— Нет, нет, не надо, сынок! — взвыла она. Но ребенок разбил футляр об столб. Несколько раз ударил, потом бросил и побежал в темноту.
Валентина заорала. Выплюнула из себя нечленораздельный звук — и визг, и рычание, и стон.
За что ей это? Почему небеса послали этого дьяволенка именно ей? Не такой уж она плохой человек!
Футляром она дорожила не меньше, чем Светкой. Не антикварный, но со своей историей, выполненный из красного дерева, он был ценен не этим. Его ей бабушка подарила. А теперь этот дорогой сердцу презент валяется разбитым в луже.
Валя подошла к нему. Присела на корточки. Может, его отдать в ремонт и восстановить? Но нет. Трехлетний ребенок изуродовал футляр так, что его можно похоронить, как разорвавшихся на мине солдатиков. Сколько же в нем силы? И ненависти. За один день он искалечил человека, игрушку и футляр…
Сколько она так просидела? Потом она пыталась вспомнить, но не смогла. Вряд ли долго. Дождь лил и лил, и она все мерзла под ледяными каплями, а в замшевых сапогах хлюпала вода.
Нужно идти, говорила она себе. Нет, бежать. За сыном. Он шустрый и уже далеко унесся. А в трехстах метрах шоссе. Как бы не попал под машину. Да и других опасностей на пустых темных улицах для маленького человечка полно. Самая большая — это котлован, вырытый еще летом. К осени должны были закопать, но, как всегда, не успели к сроку. Через него перебросили две доски для тех, кому лень обходить. Они хлипкие, а сейчас еще и мокрые.
Но Валя все сидела на корточках над разбитым футляром. Знала, нужно догонять сына. Нужно! Это ее долг. Но какая-то часть ее, темная, потаенная, шептала: «Дай ему убежать. Пусть попадет под машину или свалится в котлован! Без него и твоя жизнь, и Ксюшина станет не просто легче, много счастливее…»
Валентина треснула себя по лицу. Сначала мысленно влепила себе пощечину, потом и физически. Ударила больно, чтобы прийти в себя. Что за мысли? Кто она после них? Не мать — монстр. Ее сынок блуждает в темноте под дождем, а она тут над паршивым футляром рыдает.
Резко встав, Валя пошла в том направлении, в котором скрылся ее сын. Она надеялась найти его минут через десять. Промокнув и устав, Андрюша найдет местечко под крышей, где можно будет хотя бы встать, уткнувшись лбом в стену. Валя делала ставки на автобусную остановку. Но там она сына не нашла. Как и нигде поблизости.
Дождь все лил и лил. Валя окоченела. Пришлось расстегнуть пальто, чтобы защитить Светку от влаги. Десять минут миновало, двадцать, тридцать… Валентина носилась по району в поисках сына, пока не поняла, что ей нужна помощь. Она добралась до отделения полиции, рыдая, сообщила о том, что ее сын пропал. Дежурный, отдав Вале свой чай, который только заварил, успокоил ее словами: «Найдется, никуда не денется!»
…И Андрюша действительно нашелся. На следующий день. Мертвым.
Или не он?…
Ребенок такого же возраста и комплекции — тощий, длинный. В одежде Анюси: курточке с капюшоном, джинсах с боковыми карманами, свитере, резиновых сапожках. Одежду Вале показали в первую очередь. И только после того, как она кивнула, привели ее в морг. Предъявили труп на опознание. Валя едва глянула на него. Тощий, длинный, трех с небольшим лет мальчик. Лицо раздуто, волосенки слиплись…
Похож на Анюсю. Но может быть, и не он? Вроде шрама на руке нет. Зато есть на ножке. И животе. У ее сына их было так много, что не упомнить. И Валя снова кивнула, потом разрыдалась.
…Она плакала и по Андрею, и по себе. Темная сторона заставила ее признать в мертвом ребенке сына. Любящая мать будет цепляться за каждое несоответствие и верить, что ее ребенок жив. Настаивать на экспертизе. Но Валентина лишь мельком взглянула на мальчика и согласилась с тем, что в морге именно Андрей.
Это потому, что без него им с Ксюшей будет проще?..
Глава 5
Ксюша не поняла, как оказалась на полу. Только что стояла, но когда моргнула и открыла глаза, уже лежит. Над ней люди с обеспокоенными лицами. Кто-то просто склонился, кто-то присел. А один на колени упал. Это муж Коля. И он не просто обеспокоен — в ужасе.
— Ты в порядке, девочка моя? — вскричал он, когда Ксюша сфокусировала на нем взгляд.
— Вроде… А что случилось?
— Ты упала в обморок.
— Да? — Она приподнялась, поддерживаемая рукой супруга. — Надо же… Я никогда не теряла сознания. Это впервые.
— Не ушиблась? — спросила мама, оттеснив зятя.
— Шея немного болит.
— Мы оглянуться не успели, как ты рухнула.
Ксюшу подняли с пола. В голове ее немного шумело, но стояла она ровно.
— Мне бы попить…
— На, шампанское, — предложил свой фужер Бараш.
— Не надо ей алкоголя сейчас, вдруг сотряс, — сказал кто-то, и Ксюша вздрогнула.
Голос… Она уже слышала его недавно. До того, как упала…
И тут Ксюша вспомнила почему!
К ним явился борец ММА Аллигатор и назвался ее погибшим братом.
— Повтори, что ты сказал! — потребовала она, глянув в устрашающее лицо незваного гостя.
— У тебя может быть сотрясение мозга. Ты сильно ударилась…
— Нет, до этого.
— Я твой брат Андрей. И сын вот этой женщины, — жест в сторону Валентины. — Я жив. И считаю, вы имеете право это знать.
— Этого не может быть, — замотала головой Валя. — Я опознавала тело… и хоронила его.
— То был другой ребенок моего возраста и комплекции. Вы опознали его по одежде. Если бы сами обмывали и в гроб укладывали, увидели бы разницу.
В прихожей было много людей, но Ксюша их сейчас не замечала. Даже мужа, не говоря уже о маминых питомцах, свалившихся как снег на голову. Но и маму она видела краем глаза. Аллигатор завладел ее вниманием. Ксюша таращилась на него неотрывно.
— Как же ты выжил? — продолжила диалог Валентина.
— Чудом. Упал в канализационный люк. Расшибся, но не покалечился. Меня подобрали бомжи, обитающие под землей. Они и воспитали.
— Как так? — истерично рассмеялась мама.
— Просто. — Аллигатор говорил спокойно. Рублеными предложениями. А ведь еще недавно волновался так, что путался в словах, запинался.
— Это какая-то киношная история. Неправдоподобная.
— То ли «Черепашки-ниндзя», то ли «Бэтмен», в котором злодеем был толстяк по прозвищу Пингвин, чью колыбель унесло в канализацию! — воскликнул Бараш. Другие деликатно молчали. — А, еще в «Отряде самоубийц» был какой-то монстр…
— Заткнись! — рявкнула на него Ксюша.
— Да, Илья, не лезь, — обратился к другу Вовчик. — И вообще… Давайте оставим их… Тут дела семейные, а мы уши греем!
— Я не уйду, — мотнул головой Бараш. — Один Колян с этим громилой не справится.
