– Не сейчас, Мия. – Он с улыбкой взял её маленькие кулачки в свои широкие ладони. – Не сейчас. Через несколько часов у нас будет третий человек. Может быть, тогда…
– Третий? Тот туземец-убийца?
– Именно. Корабль с ним на борту приземлится в течение часа.
– А до тех пор ты ничего не сделаешь с девушкой-туземкой и аналитиком?
– Ничего.
– Отлично! Тогда еду встречать корабль, – Сэмия вскочила.
– Куда ты, Мия?
– В космопорт. Мне надо о многом расспросить этого туземца. – Она радостно засмеялась. – Я тебе докажу, что твоя дочь – настоящая сыщица.
Однако Файф не поддержал веселья:
– Не стоит, Мия.
– Почему?
– Не хочу привлекать к прибытию туземца излишнего внимания. А твоё присутствие в космопорте бросится всем в глаза.
– И что с того?
– Мия, речь идёт о высшей государственной политике.
– Политика? Фи! – Сэмия склонилась к отцу, чмокнула его в лоб и ушла…
И вот теперь она беспомощно сидела в машине у выхода из космопорта и наблюдала за точкой, темнеющей на фоне безоблачного послеполуденного неба. Точка стремительно увеличивалась в размерах.
Сэмия нажала кнопку, открыла бардачок и вытащила очки для поло. Обычно она пользовалась ими, чтобы следить за выкрутасами гонщиков, выступающих в состязаниях по стратосферному поло, но очки могли пригодиться и в более серьёзных делах. Сэмия надела их, и падающая звёздочка превратилась в кораблик, чьи кормовые моторы окружало красноватое сияние.
По крайней мере, она сможет разглядеть вышедших из него людей и постарается вычислить всё, что можно, по их внешнему виду. А уж потом как-нибудь добьётся беседы с ними.
Сарк заполнил собой весь экран визира. Под ними простёрлись материк и пол-океана, слегка припорошённые пушистыми белыми облачками.
Речь Дженро стала несколько сбивчивой, поскольку основную часть его внимания поглощало управление кораблём:
– Полагаю, космопорт особенно тщательно охранять не будут. Я им намекнул, что любое избыточное внимание к прилетевшей яхте может заинтересовать Трантор. Сказал, что успех операции зависит от того, удастся ли отводить глаза Трантору до тех пор, пока не станет слишком поздно. Ладно, неважно.
– А мне-то какая разница? – угрюмо буркнул Тиренс, пожимая плечами.
– Тебе? Вообще-то немалая. Я приземлюсь в шахте рядом с Восточным выходом. Как только я сяду, ты покинешь яхту через аварийный люк на корме. Иди быстро, но не беги. Я дам тебе документы, которые могут помочь пройти паспортный контроль, а могут и не помочь. Действуй по обстоятельствам. Судя по предыстории, ты у нас сообразительный. У выхода будет ждать машина. Она отвезёт тебя в посольство. Всё ясно?
– А как же ты?
Сарк постепенно превращался из огромной безликой сферы, испещрённой коричневыми, зелёными, голубыми и белыми пятнами, в нечто более живое: в поверхность планеты, изрезанной бороздами рек и морщинами гор.
– Лучше о себе думай, – холодно и невесело усмехнулся Дженро. – Когда они узнают, что ты смылся, меня, вернее всего, расстреляют как предателя. Если же увидят, что я оказался в безвыходной ситуации и был не в состоянии тебе помешать, могут просто разжаловать, мол, что с дурака взять. Второе – предпочтительнее. Поэтому, прежде чем уйти, тебе придётся оглушить меня нейрохлыстом.
– Ты знаешь, на что похож удар нейрохлыста?
– Вполне, – на висках Дженро выступила испарина.
– А что, если я тебя убью? Я же убийца нобилей, не забыл?
– Не забыл. Но убивать меня тебе резона нет. Только время зря потеряешь. Мне случалось ввязываться и в более рискованную игру.
Поверхность Сарка приближалась. Она как будто растягивалась: края уходили за границы визира, центр же рос, постепенно создавая новые края. Появилось радужное сияние саркского города.
– Надеюсь, – добавил Дженро, – тебе не стукнет в голову бежать? На Сарке ты укрытия не найдёшь. Или Трантор, или нобили – помни об этом.
Город внизу уже невозможно было ни с чем спутать. Бурый участок на его окраине оказался приближающимся космопортом.
– Если Трантор не заполучит тебя в течение следующего часа, – продолжил Дженро, – то ещё до вечера ты будешь в руках нобилей. Я не знаю, что сделает с тобой Трантор, но за то, чем грозит тебе плен у саркцев, могу поручиться.
Тиренс работал в Министерстве госбезопасности и знал, как поступают с убийцами нобилей.
Изображение космопорта застыло на экране, однако Дженро на него больше не смотрел. Он полностью сосредоточился на управлении, готовясь к посадке по импульсному лучу. На высоте мили яхта перевернулась хвостом вниз.
Когда до шахты оставалось сто ярдов, движки взвыли на высокой ноте. Тиренс, несмотря на гидравлические рессоры, чувствовал их вибрацию. Голова у него закружилась.
– Возьми хлыст, – приказал Дженро. – Быстро! Важна каждая секунда. Аварийный люк сам закроется за тобой. Пять минут они будут удивляться, почему я не выхожу, пять минут ломать замок, ещё пять – искать тебя. Итого в твоём распоряжении пятнадцать минут. За это время ты должен покинуть космопорт и сесть в машину.
Вибрация прекратилась, наступила мёртвая тишина – Тиренс понял, что они приземлились. Включилось диамагнитное поле, яхта наклонилась и медленно легла набок.
– Давай! – скомандовал Дженро, чья форма промокла от пота.
Голова у Тиренса гудела, глаза ни в какую не хотели фокусироваться, но он сумел поднять нейрохлыст.
Вокруг пахло саркской осенью. Хотя Тиренс несколько лет провёл в этом суровом климате, воспоминания о нём быстро выветрились в вечном июне Флорины. Теперь он снова почувствовал себя чиновником госслужбы, словно никуда и не улетал.
Вот только сейчас он был беглецом, на котором стояло клеймо «убийца нобиля».
Он шагал в унисон с ритмом биения своего сердца. Позади остались корабль и застывший в муках Дженро. Люк мягко закрылся за Тиренсом, впереди лежала широкая мощёная дорожка. Вдалеке сновали рабочие и механики. Каждый занимался своими делами и чужими не интересовался. Никто даже не посмотрел на Тиренса. Да и к чему?
Видел ли хоть кто-нибудь, как он покинул яхту? Тиренс уговаривал себя, что никто, иначе за ним бы уже гнались. Он машинально потрогал свой колпак, по-прежнему натянутый по самые уши. На шее висел медальон. Его дал ему Дженро, объяснив, что это для идентификации. Люди с Трантора, сказал он, будут высматривать этот медальон. Гладкая безделушка сверкала на солнце.
Тиренс мог снять его и удрать. Как-нибудь проникнуть на другой корабль, как-нибудь убраться с Сарка… Как-нибудь убежать…
Слишком много этих «как-нибудь»! В глубине души он знал, что игра окончена и его ждёт либо Трантор, либо Сарк. Первых он боялся и ненавидел, но в лапы саркцев ему нельзя было попадать ни в коем случае.
