— Мне в принципе все ясно, — проговорил Санта. — Но прежде чем вынести вердикт, я хочу ощутить мощь. Ударь меня в полную силу. Не важно куда. Но допустимым приемом.
— Саныч, ты рискуешь, — забеспокоился Кравец. — Он в нокаут отправил самого Зевса. А этот зверюга был непобедим.
Санта отмахнулся от него и приказал Аллигатору:
— Бей!
Тот ударил локтем. По щитам. Саныч отлетел на два метра и повис на канатах.
— Как вы? — бросился к нему Аллигатор.
— Да нормально, нормально, — прокряхтел Федор Александрович. — Теперь верю, что можешь отправить в нокаут, а то бил как девчонка. Но не это главное. Есть в тебе достоинство, парень. Ты не ударил по незащищенному месту.
Саныч отбросил щитки, слез с ринга.
— Начнем завтра. Сейчас иди домой и выспись хорошенько. Только не жри перед тем, как пойти в кровать.
— Я привык есть на ночь.
— Это заметно. Ты в ужасной форме.
— Поправился немного.
— Ты жирный.
— Да у нас в клубе сумоисты побеждали качков. А Емельяненко возьмите, он далеко не Аполлон.
— Емельяненко можно. Достигнешь его уровня, толстей сколько хочешь. А если тебе так хочется разжиреть, иди в сумо. Какой у тебя рост?
— Сто девяносто шесть.
— А весишь?
— Сто десять где-то.
— Нет, больше. Встань на весы. Вон они.
Аллигатор так и сделал. Табло показало сто восемнадцать. Для его роста — нормально.
— Когда начинал, сколько в тебе было?
— Сто.
— Тоже много. Девяносто два — идеально. В полутяжелом весе ты точно всех порвешь.
— Нет.
— Что ты сказал?
— Нет, я не буду худеть до девяноста двух. Я за свою жизнь наголодался, больше не хочу. До ста согласен, похудею. И порву всех в тяжелом весе.
— Хорошо, — быстро согласился Санта. — Но чтобы ни жиринки на теле. Только сухая масса. На завтрак овсянка на воде. Два сваренных вкрутую яйца. Ни чая, ни кофе. Теплая вода с долькой лимона. В десять я тебя жду тут со сменной формой.
Естественно, Аллигатор не послушался. Он сожрал все, что было в холодильнике. Попировал напоследок. Утром совсем не поел. Он не думал, что его будут гонять до обеда. Бег, скакалка, отжимания, гребля. После обеда и недолгого сна — бокс. Санте не нравились его хуки.
В форму Аллигатор пришел за два с половиной месяца. И сразу же принял участие в турнире по ММА в Йошкар-Оле. Его транслировали только по региональному каналу. И журналисты присутствовали республиканские, да еще пара спортивных блогеров. Аллигатор не понимал, что ему делать на этом местечковом турнире. Но Санта объяснил: если он облажается, об этом мало кто узнает.
Он не облажался. Стал победителем турнира. Получил призовые. Они были настолько малы, что Кравец не стал отбирать свою законную долю. Махнул рукой. Трать, не жалко.
Весь следующий год они ездили по таким вот турнирам. Больше тратили, чем зарабатывали. Да, Аллигатору предлагали что-то рекламировать, но Кравец, человек, который нес финансовую ответственность за все, спонсор, отказывал всем. «Не будем разбрасываться по мелочовке, — говорил он. — Дождемся предложения от “Адидаса” и “Найка”».
И вот Аллигатора выставили на чемпионат России. Отбор был жесточайший. Отсеивали тех, кто до этого занимал даже вторые места. А Аллигатор занимал, пусть и единожды. Тогда он плохо себя чувствовал, но никому об этом не говорил. Подумаешь, простудился. Температуру сбил. Врач допустил к соревнованиям. Но во время боя так закружилась голова, что Аллигатор пропустил удар ногой и стал сдавать позиции. Проиграл по очкам. И даже не расстроился, потому что не до этого было. Оказалось, причина слабости не простуда, а сальмонелла. Сырые яйца, что он пил по утрам, сыграли с ним злую шутку.
Но один проигрыш не помешал Аллигатору принять участие в чемпионате России. Финальный бой выиграл, вырубив соперника, члена сборной с большим послужным списком, фирменным ударом. На этом настоял тренер.
— Пришла пора заявить о себе! — сказал он.
И Аллигатор заявил. Бой транслировали по центральному спортивному каналу. Как и пресс-конференцию. Тренер и спонсор сидели по обе руки от чемпиона. Говорил в основном Кравец. И главное, что от него услышали все, в том числе Аллигатор, так это то, что следующий бой с его участием состоится в Марселе.
— Чемпионат Европы? — восклицал Аллигатор после. — Нам что, в России не сидится?
— Нет. Мы стремимся к мировому господству.
— Что ты несешь? — они перешли на «ты» и с ним, и с тренером. И Аллигатору позволили называть тренера Сантой.
— Я в хорошем смысле. Ты станешь чемпионом чемпионов. Легендой. Богом, если хочешь. Ты когда-то свалил с олимпа Зевса и Тора, пришла пора низвергнуть современных небожителей.
Перед отъездом Кравец нанял еще и агента. Профессионального, ушлого, с международными связями. Он должен был представлять интересы Аллигатора перед клубами и компаниями. Но, естественно, решения оставались за спонсором. А у спортсмена мнения не спрашивали. Ему только разъясняли, для чего все делается. А делается ВСЕ, естественно, ради его блага.
Аллигатор стал чемпионом Европы. Потом Азии…
А теперь Евразии.
В Пекин, где проходил турнир, съехались сильнейшие бойцы. Настоящие звезды. Мохаммед, с которым Аллигатор сошелся в финале, когда-то одержал три победы подряд в абсолютном бойцовском чемпионате в Лас-Вегасе. Но вынужден был временно уйти из спорта. И не из-за физических травм, а из-за душевных: тяжелый развод, депрессия, запрещенные препараты… Но Мохаммед вернулся с триумфом. Одержал несколько, пусть и не таких серьезных, как ранее, побед. Эксперты считали, что он находится в лучшей своей форме. И предрекали ему очередную победу.
— Каковы мои шансы, на твой взгляд? — спросил Аллигатор у тренера.
— Пятьдесят на пятьдесят.
— Я думал, ты в меня веришь.
— Да. Поэтому и уравниваю шансы. Ты щенок на его фоне.
— Мой опыт с его не сравнится. Когда же ты это поймешь, Санта?
— Может, когда ты расскажешь мне о своем прошлом. Не о бойцовском клубе, я представляю, как вы там бились. О том, что ты пережил до этого… Закалило тебя именно то прошлое.
— Еще не время.
— Ладно, я не тороплю. Но ты берегись обманного хук-кика, его коронка — фронтальный
[1].
— Заметил. А еще знаешь что? Он плохо видит боковым зрением. Поэтому и бьет прямо. Чтобы наверняка. Я ушатаю его, Санта. И стану чемпионом Евразии.
— Дай бог, дай бог.
— Ты разве в него веришь?
