В Маргарет было что-то очень знакомое. Он был уверен, что видел её раньше, но никак не мог вспомнить где.
Он взял в руки другую фотографию. На ней уже не было Оливера. Скорее всего, она была сделана уже после того, как единственный сын семейства Рутзен решил посвятить свою жизнь Богу.
Анри выглядел усталым. На щеках кое-где чернела щетина, глаза слегка ввалились, у него был взгляд человека, прожившего тяжёлую жизнь. Казалось, что между этими двумя фотографиями прошли годы. Однако даты на задней стороне фотокарточек говорили совсем другое.
Маргарет же казалась живым привидением. Кожа её побелела, что особо чётко было заметно на контрасте с чёрным цветом её волос. Под глазами были коричневые круги, а старинное колье исчезло с её шеи.
– Интересно…
Макклайн отвлёкся от другого ящика с документами и перевёл взгляд на Тома.
– Что-то важное?
– Пока не знаю…
Макклайн нахмурился и отвернулся к своему ящику.
– Знаешь, Том, для работы в команде ты чересчур скрытный.
– И я уже устал всем об этом напоминать. Ты сам подписался на такое сотрудничество. Ладно, если моя идея сложится в осмысленную теорию, я скажу тебе об этом…
Послышался шум у них над головами, что-то гремело на втором этаже.
2
Они поднялись по лестнице на второй этаж, держа наготове пистолеты и готовые обороняться, что бы ни случилось.
В комнатах первого этажа было пусто. Всё оставалось таким же, как они это оставили.
Том опустил пистолет.
– Что за чертовщина?
– Может, мы ошиблись…
– Коллективная галлюцинация? Не говори ерунды.
Он сел на кровать и осмотрелся вокруг.
Макклайн сел рядом.
– После того что я видел в архиве, я верю в твои безумные рассказы и доверяю твоему чутью. Но здесь ничего нет. Мы можем убедиться в этом собственными глазами. Оглядись вокруг.
– Знаешь, Пит, твои доводы могли бы звучать убедительно, если бы не тот факт, что уже не единожды пустота оказывалась лишь иллюзией.
– Мне кажется, нам надо хорошенько выспаться после всего, что произошло.
Том встал.
– Потом, ещё успеем. Сейчас надо закончить с тем, что лежит внизу.
Спустившись на первый этаж, Том уловил в воздухе что-то, что его сильно встревожило.
Они зашли в гостиную. Материалы дел лежали на полу. Стол вновь был сервирован к праздничному обеду. Серебро тускло поблёскивало под толстым и нетронутым слоем пыли и паутины.
Макклайн застыл посреди комнаты.
Том же с облегчением улыбнулся.
– Успокойся, это всего лишь шалости обитателей дома. Они нам ничего не сделают.
Он подошёл к раскиданным материалам и стал собирать их. Собрав папки, он наклонился, чтобы положить их внутрь, но остановился.
– Вообще-то, они нам даже помогли. Смотри.
Он кивнул в сторону ящика.
Макклайн подошёл ближе.
На дне пустого ящика лежала небольшая книжка с надписью на обложке: «М. Рутзен».
3
14 апреля.
Отец наконец завершил строительство нашего нового дома. Он назвал его Нортвуд. Звучит очень красиво. Мне кажется, он очень доволен тем, что получилось в итоге.
Дом кажется мне таким огромным. Я уже дрожу от предвкушения нашего переезда. Мне так хочется осмотреться в нём.
Оливер сказал, что там есть прекрасный сад с поильней для птиц и каменными скамьями.
До сих пор я видела Нортвуд лишь издали, но уже успела полюбить его.
В честь переезда отец подарил мне старинное ожерелье. Мне оно так нравится, я ношу его не снимая.
Завтра мы переезжаем. Меня распирает радостное волнение. Я уверена, что в новом доме наша жизнь станет ещё чудеснее, чем раньше.
15 апреля.
Я в восторге! Это оказалось ещё лучше, чем я ожидала. Из окон верхних этажей видно весь город, а столь свежего воздуха я ещё нигде не встречала.
Оливер был прав. Сад просто чудесный. Сегодня я провела в нём несколько часов, читая и кормя птиц. Однако сад – это даже не самая прекрасная часть поместья. Утёс. Вот предел моих мечтаний. Как только я там оказалась, это место сразу полностью завладело мной.
Не сговариваясь, мы с братом решили, что именно утёс станет нашим местом. Море прекрасно само по себе и способно надолго завладевать нашими разумами, но это место… оно является идеальным сочетанием всего, чего только можно пожелать. Дуб, растущий на утёсе, так и зовёт присесть рядом с ним. И этому зову невозможно сопротивляться.
Остаток сегодняшнего дня я провела, глядя на море. Утёс просто не отпускал меня. Я дошла до дома лишь вечером, и то только после того, как за мной пришёл отец.
У меня осталось совсем немного времени. Скоро ночь, а я так ещё хочу осмотреть дом. Я постараюсь описать то, что увижу, завтра.
16 апреля.
Кажется, я уснула в кабинете отца. Я осматривала дом, когда сон сморил меня. Я села на диван в кабинете отца, чтобы просто слегка отдохнуть, но следующее, что я помню, это уже утро. Я бы, наверно, спала и дальше, но солнце, так ярко светившее в окна, просто не позволило мне этого.
Выйдя в коридор, я столкнулась с перепуганным отцом. Оказалось, они всё утро меня искали. Оливер зашёл утром в мою комнату, чтобы меня разбудить, но никого не нашёл. Они испугались и принялись меня искать. Когда я вышла в коридор, отец как раз шёл искать меня на верхнем этаже. Они как дети. Ну что вообще могло со мной случиться?
9 июня.
Я не писала очень долгое время, но сейчас я снова чувствую, что мне это необходимо. Оливер ушёл. Он бросил нас. Бросил меня. Я не понимаю, как он мог? Как он мог так поступить? Бросить свою семью ради религии.
Я ненавижу религию! Ненавижу! Ненавижу религию, Бога и эту маленькую церковь в лесу. Они отняли у меня всё.
Отец был против, но Оливер не слушал его. Он всегда был слишком упрям. Я думала, что если Оливер почувствует, что остался без поддержки, почувствует, насколько зол на него отец, то одумается и вернётся домой.
Но отец сломался. Он не смог выдержать разлуку с сыном. Он смирился.
Теперь отец строит тоннели, чтобы связать дом с лесной церковью. Он совершает ошибку. Этого нельзя делать! Нельзя!
