Только разбитый футляр от ее скрипки…
Вынес его на поверхность, показал Аркадию. Зачем? Яворский не понял. Но Аллигатор как-то странно на его смотрел. Будто разбитый футляр что-то значил.
Тогда Аркадий решил позвонить Ксюше. Сообщить новость. Хоть какую-то…
И поиски возобновились.
…Они довольно далеко отклонились от места, где бомж наткнулся на пальто Валентины. Километра на два, а то и три. Но Аллигатор не прекращал поисков. Его широкие ноздри, покрытые синими пупырышками татуировок, раздувались. И как будто волосы дыбом вставали. Понять это было невозможно, поскольку Аллигатор носил капюшон. Но если бы не он, все равно… Как понять, что творится с наполовину выбритыми, а наполовину нетронутыми, но заплетенными в косу волосами?
— Я устал, — признался Аркадий. — И есть хочу. Давай где-нибудь перекусим.
— Да, нужно что-то сожрать.
— Вижу кафе. Зайдем?
— Нет. Подожди. — Он стал оглядываться. — Тут поблизости убежище Академика.
— Кто это?
— Человек-легенда нашего мира. Его можно сравнить с Галилеем, Да Винчи, Троцким, Бисмарком. С Бахом или Моцартом… Кстати, был среди бомжей мужик с подобной кличкой. Музыку очень любил. Сбежал из психушки. Он очень рассчитывал на убежище Академика. Там сухо, тепло, а Моцарт боялся сырости и холода. И мечтал жить в пустыне. Он в Таджикистане служил. Говорил, что это рай на земле. Не остров Баунти какой-нибудь, а бывшая советская республика, жаркая, засушливая. Говорил, уехал бы туда, но как без документов через границу?
— А ты где бы мечтал жить?
— В Москве. Люблю этот город.
— А если в Америке предложат остаться?
— Не… — он мотнул своей огромной башкой. — Мне там не понравится.
— Ты же там не был. Откуда знаешь?
— Предполагаю.
— Я вот в Швейцарии нашел свой дом. Тоже не думал, что именно там осяду.
— Ты чинный-блинный. Швейцария — твоя страна. А мне нужен трэш. В хороших условиях я размякну. А в России особо не расслабишься.
Аллигатор вел Яворского в ему одному известном направлении. Куда-то во дворы. Аркадий давно перестал обращать внимание на переулки, здания, разметки. Просто следовал за Аллигатором. Как телок за пастухом.
— Можно вопрос? Очень личный.
— Валяй.
— Ты маму любил?
— Бабушку. Потому что уважал. Она была такая вся из себя железная леди. Как она кулак показывала! Никто так не мог. Отец бил меня. И сильно. А я все равно не слушался его. Бабка же только кулак мне под нос сунет, и я как шелковый.
— Но маму… ты любил? — настаивал на своем Аркадий.
— Помню только, как ненавидел, — сумрачно проговорил Аллигатор. — И не лезь ко мне больше с такими вопросами!
Они дошли до весьма странного места. Наверное, когда-то это было бомбоубежище в жилом здании. Но его снесли, и остались только столбы воздуховодов. Они походили на башни. Две твердыни, как во «Властелине колец».
Аллигатор указал на люк, находящийся между ними.
— Тут обитал Академик.
— Будешь спускаться?
— Люк давно заварен.
— И как же?
— Через башню пробраться можно. Но тяжело спускаться по узкой лесенке с моими габаритами… Может, ты попробуешь?
— О нет, извини.
— Ладно, сам попробую. Ты только подстрахуй.
— Каким образом?
— Когда начну орать из-под земли, вызывай МЧС.
— Ага, понял.
— Но если не буду, тоже вызывай. Минут через тридцать после того, как спущусь. Значит, разбился на хрен.
— Ты можешь, если что, мне позвонить?
— Не ловит там связь. — Аллигатор стянул свою видавшую виды кожаную куртку, оставшись в толстовке и спортивных штанах. Эти предметы гардероба друг с другом не сочетались по цвету. Как можно было напялить синие треники и зеленую кофту? И вообще… Не лучше ли купить костюм? «Адидас» или «Рибок»? Да и «Гуччи» с «Луи» стали выпускать спортивные модели.
Аллигатор прыгнул и зацепился за край столба. Подтянулся. И уже через несколько секунд нырнул в отверстие «башни». Кто бы мог подумать, что в ней есть лесенка? Да и вообще… Аркадий даже не знал, что эти пережитки холодной войны функционируют. Думал, завалило все на фиг. Сейчас так строят, что дома рассыпаются. Шоссе, заасфальтированное за многие тысячи бюджетных рублей, за пару лет превращается в бездорожье. А бомбоубежища пятидесятилетней давности остаются в строю? Да быть такого не может…
Яворский не знал, куда себя деть. Ходил, ходил… Туда-сюда, туда-сюда. Как страж.
Измучился. И тут увидел ящик. Он не просто валялся рядом со столбом. А был, скорее, специально принесен и поставлен. Аркадий подтащил его к башне, встал на него и смог заглянуть вниз.
Темно.
Ни зги не видно.
— Андрей! — прокричал он в отверстие. — Или как там тебя? Аллигатор? Ты живой?
Тишина.
Аркадий уже собрался спрыгнуть с ящика, как услышал:
— Я нашел ее! — голос звучал глухо. Что естественно. И немного зловеще.
— Жива?
— Да. Но без сознания. Переломалась.
— Вызывать МЧС?
— «Скорую».
— Но как ты ее поднимешь?
— Есть другой путь из этого подземелья. Иди к пожарной части. Рядом люк. Открой его. Я подниму Валентину.
— Я не знаю, где это! — истерично выкрикнул Аркадий.
— Поверти башкой и увидишь. Пожарка поблизости. Вперед, я пошел! — И уже не ему — матери: — Ты такая же живучая, как я… Хоть что-то между нами общее!
Глава 7
Отец умирал…
Сегодня он ей в этом признался. Рак пищевода, четвертая стадия. Надежда на излечение минимальная. Поэтому Гия не стал ничего предпринимать. Решил спокойно отойти в иной мир. Чтобы сделать это, на деньги Майи накупил у барыг морфия. Без него боли не дадут насладиться последними днями. А их осталось не так много. Сколько конкретно, никто не мог сказать, в том числе врачи.
Майя плакала без остановки уже полчаса. Из-за этого не заходила в отель, а сидела на парапете возле него. Глаза распухли, макияж потек. В таком виде нельзя показываться людям. Они не испугаются, но станут спрашивать, что случилось и могут ли они помочь. И что ответить? Договоритесь с богом, пусть он не забирает моего отца?
Она снова разрыдалась. Теперь не только слезы текли по лицу, но еще и сопли. Майя хотела вытереть их рукавом, но увидела перед глазами платок. Большой, клетчатый. С такими люди старшего поколения ходят по привычке. А молодежь пользуется бумажными салфетками. Высморкался и выкинул.
