Если говорить об искусстве, синтоизм в первую очередь связан с предметами ритуального характера, а также с архитектурой, скульптурой и живописью. Как же выглядит типичное синтоистское святилище? Как правило, оно состоит из одного или нескольких строений, которые расположены на огороженном участке земли. Путь в святилище начинается с дороги, которую предваряют тории — синтоистские врата, чаще всего выкрашенные в красный или оранжевый цвет.
Не будет преувеличением сказать, что синтоистские ворота тории стали одним из главных символов Японии. Хотя мы и переводим слово «тории» как «ворота», в них нет никаких дверей. Эти изящные конструкции, состоящие из двух столбов, соединенных поперечными балками, обычно предваряют вход в синтоистскую святыню. Тем самым тории определяют границы между сакральным и профанным, миром богов и миром обычных людей. Ведь территория синтоистских святилищ издревле считалась священной. Рядом с некоторыми из них было запрещено рубить деревья, собирать травы и съедобные плоды.
Гравюра
Провинция Бидзэн, берег Танокути, тории Югасан, из серии «Знаменитые места шестидесяти с лишним провинций».
Утагава Хиросигэ.
Период Эдо, 1853
Музей изящных искусств в Бостоне
Тории совсем не обязательно расположены в непосредственной близости от святилищ. Эти ворота просто указывают на вход в область, где проживают боги ками. К примеру, существуют небольшие природные объекты, священные для синтоизма — красивые реки, водопады, ущелья, деревья, — вокруг которых нет никаких построек, но рядом обязательно находятся тории.
За воротами тории обычно расположена каменная лестница. Венчает эту лестницу дорога-сандо в храм. Но прежде чем ступить на дорогу к храму, нужно миновать место для омовения рук, которое называется тёдзуя или тэмидзуя. Здесь небольшим деревянным ковшом следует зачерпнуть немного воды, омыть руки и прополоскать рот. Этот ритуал защищает от скверны: ведь считается, что чисты должны быть не только руки, но также речи и помыслы.
По краям дороги в один или несколько рядов обычно стоят каменные или деревянные фонари. Чуть поодаль расположено помещение, которое называется кагура-дэн — зал для священных танцев кагура. Кроме того, в синтоистском храме обязательно присутствует зона, в которой можно вывешивать небольшие деревянные таблички или дощечки с просьбами божеству. Изначально на этих жертвенных дощечках изображали лошадей, поэтому они называются эма («э» — картина, «ма» — лошадь). На дощечках принято оставлять надписи, в которых можно попросить богов о помощи в разных житейских делах, начиная от любовных отношений, заканчивая удачей на экзаменах. В самих же храмах принято оставлять небольшие подношения. Обычно это рис, соль и вода, наследие древних сельскохозяйственных ритуалов, направленных на улучшение плодородия.
Наконец посетители попадают в молельню, или переднее святилище, которое называется хайдэн. Непосредственно за ним находится хондэн — главное здание храмового комплекса, которое с двух сторон фланкируют каменные, бронзовые или деревянные скульптуры. Как правило, это комаину — стражи, охраняющие вход в храм.
Комаину — мифические животные. В Китае они считаются львами, но в Японии их называют корейскими собаками. Их прообраз пришел в Японию из Китая через Корею в период Хэйан (794–1185 гг.), и так получилось, что за время этого пути комаину из львов превратились в собак.
Статуи этих собако-львов охраняют святилища от злых сил. Обычно комаину изображают сидящими, причем одна фигура сидит с открытым ртом, а другая с закрытым. Считается, что таким образом комаину произносят первый и последний звук санскритского алфавита («a» и «hūṃ»). Благодаря этому алфавит превращается в своего рода магическое заклинание, и комаину тем самым охраняют Вселенную от различных бедствий.
Помимо комаину, у входов в святилища встречаются также священные олени и другие животные. Так, в святилищах, посвященных богине Инари, на входе вместо комаину можно увидеть лисиц в красных передничках.
Японская мифология
Первые зафиксированные литературные памятники, посвященные японским мифам, — это «Кодзики» («Записки о делах древности», 712 г.) и «Нихон сёки» («Анналы Японии», 720 г.). В них описано, как при помощи соединения двух начал, мужского и женского, произошло сотворение Японии.
Бог Идзанаги и его божественная супруга Идзанами стояли на небесном парящем мосту, смотрели вниз и спрашивали друг друга, есть ли под их ногами земля. Чтобы выяснить это наверняка, они опустили копье, сделанное из драгоценного камня, таким образом обнаружив под собой океан.
Когда боги подняли копье, стекавшая с него вода затвердела и превратилась в остров, который по-японски называется «Сам собой застывший остров» (Оногородзима). Идзанаги и Идзанами спустились на этот остров, чтобы совершить акт творения. Первым делом они установили столб и начали ходить вокруг него. Когда встретились, Идзанами сказала: «Как чудесно, я встретила прелестного юношу». Идзанами заговорила первой, и их первый сын родился ущербным. Это было дитя-пиявка. И тогда Идзанаги и Идзанами вновь пошли вокруг столба. На этот раз первым заговорил мужчина, и следующие боги родились у них без каких-либо пороков.
Самая важная японская богиня — Аматэрасу Оомиками, или богиня солнца, которая, между прочим, считается прародительницей рода императора. Имя этого божества складывается из нескольких иероглифов: ама — небо, тэрасу — освещать, ооми — большой и ками — синтоистское божество. То есть некое божество, освещающее небо или светящее с неба.
Вертикальный свиток
Бог Идзанаги и богиня Идзанами
Нисикава Сукэнобу
Период Эдо, XVIII в.
Музей Метрополитен, Нью-Йорк
По одной из версий, Аматэрасу была рождена из левого глаза бога Идзанаги, когда тот совершал ритуальное омовение от скверны. Богиня солнца получила во владение Равнину Высокого Неба, а затем отправила своего внука, Ниниги-но микото, управлять Японией.
Предание о том, что с неба явился внук небесного божества Аматэрасу Оомиками и начал править Японией, станет одной из фундаментальных основ японского национализма в ХХ веке.
Лишь в 1946 году император Хирохито официально отверг концепцию «божества в человеческой форме». В своей «Декларации о человеческой природе» он писал: «Связи между Нами и Нашим народом всегда строились на взаимном доверии и привязанности и не зависят от каких-то легенд и мифов. Они не определяются ложным представлением о том, что император будто бы обладает божественной природой, а японский народ превосходит прочие расы и предназначен для мирового господства».
