— Невероятно! — поддакнул не менее удивленный Уайтей.
— Вот так. А сейчас — извините, у меня дела, — сказала она, выходя из комнаты.
Она вышла из комнаты, и Сноу, ожидавший ее в маленькой библиотеке, встал ей навстречу.
Легкая краска покрыла ее щеки, когда она, удостоив его легким поклоном, кивнула на кресла.
— Очень любезно с вашей стороны, мисс Сеттон, что вы меня принимаете, — сказал Сноу.
Ее задело, что он себя держал так непринужденно. Мало надежды на успех может иметь мужчина, который так беспечно относится к своему позорному прошлому.
— Я… Я вам осталась должна эту встречу, — ответила она. — Я хотела бы… — она запнулась.
— Да? — Сноу поднял голову. — Что вы хотели?
— Нет, ничего, — ответила она, чувствуя, что краснеет.
— Вы хотели бы мне помочь, — сказал он улыбаясь, — но, мисс Сеттон, полсвета хотело бы мне помочь, но я безнадежно погиб, я неисправим, так и смотрите на меня…
Как бы легко он ни относился к вопросу о своей реабилитации, все же его интересовало, какое впечатление на нее произведет его отказ от помощи. Ему стало легче на душе, но с другой стороны ему это несколько мешало, когда он увидел, что его самооценка ее удовлетворила.
— Я пришел сегодня к вам, — продолжал он, — в связи с одним делом, которое имеет для вас огромное значение. Не будете ли вы так добры ответить мне на несколько вопросов?
— Пожалуйста, — просто ответила она.
— Ваш отец был исследователем?
— Да.
— С Центральной Африкой он был знаком очень хорошо?
— Да… очень хорошо!
— Он открыл россыпь… алмазную, кажется?
Она, смеясь, покачала головой.
— Это еще требуется доказать, — сказала она. — Он слышал от туземцев об изумительной реке… они ее называли «Потоком алмазов», потому что ее русло было усеяно алмазами, которые под воздействием воды были отшлифованы и блестели… Это были, вне всякого сомнения, настоящие алмазы, так как мой отец приобрел некоторое количество у местного населения…
— Затем, как я предполагаю, — сказал Сноу, — он возвратился домой и вступил в переговоры с Ламбэром?
— Да, это так, — сказала она, удивляясь, какой оборот принял их разговор.
Сноу задумчиво кивнул.
— Конец этой истории мне известен, — сказал он. — Я постарался узнать обстоятельства, при которых скончался ваш отец. Вы получили от тамошнего наместника план?
— Да… но…
Он улыбнулся.
— У меня нет никаких тайных целей, но я бы с удовольствием взглянул на этот план… и прежде чем вы мне откажете, мисс Сеттон, разрешите вас заверить, что я не любопытен, не тщеславен и не корыстен.
— Я вам верю, мистер Сноу, — сказала она, — подождите, я вам его сейчас принесу…
Через минуту она вернулась со свертком, из которого достала грязный клочок бумаги и вручила его бывшему арестанту.
Он подошел к окну и внимательно стал его разглядывать.
— Я вижу, что исходная точка помечена названием Таченгли… Где это?
— В джунглях Алеби, — ответила она, — до Таченгли дорога обследована. Отсюда мой отец стал зарисовывать местность, собирая данные у туземцев, — этот план он лично составил…
— Я вижу, — ответил он и снова стал изучать план. Затем он вынул из кармана компас, который нашел у Ламбэра. Он его положил на стол рядом с планом, вынул второй компас и положил рядом с первым.
— Вы замечаете разницу, мисс Сеттон?
Она взглянула на инструменты.
— Один со стрелкой, у второго же она отсутствует, — ответила она.
— Да, верно, вращается весь циферблат, — подтвердил он. — А больше вы ничего не замечаете?
— В остальном я не вижу разницы, — заметила она, покачав головой.
— Где север на циферблате?
Она указала на букву N.
— А где стрелка показывает север?
Она задумалась, так как тонкая чувствительная стрелка маленького компаса указывала север гораздо восточнее, чем он был на циферблате большого компаса.
— Что это означает? — спросила она и их взгляды встретились.
В этот момент Фрэнсис выходил из гостиной в сопровождении Ламбэра и Уайтея.
— Не сердитесь на мою сестру, — говорил он, — через некоторое время она согласится со мной! Что поделаешь, женщина есть женщина!
— Понимаю, мой мальчик, понимаю, — сказал Ламбэр. — Мы оба понимаем, не так ли Уайтей?
— Конечно, — подтвердил тот.
— Но несмотря на это, она, по всей вероятности, обидится, если вы уйдете не попрощавшись… Где мисс Сеттон? — спросил он горничную.
— В маленькой библиотеке, мистер Сеттон.
— Идемте! — сказал Сеттон. Они направились к библиотеке, и он открыл дверь.
— Цинтия, — начал было он.
Мисс Сеттон и Сноу стояли, наклонясь над столом, перед ними лежали оба компаса. То, что увидел Сеттон, увидели и те двое. Ламбэр стрелой промчался мимо молодого человека к столу и, схватив свою собственность, сунул ее в карман.
— Так вот что вы замышляете! — зашипел он. — Этому человеку мало меня шантажировать, мало вломиться в мою контору и украсть ценные чертежи…
— Что это значит, Цинтия? — спросил Фрэнсис.
Он побледнел от злости и голос его звучал сурово.
Сноу пришел на помощь Цинтии.
— Разрешите мне, — сказал он.
— Ничего я вам не разрешу, — неистовствовал юноша, — если вы сейчас же не уберетесь, я прикажу вас выбросить! Я не потерплю в своем доме арестанта!
— Дело вкуса, — невозмутимо ответил Сноу. — Если вы в своем доме терпите Ламбэра, то вы должны терпеть кого угодно.
— Я с вами потом разочтусь, — угрюмо пообещал Ламбэр.
— Чего же вы медлите? — улыбнулся Сноу. — Мистер Сеттон, — продолжал он серьезно, — этот человек убил вашего отца, он убьет и вас.
— Я не нуждаюсь в вашей лжи, — ответил Сеттон, — вот дверь!
— Очень красивая дверь, — заметил Сноу, — но я сюда явился не для того, чтобы любоваться дверями. Предложите Ламбэру показать вам компас, который он приобрел для экспедиции вашего отца. Отправьте его в Гринвич и попросите астрономов сказать вам, на сколько градусов он отклоняется от нормы. Это отклонение будет равняться приблизительно одной миле. На такое же расстояние отклонится и человек, пользуясь таким компасом, если, возвращаясь из джунглей, захочет сократить расстояние!
— Фрэнсис, ты слышишь? — воскликнула его сестра.
— Глупости, — презрительно заметил Сеттон. — Какую же цель мог преследовать Ламбэр? Не для того же он затратил целое состояние, чтобы потерять отца в джунглях! Эта история неубедительна, так как если бы мой отец не возвратился с планом, то и вся экспедиция была ни к чему!
