмехнулся Файф. – Не сомневайтесь, одному это точно известно. Через сутки узнаем и мы. И не забудьте, господа, теперь вы тоже у меня в руках. Военные корабли подчиняются мне. Доброго вам дня.
Он махнул рукой, отсылая их прочь.
Один за другим они исчезли из его кабинета, словно звёзды, стёртые с визира остовом разбитого космического корабля. Стин был последним.
– Файф… – произнёс он дрожащим голосом.
– Да? – Файф поднял глаза. – Хотите во всём признаться наедине? Икс – это вы?
– Нет-нет. – Лицо Стина в ужасе перекосилось. – Право слово! Я просто хотел спросить. Вы это всё серьёзно? Ну, насчёт автономии и прочего? Вы не шутили?
– Доброго вам дня, Стин, – сказал Файф, взглянув на старый хронометр.
Стин всхлипнул, щёлкнул тумблером и исчез вслед за остальными.
Файф остался сидеть, неподвижный, как камень. Совещание закончилось, напряжение отступало, и наваливалось опустошение. Его безгубый рот выглядел раной на широком лице.
Все расчёты строились на том, что пространственный аналитик сошёл с ума и никакого конца света не будет. Но вокруг этого психа слишком много возни. Неужели Юнц из МПБ потратил бы целый год на поиски ненормального? Неужели он с таким упорством гонялся бы за сказками?
Своими сомнениями Файф ни с кем не делился. Он не решался даже обдумать их как следует. Что, если пространственный аналитик вовсе не был психом и над кыртом нависла угроза?
Перед Файфом возник секретарь-флоринианец и прошелестел:
– Сэр…
– В чём дело?
– Приземлился корабль вашей дочери.
– Пространственный аналитик и туземка не пострадали?
– Нет, сэр.
– Никто не должен разговаривать с ними в моё отсутствие. Держите их в изоляции, пока я не прибуду… Кстати, есть новости с Флорины?
– Да, сэр. Староста схвачен и скоро будет доставлен на Сарк.
Глава 13. Яхтсмен
Сумерки густели, но над космопортом ровным светом горели огни. Городская иллюминация не отличалась от той, которую можно было наблюдать каждый вечер. Тогда как во всех яхтенных космопортах Верхнего города всегда было светло, как днём. Разве что в полдень яркость огней возрастала ещё больше.
Маркис Дженро мог заметить смену времени суток только по оставленным позади разноцветным ночным огням Города. Те полыхали на фоне чернеющего неба, однако затмить солнце никогда не пытались.
Дженро задержался на входе. На него не произвели впечатление пять стартовых шахт и гигантская подкова из трёх десятков ангаров. Это было неотъемлемой частью его самого, его жизни опытного яхтсмена.
Дженро вытащил тонкую фиолетовую сигарету с гильзой из тончайшего серебристого кырта и небрежно сунул в рот. Прикрыл ладонями кончик, наблюдая, как с каждой затяжкой тот разгорается зеленоватым светом. Сигарета медленно истлевала, не оставляя пепла. Изумрудный дымок щекотал ноздри.
– Идём в штатном режиме, – пробормотал Дженро.
К нему торопливо, но пытаясь изображать вальяжность, двинулся член яхтенного комитета. В яхтенном костюме, разумеется. На единственной пуговице туники – изящная буковка, долженствующая свидетельствовать о принадлежности владельца к комитету яхтенного клуба.
– Привет, Дженро! А почему что-то должно идти не в штатном режиме?
– Привет, Дотти. Я опасался, что из-за всего этого тарарама какому-нибудь умнику взбредёт в голову закрыть космопорт. Слава Сарку, этого не случилось.
– Но, знаешь ли, к этому всё идёт. – Дотти посуровел. – Слышал самые последние новости?
– А как ты отличаешь самые последние от просто последних? – засмеялся Дженро.
– Короче, ты уже слышал о том туземце-убийце?
– Хочешь сказать, его взяли? Нет, об этом я ещё не слыхал.
– Никого они не взяли. Зато выяснили, что в Нижнем городе его нет.
– Нет? И где же он?
– Здесь! В Верхнем!
– Брось! – Дженро вытаращил было глаза, но тут же недоверчиво прищурился.
– Это чистая правда, – сказал Дотти немного обиженно. – Я своими глазами видел, как патрульные, высунув языки, носятся туда-сюда по Кыртовому проспекту. Парк окружён, а штаб у них на Центральном стадионе. Это чистая правда, говорю тебе.
– Ну, может быть. – Дженро рассеянно скользнул взглядом по рядам яхт в ангарах. – Я не был в «9» уже месяца два. Не появились новые корабли?
– Нет. То есть да, есть же «Огненная стрела» Хьёрдесса.
– Эту я видел. – Дженро покачал головой. – Хромированное корыто. Чем дальше, тем больше я склоняюсь к мысли, что придётся проектировать корабль самому.
– Хочешь продать «Комету-V»?
– Продать, подарить, выбросить на свалку… Ненавижу современные модели. Сплошная автоматика. Автоматические реле и компьютерная трассировка убивают спорт.
– Да, многие так говорят, – кивнул Дотти. – Знаешь что? Если услышу, что кто-нибудь продаёт старую яхту в хорошем состоянии, я тебе маякну.
– Спасибо. Не возражаешь, если я прошвырнусь по ангарам?
– Нет, конечно. Ходи сколько влезет. – Дотти махнул рукой и зарысил прочь.
Дженро медленно двинулся по кругу, останавливаясь у каждого занятого ангара и придирчиво оценивая яхты. Полупогасшая сигарета свисала из уголка рта. Подойдя к ангару номер 26, он резко остановился, перегнулся через невысокий барьер и позвал:
– Сэр!
Позвал достаточно вежливо, однако, подождав немного, вынужден был повторить вновь, уже более требовательно и менее любезно.
Нобиль, вышедший на его зов, выглядел довольно помятым. Без яхтенного костюма, на физиономии – щетина, отталкивающего вида колпак уродливо натянут на самые уши, прикрывая чуть ли не пол-лица. Во всей позе – какая-то нетипичная подозрительная осторожность.
– Я – Маркис Дженро. Это ваше судно, сэр?
– Да, моё, – напряжённым голосом ответил странный нобиль.
Дженро уже не обращал на него внимания, пристально разглядывая обводы яхты. Он вытащил окурок изо рта и подбросил высоко в воздух. Тот вспыхнул и исчез, не достигнув высшей точки дуги.
– Вы позволите? – спросил Дженро.
Хозяин опять замялся, потом отошёл в сторону, пропуская его в ангар.
– Какие движки у вашей яхты, сэр?
– Почему вы спрашиваете?
