Поскольку женщина была очень аппетитна, Аллигатор не отказал ей. Заглянул. Хотел сначала душ принять, но ему не позволили. Увлекли потного на кровать, но уже в ней Андрей отобрал у дамы инициативу.
Спустя полтора часа он принимал душ у себя в номере, который, к слову, даже не закрыл. Помывшись, одевшись, спустился в ресторан. Поел. Нашел бы другое место, где подают нормальные порции, да скоро у него встреча в лобби отеля. С теми самыми человечками, которые заинтересованы в рекламном контракте с ним. Ему уже позвонил Кравец, напомнил.
Аллигатор уселся на диван, взял какой-то журнал и стал его листать. Но ему быстро надоело это. Реклама, реклама, реклама… Неужели люди ведутся на нее? Вопрос был риторическим. Даже среди бомжей были такие чудаки, которые обожали бренды. Например, Армани. Так старого беззубого алкаша прозвали за то, что он таскал шмотки этого бренда. Естественно, старые, порою рваные. Он выискивал их на помойках возле секонд-хендов и забирал себе даже те, что не подходили по размеру или были вовсе негодными.
Отложив журнал, Аллигатор огляделся и увидел знакомое лицо. У стойки ресепшена стоял Аркадий Яворский. Вчера он был в гостях у матери. Аллигатор удивился этому. Не ожидал, что среди учеников Валентины Григорьевны окажутся мировые знаменитости. А кем является Яворский, Аллигатор знал, поскольку любил скрипичную музыку. В его плей-листе в основном была она да еще тяжелый рок, который помогал настроиться на бой.
Значит, Аркадий Яворский тоже постоялец этого отеля.
«А ты круто поднялся, — сказал себе Аллигатор, — раз живешь в одной гостишке с мировыми знаменитостями!»
Но, надо сказать, Яворского никто не узнавал. К нему не подбегали за автографами, не просили сфотографироваться. А заселись сюда какой-нибудь поп-исполнитель, поднялся бы ажиотаж.
Аркадий тем временем закончил разговор с портье и направился к выходу. Аллигатор натянул свой капюшон и чуть повернулся, чтобы тот его не увидел. Если узнает, будет неловко обоим.
Не дойдя до двери нескольких шагов, Яворский встал как вкопанный. В глазах удивление.
— Майя? — воскликнул он, по-бабьи всплеснув руками. Пальцы у Аркадия оказались совсем не музыкальными, пухленькими и короткими.
— Сюрпрайз! — чирикнула барышня, что впорхнула в холл.
Невеста, сразу понял Аллигатор. Но ей не рады.
Интересно, почему?
Майя очень даже…
Ничего?
Нет, так нельзя сказать. Она бесподобна!
Маленькая, тоненькая как тростинка. Причудливо одетая: пальто с перышками у ворота и оборкой по подолу, короткие брючки, высокие ботиночки на шнуровке, все яркое, разномастное, но при этом гармонично сочетающееся. Черные волосы затянуты туго. Ярко накрашены тигриные глаза. А губы бледные. Но что привлекло особое внимание, так это нос. Длинный, тонкий, похожий на клювик.
Майя сразу напомнила ему экзотическую птичку, но именно он завершил образ. Колибри! Вот с какой птахой она ассоциировалась. Хрупкое создание, появившееся на свет для того, чтобы восхищать…
Сердце кольнуло. Аллигатор напрягся. Такого еще не бывало. Почки шалили. Зубы болели, пока он не удалил половину. Ныли ломаные кости. Но сердце у него было здоровым.
Когда Аркадий и Майя обнялись, Аллигатор понял, в чем дело. Да… Такого с ним еще не бывало. Он влюбился! И в кого — в невесту самого успешного классического исполнителя современности.
Глава 4
Она звонила маме уже раз десять. Сначала Валентина не отвечала, потом ее телефон отключился, и вместо гудков Ксюша слышала «Абонент недоступен».
Дело близилось к вечеру. Коля не явился нежданно и не застукал их с Вовчиком. Это должно было радовать, но… Ксюша понимала, что так и не решится разорвать отношения. И снова будет метаться между двух огней. Чтобы не думать об этом, она стала звонить маме, но та не брала трубку.
Волноваться Ксюша начала после того, как ее телефон сел. Были бы рабочие будни, другое дело. Можно позвонить в школу, где Валентина преподает, попросить ее к трубке или просто узнать, явилась ли она на работу, но сегодня суббота.
Тут Ксюша вспомнила, что мама взяла несколько дней в счет отпуска. И хоть это не имело никакого отношения к тому, что Валентина оказалась вне зоны доступа, волнение возросло настолько, что стало похожим на панику.
Ксюша быстро собралась и покинула квартиру. В ней остался не только небольшой бардак, но и запах секса. Или он не имеет его? А если да, каковы его составляющие? Ксюша и раньше занималась любовью с Вовчиком у себя дома. На супружеском ложе! Но потом меняла белье, проветривала комнату, потому что ей казалось, что все в ней пропитывается ароматом их страсти. Но особенно простыни. Сегодня же она оставила постель как есть. Даже не заправила.
До дома, в котором она выросла, добиралась долго, больше часа. И все это время продолжала набирать маму. Ее телефон по-прежнему был отключен. Вчера она прислала эсэмэс, когда добралась. Написала: «Я дома. Спокойной ночи». То есть с ней что-то случилось ночью? Стало плохо? И сейчас Ксюша может обнаружить ее труп? Да, пятьдесят пять не тот возраст, в котором умирать во сне — нормально. Но всякое бывает. Отец Коли скончался в сорок восемь от инсульта. Пришел с работы, сел ужинать, съел три ложки щей и упал. Мгновенная смерть.
Накручивая себя все больше, Ксюша не шла от метро к дому — бежала. Ключ от квартиры у нее имелся. Открыв подъездную дверь, а через некоторое время входную, влетела в нее, ощущая пульсацию в висках.
— Слава богу, — выдохнула Ксюша, обежав квартиру и не найдя в ней мертвой мамы.
Отдышавшись и выпив валерьянки, она плюхнулась на диван в большой комнате. И тут же увидела сотовый телефон. Он лежал на журнальном столике, а рядом с ним стояла коробка из-под обуви. В ней — тетради. Заглянув в одну, Ксюша поняла, что это мамин дневник, и не стала читать. А фотографии, что лежали в коробке, пересмотрела. Она думала, мама выкинула их, ан нет, сохранила.
Но сейчас ей было не до семейных архивов. Мама пропала! Ксюша снова начала расхаживать по квартире. Нет ее пальто и ботинок, тех, в которых она была вчера. И скрипка отсутствовала. Значит, ушла с кем-то заниматься? Но Валентина не говорила, что взяла какого-то ученика. Да и инструмент ею уже несколько лет не использовался.
В дверь постучали. Ксюша кинулась открывать, подумав, что это мама. Она частенько теряла ключи. А о том, что в квартире ее дочь, могли сообщить соседи.
Но это была не Валентина. А как раз они, соседи.
— Здравствуйте, Татьяна, — поприветствовала Ксюша маму Митюши.
— О, привет. Давненько тебя тут не было видно.
— И вот она я.
— Маму позови. У нее, оказывается, вчера был день рождения, я ей небольшой презент принесла. Лучше поздно, чем никогда, не так ли? — и продемонстрировала коробку, в которой, кроме кофе, была еще и чашка.
