– Черт, Фрост. – От потрясения я еле ворочаю языком.
Фрост наклоняется и осторожно приподнимает обезображенную конечность Эрни. Он стягивает свой ремень и накрепко перевязывает конец культи, из которой сочится кровь.
Анна закрывает рот дрожащими руками, пытаясь осознать происходящее.
– Лучше держать это в тепле, – бурчит Фрост и, срывая шерстяное одеяло со стула, аккуратно заворачивает в него ампутированное запястье. Потом идет к дальней стене, где стоит умывальник, и кладет сверток на полотенцесушитель. – Не отключайте отопление.
51
Брэм
Мы тащим Эрни вверх по лестнице, удерживая окровавленную культю в приподнятом положении. Когда мы выходим на лестничную площадку, распахивается входная дверь, и наши фриверы вламываются внутрь, сопровождаемые градом пуль.
Мы ныряем в укрытие. Женские крики бьют по ушам сильнее, чем звуки выстрелов.
– Что, черт возьми, случилось? – Сондерс бросается к нам, помога поднять старика.
– Объясню позже. Надо вытащить его отсюда.
Мы подхватываем Эрни и быстро перемещаемся в заднюю часть дома. – Они приземлились! – кричит Чабс и, прицеливаясь через разбитое окно, стреляет.
– Там должен быть другой выход, – говорю я Сондерсу.
– Т-туда, – слабым голосом произносит Эрни, указывая в сторону коридора слева от нас.
– Идем! За мной! – командую я фриверам, которые открывают ответный огонь через окна и дверной проем в передней части дома. – Фрост, нам нужно уходить! Сейчас!
Взрыв шрапнели сотрясает дом, словно подземный толчок.
Вспышка на мгновение ослепляет нас, и пронзительный свист заглушает все остальные звуки. Когда ко мне возвращается зрение, я оглядываюсь по сторонам в поисках Эрни. Мое сердце останавливается при виде жуткого зрелища.
– ЧЕЛОВЕК УБИТ! – доносится крик Чабса.
Фрост стоит на коленях над окровавленным телом.
Это не Эрни.
– Это Джонни! – кричит Сандерс, тоже оглядываясь назад.
Бездыханное тело парнишки лежит на деревянном полу.
Фрост осторожно кладет свою большую ладонь ему на лоб, и я вижу, как текут из его глаз слезы, исчезая в бороде.
– Это его сын, – шепчет Сондерс. Слова застревают в горле.
– Я знаю, – хриплю я в ответ. Еле-еле.
Я не могу на это смотреть.
Джонни.
Это я во всем виноват. Я привел их сюда за собой.
Мое сердце разрывается от боли за него. За них обоих. Но в этот миг невыносимой печали, среди всего этого хаоса, меня вдруг охватывает странное восхищение. Как будто я свидетель какого-то красивого события. Трагического, конечно, но красивого. Я вижу любовь отца к сыну в высшем ее проявлении, когда она льется из него потоком слез, и ее голос возносится криком к самому небу. Почувствовать такую любовь мне, к сожалению, не дано.
Фрост встает, поднимает с пола оружие – свое и Джонни – и шагает к двери.
– Нет! Фрост! – кричу я, оставляя Эрни на попечение Сондерса. Я бегу быстро, как только могу, но Фрост опережает меня, выходя на крыльцо и открывая огонь. Между вспышками выстрелов из его винтовки я успеваю заметить скрытно приближающийся отряд ЭПО.
Мстительная ярость Фроста убивает одного, двух, трех человек. И тут я вижу его. Кетча.
Он тоже меня видит. Наши глаза встречаются, прежде чем снаряд, падающий между нами, взметает ввысь столб грязи и воды.
Фрост прикрывает глаза рукой, и я, пользуясь моментом, хватаю его за капюшон куртки и втаскиваю обратно в дом. Чабс приходит мне на помощь, и вдвоем мы волочим огромную тушу Фроста, пока он отбивается от нас кулаками.
– Ты не поможешь Еве, если умрешь, – взываю я к его разуму. – У тебя будет шанс отомстить за Джонни, только не здесь. Не сегодня.
Фрост перестает сопротивляться и проливает последнюю слезу за сына. Он смотрит мне в глаза и кивает.
– Уходим! – кричу я, и фриверы отползают от окон и пробираются по коридору к задней части дома.
– Кто-то должен остаться и прикрыть нас огнем, иначе они не дадут нам уйти, – говорит Чабс, выпуская несколько очередей из тяжелого автомата в открытую переднюю дверь, прежде чем ее захлопнуть.
– Идите. Я вас догоню. – Фрост, прихватывая и оружие Чабса, идет к окну, чтобы занять огневую позицию.
– Нет, Фрост, ты нам нужен. – Я хватаю его за руку.
– Я догоню вас, – рычит он, отталкивая меня с силой, которой я никогда раньше не чувствовал.
Мне ничего не остается, кроме как подчиниться. Нет времени спорить. Я вскакиваю на ноги и спешу к Эрни, разделяя ношу с Сондерсом.
– Он неважно выглядит, Брэм, – говорит Сондерс.
– Держись, старина. Ради Евы, – шепчу я.
– Ради Евы, – еле слышно отвечает Эрни, и я знаю, что он сдюжит.
– Постойте! – взывает к нам слабый женский голос, и Анна поднимается из подвала. Это уже не та волевая женщина, что еще недавно держала нас на мушке. – Вы не можете нас оставить. Они нас убьют, – умоляет она.
– Они уже близко. Тебе нужно сейчас же вытащить Эрни, – рявкает Фрост. – Возьмите с собой женщин.
Анна переводит взгляд с Фроста на меня.
– Или вы идете с нами, или испытывайте судьбу с ЭПО, – говорю я ей.
Она бросается к лестнице, зовет других женщин.
– Убирайтесь отсюда, сейчас же, – приказывает Фрост и ныряет вниз, когда шквал пуль рассекает фасад дома. Он тотчас открывает ответный огонь. – Я справлюсь с этими болванами, но, боюсь, скоро подоспеет подкрепление. Если вы не уйдете сейчас, то не выйдете отсюда живыми.
Я отворачиваюсь от Фроста и помогаю Сондерсу с Эрни. Мы плетемся по коридору, следом за нами Анна, и, навскидку, еще пять перепуганных женщин. Анна подсказывает, куда идти, и мы пробираемся по лабиринтам особняка, волоча тело Эрни под звуки стрельбы и взрывов гранат. И вдруг все замолкает.
Тишина оглушает почти как ружейные залпы.
– Что будем делать? – спрашивает Сондерс.
– Продолжаем движение, – отвечаю я. Мы следуем за нашими бойцами и вскоре выходим через оранжерею в патио и далее в сады.
– Ты на воле! – шепчет Сондерс Эрни, который, несмотря на боль, умудряется выдавить из себя дерзкую ухмылку.
– Я ждал этого тринадцать лет, – бормочет он.
– Мы еще не оторвались от них. – Я ускоряю шаг, направляясь к зарослям кустарника в задней части сада.
Стрельба возобновляется так же внезапно, и пули разносят окна коридора, откуда мы только что вышли.
Мы все оборачиваемся.
– Фрост? – шепчу я.
– Они там? – спрашивает Эрни. – Э-ЭПО?
