– Это Джереми вас ко мне отправил? Ох уж этот несносный мальчишка! Можете называть меня Виолой.
– Простите, но я не знаю Джереми.
– Вы уверены? Он бармен в одном из городских баров.
– Ну раз так, то моя уверенность слегка пошатнулась.
Она усадила Тома в большое мягкое кресло.
– Не желаете ли чашечку кофе? И, раз уж вы были у Джереми, я полагаю, вы не будете против, если он будет сдобрён небольшой порцией виски?
Она заговорщически ему улыбнулась, и Том, поддавшись её очарованию, улыбнулся в ответ.
– Я даже не буду против, если эта порция окажется не совсем небольшой.
Виола, смеясь, удалилась на кухню. Через некоторое время она вернулась и протянула ему чашку. Том с благодарностью её принял, он надеялся, что это маленькое чудо-средство спасёт его от навалившегося на него похмелья.
Виола села в соседнее кресло и, отхлебнув кофе, закурила трубку.
– Если вы назвали меня Совой, значит, вам нужны какие-то сведения. Что вы хотели узнать?
– Если честно, я пришёл, чтобы расспросить вас о Нортвуде.
Она удивлённо приподняла брови.
– Нортвуд? От чего же такой странный выбор?
– Я детектив и расследую одно дело, мне нужно знать об этом месте как можно больше. И я очень надеялся, что вы сможете мне с этим помочь.
– Вполне…
Она сделала несколько глубоких затяжек. Её взгляд устремился в пустоту, а глаза словно заволокло туманом.
– У Нортвуда очень богатая история. До того, как его купили Норвили, поместье долгие годы оставалось без хозяев. Изначально им владело семейство Рутзен. Анри Рутзен – человек, который спроектировал и построил поместье, он очень гордился своим творением и по окончанию строительства назвал его Нортвуд. Нортвуд был очень красивым поместьем, он был достоянием города. Сейчас же…это лишь пережитки прошлого. Рутзен устраивал роскошные балы и карнавалы для аристократии города. У него был специальный бальный зал, который использовали только во время подобных мероприятий. В остальное же время он был закрыт и не использовался.
Рутзен называл свой бальный зал залом грёз, ведь во время карнавала лица гостей были скрыты масками, и во время танца ты мог представить, что танцуешь с принцессой, с герцогом или даже с лесным разбойником, коварно проникшем на торжество. Это место потакало любым мечтам, люди чувствовали себя счастливыми, а сам Рутзен ощущал себя властелином людских желаний.
Супруга Рутзена умерла при родах, у него было двое детей: сын и дочь. Сын Рутзена был очень набожным молодым человеком и всегда стремился помогать людям. Всем людям, а не только аристократии. Анри Рутзен был добрым человеком, но слишком рьяно уважал звания, он считал, что негоже сыну знатного человека водиться с простыми людьми. Он сказал, что тот может делать всё, что захочет, но только не от имени семьи.
Сын Рутзена не понимал своего отца, но уважал его волю. Он ушёл из семьи и поселился недалеко от города, у реки, он хотел построить церковь простую и маленькую для обычных людей, но у него не было средств. Он ходил в городскую церковь и исповедовался священнику, только тот знал, кто он. Уходя из семьи, Оливер отрёкся от своего фамильного имени и превратился в очередного бродягу, которых вы можете встретить на улицах города. Узнав о том, что хочет сделать Оливер, городской священник решил ему помочь.
Городская церковь была величественна, к тому же, это был единственный храм Божий в городе. Туда ходили и аристократы, и люди более низкого происхождения, но вместо того, чтобы забыть о своих титулах, ступая на порог святого места, аристократия смущала и как бы подталкивала к выходу обычный народ. Священнику это совсем не нравилось, и он был рад, услышав, что Оливер собирается строить ещё одну церковь – только для обычных городских жителей. Он нашёл несколько мужчин, которые с радостью согласились помочь Оливеру со строительством.
Дни Оливера шли в трудах и заботах, и вот на берегу реки выросла небольшая церквушка. Небольшая – не значит простая и обыденная, о нет, она была прекрасна. Небольшое деревянное строение совсем не было похоже на величественный городской собор, но эту церковь очень любили горожане. Там принимали всех, в основном туда ходили люди бедного происхождения, но иногда туда приходили, ища уединения или утешения, молодые люди из знатных семей. Оливер был рад всем и всем был готов помочь. В маленькой башенке у него была келья, он жил там в уединении с Богом и природой.
Анри Рутзен совсем не хотел выгонять сына. Дети – это самое дорогое, что у него было после кончины его жены. Он просил сына, чтобы тот вернулся, но Оливеру нравилась жизнь простого священника. Он утверждал, что простой люд перестанет доверять ему, если узнает, что он из знатной семьи. Он считал, что они решат, будто он над ними насмехается. Оливер не хотел возвращаться в Нортвуд, хотя и тосковал по своим родным. Тогда Рутзен решил провести тайный ход от поместья к церквушке Оливера. Он нанял рабочих и не простых рабочих, а приезжих – он не хотел, чтобы в городе узнали секрет его сына.
Строительство длилось не один месяц, ведь тоннели надо было провести под всем городом. Несколько рабочих погибли под завалами, но строительство было закончено. У реки, около которой была построена церковь, были очень крутые берега. Тоннели выходили прямо на реку, а вход был скрыт росшим там кустарником. По этим тоннелям Оливер мог незамеченным пробраться в поместье отца.
Его сестра, Маргарет, иногда приходила к нему по тоннелям, ей нравилась природа, царившая вокруг церкви, но она никогда не входила внутрь. Она считала, что в разлуке с братом виновата его вера, она ненавидела его веру и эту маленькую церковь. Она пыталась убедить его вернуться домой, пыталась объяснить, что его вера сделает её несчастной, предлагала ему сжечь церковь и забыть всё как плохой сон.
Оливер никогда не обижался на неё, он лишь тихо посмеивался над тем, как воодушевлённо она говорит о разрушении и богохульстве. Он просто не мог на неё сердиться. Несмотря на духовный сан, дарованный городским священником, он просто не мог воспринимать её слова всерьёз.
Огорчённая тем, что брат не хочет её слушать и лишь смеётся над всем тем, что она ему говорит, Маргарет воспылала ненавистью ко всему религиозному.
Рутзена очень беспокоила атмосфера, царившая в его семье. Он боялся, что Маргарет в помешательстве натворит бед, что она неосознанно причинит вред себе или своему брату.
Видя, что не только брат, но и отец не одобряет её убеждений, Маргарет разъярилась ещё больше. Она стала убегать из поместья, чтобы побыть в одиночестве. Её юная душа страдала от преград непонимания, на которые она натыкалась, пытаясь общаться с родными. Она была очень несчастна и очень огорчала этим Анри и Оливера.
Оливер не понимал, зачем сестра сама делает себя несчастной, придумывая преграды там, где их нет. Он очень любил свою сестру и очень огорчался из-за того, что не может с ней общаться, даже не имея на это причин. Он пытался вразумить сестру, объяснить, как безрассудны её убеждения, но каждый раз лишь ещё больше отстранялся от неё.
