Парень хотел только нанести узоры на скулы и виски, как у Майка Тайсона, но на обеих сторонах лица, однако пьяный мастер увлекся и забил еще лоб и переносицу. Работа была кропотливой, а чувствительность у Аллигатора слабая. Он уснул, а когда пробудился, увидел, что в порыве вдохновения кольщик превратил его в рептилию. Чешуя получилась очень похожей на настоящую, и Андрей соответствовал своему прозвищу. Мастер очень гордился своей работой, поэтому не понял, за что его отметелили. Да, парень сам хотел тату на физиономии, но он не желал превращаться в чудище.
К себе новому он долго привыкал. Первое время вздрагивал, подходя к зеркалу. Но когда начал заниматься боями, превратил уродство в фишку. Еще и добавил несколько штрихов: подчеркнул ноздри татуировками и набил на подбородок клыки. Он стал известен в бойцовой среде как Аллигатор. Но по паспорту, который сменил, когда ему было семнадцать, а тому, за кого он себя выдавал, двадцать, был Василием Васильевичем Васильевым…
И ныне его называют господином! Даже смешно.
…В дверь постучали. Аллигатор открыл ее. На пороге, лучезарно улыбаясь, стоял паренек с тележкой. Официант или кто тут еду развозит по номерам? Вспомнив, что принято давать на чай обслуживающему персоналу, Аллигатор взял кошелек и достал из него сотню. Мало или нет? Для пятизвездочной гостиницы, пожалуй, да. Но господину Васильеву денежки с неба не падали, поэтому он решил ограничиться одной купюрой.
Когда официант скрылся, Аллигатор уселся за накрытый стол и снял крышку с горячего блюда.
— Да ладно? — простонал он, глянув на тарелку.
Стейк был размером с оладушек. Рядом с ним лежала одна порезанная на чипсы картошина, валялись какие-то травинки, и все это пересекали влажные полоски соуса. Овощей тоже много не принесли, раскидали по тарелке ломтики, опять же залили чем-то и посыпали кунжутом. И хлеб был какой-то странный, как не хлеб. Один подсушенный, второй с орехами, третий на кукурузные палочки похож, только не сладкий, а будто перченый.
Отужинал Аллигатор за пять минут. И это он еще растягивал сомнительное удовольствие. Нет, мясо было вкусным, не придерешься, но как взрослый мужчина может наесться таким количеством еды? Как говорят, из-за стола нужно выходить с легким чувством голода? Так вот Аллигатор даже червячка не заморил. А ведь его ужин наверняка стоит бешеных денег. Хорошо, что не он платит по счетам, а то жаба бы задушила.
Он снова позвонил на ресепшен, хотел заказать два стейка, уже без гарнира, но его огорошили тем, что кухня закрылась. Предлагали доставку из любого другого заведения. Аллигатор отказался. Легче самому сходить за какой-нибудь банальной шаурмой и от пуза нажраться.
Жалея о том, что не сделал этого раньше, он стал торопливо одеваться. Штаны менять не стал, натянул футболку и теплую толстовку с капюшоном. Его с недавних пор стали узнавать на улице, и это напрягало. Аллигатор не любил людей в целом, а приставучих незнакомцев в отдельности. Автографов у него не просили, но многие (обычно пьяненькие мужички) желали сфотографироваться с восходящей звездой ММА на телефон. Приходилось соглашаться на это. Но если сегодня к нему кто-то подойдет, Аллигатор не сможет сдержаться и пошлет. А если кто-то осмелится что-то сказать в ответ, то и вмажет. Так что капюшон просто необходим. Если под ним даже Дедпул скрывал свое обезображенное лицо, то и Аллигатор попробует.
Прихватив кошелек и телефон, он вышел из номера.
Стоило переступить через порог, как мобильник затрезвонил. Неизвестный номер. Хорошо, можно не отвечать.
Аллигатор спустился в фойе, пересек его и направился к двери. Капюшон натянул чуть ли не до носа. Но не успел спуститься с крыльца, как услышал:
— Смотрите, Аллигатор!
Врут все же киношники. Нельзя скрыть лицо под капюшоном, по крайней мере, такое уродливое, как у Дедпула.
Аллигатор поднял голову и увидел журналистов. Вот черт, о них он совсем не подумал. После пресс-конференции, на которой было объявлено о том, что следующий бой состоится в США и его соперником станет знаменитый Бизон Маклауд, пресса как с цепи сорвалась. Никогда еще Аллигатора не преследовали журналисты. Брали интервью после боев, и только. Но сегодня его встретили в аэропорту ребята с камерами, а сейчас они караулят его у отеля.
Аллигатору ничего не оставалось, как повернуть назад. В гостиницу эту братию охрана не пустит.
Он влетел в фойе, но за ним увязалась какая-то девчонка.
— Отвали! — рявкнул на нее Аллигатор.
— Анюся, это я!
Он обернулся и увидел сестру.
— Я же просил не приезжать! — Ксюша упрямо поджала губы. Она и в детстве так делала, он помнил. — И вообще, как ты меня нашла?
— По телику показали гостиницу, в которую тебя поселили. Я узнала фасад.
— Ты звонила пять минут назад?
— Да.
— Ладно, пошли в номер.
— Меня пустят?
— Почему нет?
— В подобных отелях гостей нужно регистрировать, а я без паспорта.
— Вот черт! Ни пожрать нормально, ни гостя пригласить.
— Пойдем в бар? Он до утра работает.
Ничего не оставалось, как направиться туда.
Бар оказался очень уютным. Диванчики, круглые столики на изящных ножках, умиротворяющие панно на стенах, приглушенный свет. Белый рояль, стоящий на небольшой сцене, придавал помещению шарма. Немногочисленные посетители сидели у барной стойки на высоких табуретах, и можно было выбрать место. Аллигатор облюбовал столик в углу.
К ним тут же подошел официант, спросил, что гости будут пить.
— Кофе, — не взглянув на него, бросил Аллигатор.
— Какой?
— Любой.
— Капучино, пожалуйста, — сказала Ксюша. — Средний.
— Что-нибудь еще?
— Пожрать ничего нет? — встрепенулся Аллигатор.
— Оливки, овощи, сыры, все, что пожелаете.
— Ой, иди уже, — отмахнулся он от официанта. Оливки! Еще бы половину зернышка предложил, как Дюймовочке.
— Есть тапас, — нашелся парень.
— Что это?
— В нашем случае мини-бутерброды.
— Тащи.
— Они бесплатно подаются к испанскому вину. Не желаете заказать бутылочку?
— Хочешь вина? — спросил Аллигатор у Ксюши.
— Если ты будешь, можем выпить.
— Я пас.
— Тогда и я. — Она улыбнулась официанту. — Два капучино и тапас.
Когда удалился, Аллигатор чуть расслабился, откинулся на спинку и снял наконец с головы капюшон.
— Чувствуешь себя неуютно в подобных заведениях? — спросила Ксюша.
— А чем оно такое особенное?
— Тут даже у официанта форма стоит дороже, чем весь мой сегодняшний прикид, — она окинула взглядом его толстовку. — Да и твой тоже.
