Я киваю. – Вы хотите освободить Еву.
Зал взрывается хохотом.
Фрост поднимает руку, и все замолкают. – Да, это одна из целей, которых мы добиваемся, но лишь малая часть общего замысла. Мы боремся не только за освобождение вашей драгоценной пленницы. – Он жестом обводит столы, заваленные военными картами. – Мы добиваемся справедливости.
– Справедливости? – недоумеваю я.
– Да. Справедливости для Евы, справедливости для нас, справедливости для миллионов людей, живущих под властью ЭПО и любых подобных организаций, еще существующих на этой планете. Уничтожение их – и есть справедливость. Мы хотим устранить самозванцев, прежде чем они присвоят себе все ценное, что еще осталось на нашей планете, прикрываясь Евой как живым щитом, используя ее, чтобы скрыть свои истинные намерения.
– Истинные намерения? И каковы же они? – спрашиваю я.
Фрост удобнее устраивается на стуле и начинает вертеть в грязных заскорузлых руках маленькую реплику Башни. – Как вы стали самой могущественной организацией на планете? Более влиятельной, чем правительства, королевские особы, армии и даже сам Господь Бог? Ответ простой: вы завладели самым важным человеком: Евой. Они заботятся о Еве только потому, что она приносит им неограниченную власть. Убери Еву из уравнения – и с чем они останутся? – Он опрокидывает модель башни на бок. – Как только мы заберем Еву, как только уничтожим ЭПО, мы вернем миру порядок. И первый шаг – возвращение Евы.
– Возвращение? – переспрашиваю я.
– Да. Ева – спасительница человечества. Пришло время человечеству вернуть ее обратно, и с твоей помощью у нас появляется шанс, какого еще никогда не было.
40
Брэм
Чабс, мой сопровождающий, показывает мне комнату, где я могу отдохнуть. Она маленькая и сырая, но, стоит моей голове коснуться дощатого пола, как меня захлестывает странное, чуждое ощущение.
Сон.
Меня будит грохот кулаков о хлипкую дверь. – Завтрак, – объявляет Чабс, уже с набитым ртом. Я встаю и надеваю свой комбинезон. Он почти высох, но я думаю, что здесь ничего и никогда не высыхает полностью, судя по устойчивому запаху сырости.
Я открываю дверь и следую за ним по узкому коридору. Тусклые лампочки отбрасывают мягкий оранжевый свет на стены, сделанные из подручных материалов – дерева, металла, пластика. Похоже, в ход пошло все, что удалось наскрести в других зданиях. В зияющих кое-где дырах проступает водостойкая фанера, по которой стекают капли воды.
Я начинаю задаваться вопросом, на какой глубине мы находимся, и сколько воды нас окружает. Какая масса давит на эти стены и потолки? От таких мыслей становится не по себе.
– Завтрак здесь не ахти. Хотя еды много, можно наесться от пуза. Тебе, как я погляжу, нужно хорошенько поесть, – говорит Чабс.
Он сегодня сама любезность, поэтому я воздерживаюсь от прямого и очевидного ответа. – Спасибо.
– Еда лучше в Сентрале, но там слишком много глаз. И с таким арсеналом сразу заметут. – Он показывает мне еще один зал, наподобие того, где мы собирались накануне. Столы завалены винтовками и боеприпасами, бронежилетами и прочим оружием разных моделей и технологий.
– Отчего же? Разве не все солидарны с вами? – удивляюсь я.
– О, конечно, все! Мы все презираем ЭПО. Я имею в виду, просто посмотри, что здесь творится, во что превратился город.
– И в этом виновата ЭПО? – спрашиваю я.
Чабс хихикает. – Приятель, ты, кажется, ничего не понял? Конечно, во всем виновата чертова ЭПО. Кто, по-твоему, вырубает наши электрогенераторы, чтобы подпитывать энергией Башню во время бурь? Кто управляет потоками воды так, что наводнение сначала приходит в город, оставляя Башню целой и невредимой? Для ЭПО мы просто пиявки, сосущие кровь.
– Так если все разделяют ваши идеи, зачем вам прятаться здесь?
– Мы прячемся от них, от ЭПО, а не от нашего брата из Сентрала. Это ваши люди и патрули рыщут повсюду, – объясняет Чабс. – Раз в день сканеры обыскивают Сентрал в поисках протестной активности. Так мы и оказались здесь. Железо служит защитой от сканеров – сквозь него им не прорваться.
– Понятно. – Я искренне поражен их технической подкованностью, как и тем, что ЭПО ежедневно сканирует город. Я и не догадывался, что такое возможно. Похоже, мне много чего неизвестно о компании, на которую я работаю.
Работал.
– К тому же все построились на крышах затонувших зданий. Никто не подозревает, что можно жить внутри, под водой. На этих домах поставили крест. Так что мы в полной безопасности.
Мы заходим в столовую, где мне подают тарелку с какой-то бурой растительностью.
– Все с домашнего огорода. – Сондерс хлопает меня по спине, присаживаясь рядом. – Водоросли, прямо отсюда, из русла реки. Кладезь витаминов!
– Хотя на вкус – полное дерьмо! – кричит из открытой кухни шеф-повар, комично зажимая нос и помешивая какое-то варево в кастрюле.
– Наверху почти ничего не растет, поэтому довольствуемся тем, что есть. Когда мы раскопали это место и откачали воду, обнаружили здесь тонны этих растений. Секрет фриверов. Мы им не делимся с Сентралом – на всех не хватит.
Я отправляю в рот порцию деликатеса и тотчас жалею об этом. Я давлюсь. Кашляю. Выплевываю эту дрянь.
Фриверы вокруг меня смеются.
– Ничего, привыкнешь. Как и ко всему остальному в этом месте, – говорит Сондерс.
– Тебе здесь нравится? – спрашиваю я, умудрившись проглотить немного.
– Ну, думаю, тут надо смотреть, какая альтернатива. Я мог бы и дальше работать на ЭПО, делая вид, будто мне плевать, что они творят с планетой, как контролируют Еву. Я мог бы отказаться пойти с этой кучкой неудачников, когда они вытащили меня из тюремной камеры в Башне, и остаться там отбывать наказание. Или мог поселиться здесь, с людьми, которые разделяют мои убеждения и готовы за них сражаться. Так что да, я думаю, из всех имеющихся вариантов я выбрал тот, который мне больше всего нравится. После завтрака мне устраивают экскурсию. За один раз, конечно, всего не охватишь. Слишком много помещений. Целые анфилады. Маленькие комнатушки, переделанные под личные спальни, большие залы с рядами двухъярусных кроватей наподобие казарм, кухни, медсанчасть, оружейная. У них есть все, что нужно для полной автономии.
Мой мозг загружен под завязку, так что мне есть чем заняться, когда меня провожают в мою комнату и оставляют одного. Кажется, мне еще не доверяют настолько, чтобы я мог бродить без сопровождения.
Я протягиваю руку и поглаживаю одну из влажных досок, прибитых гвоздями к стенам. Заноза попадает в палец, вызывая нестерпимую боль.
– На твоем месте я бы не затягивал, вытащил сразу, – доносится с порога голос Фроста.
– Извините, не знал, что вы здесь, – говорю я, поднимаясь.
