«Демон сидящий» (1890) Врубеля выглядит так, словно ему наскучило быть злым. Прекрасный юноша сидит в таинственном мире, окруженный сказочными кристаллами. Но все знают, что он — воплощение тьмы, и относятся к нему соответственно. Когда он вернулся из Киева, ему поручили сделать иллюстрации для «Демона» Лермонтова, и он был безумно рад этому заказу.
Как Врубель посадил своего демона? Он будто зажал его между рамами, ему тесно. Заключенный в рамки демон окружен сказочными мистическими цветами, а позади него — зарево, но кажется, что это не пламя ада, а что-то более мягкое и земное, возможно, закат.
На протяжении 1880-х и 1890-х годов Врубель писал демона неоднократно. Обратите внимание на его типичные черты: большие темные глаза, припухлые чувственные губы и шикарная копна волос.
Есть у него и демон в виде эскиза к скульптурной композиции. Саму скульптуру мы, к сожалению, не посмотрим, потому что в первой половине XX века ее разбил сумасшедший в Русском музее. Реставраторы ее собрали, но с тех пор работу больше не экспонируют. Ее можно увидеть только в каталогах.
К скульптуре Врубель пришел благодаря судьбоносной случайности. Как-то раз они сидел с Саввой Мамонтовым и его дочкой, которую мы хорошо знаем как девочку с персиками с картины Серова. Вдруг малышка наклонилась и начала что-то шептать папе на ухо. Врубеля это необыкновенно вдохновило, и он попросил сделал набросок. Так появилась скульптура «Египтянка». Как Верочка Мамонтова превратилась в египтянку, непонятно, но в этом и заключалось то новое искусство, которое стояло на пороге XX века: художник пытался изобразить не ту реальность, которую он видел вокруг, а эмоцию, переживание, то, что невозможно передать словами.
Стоит еще раз повторить, как устроен художественный язык Врубеля — про его кристаллы, про его граненые формы. Он работал так, как часто делают скульпторы: они берут проволоку и создают каркас, а потом уже накладывают на него объем. Врубель на холсте создавал каркас из граней.
Великий меценат Савва Мамонтов сыграл в судьбе Врубеля большую роль. Между прочим, художник писал его портрет, но не окончил — стало скучно. Савва Мамонтов был человеком очень крутого нрава, но настолько любил Врубеля и восхищался его талантом, что позволил ему такое непрофессиональное поведение.
Даже по незавершенному портрету видно, что мастеру удалось тонко передать характер этого человека. Чтобы показать его статус и силу, он не стал выписывать, например, золотые часы или роскошный интерьер, как это сделал бы Константин Маковский. Он добился ощущения человека-скалы с помощью сильных мазков, но без декоративных излишеств. Посмотрите на руки Мамонтова — они будто высечены из камня. Врубель посадил его в такую позу, что просто страшно подходить к этому человеку и беспокоить попусту.
К тому времени Врубель уже стал более-менее популярным, а его демон произвел большую шумиху среди коллег и поклонников искусства. Но простой народ еще не был готов к такому искусству. Тем временем приближалось важное событие: Нижегородская выставка 1896 года. Для конца XIX века это было очень мощное экономическое и культурное мероприятие, на которое съезжались люди из разных стран. Там было много павильонов, и один из них был оформлен Врубелем по заказу Саввы Мамонтова.
Однако жюри выставки неожиданно велело убрать ряд работ, в том числе панно Врубеля «Микула Селянинович». Мамонтов негодовал. Его подопечного — и убрать?! Не бывать этому! Меценат пошел к самому министру финансов С. Ю. Витте и начал доказывать, что это не работа-участница выставки, а оформление павильона, часть интерьера, и браковать ее никто не имеет права. Витте согласился и пообещал урегулировать вопрос, но ситуация затянулась, и поэтому Мамонтов сделал то, что сегодня воспринимается как гениальный пиар-ход: построил недалеко от входа на выставку большое отдельное пространство. Надпись на нем гласила: «Павильон для панно Михаила Врубеля, который отвергла Академия художеств». Зрители ходили туда активнее, чем на основное мероприятие! Народ возмущался, ругался, но — продолжал любопытствовать и ходить в павильон. Среди критиков полотна оказался сам Шаляпин.
Вторая работа Врубеля, представленная на выставке, наделала еще больше шуму. Речь о «Принцессе Грёзе».
Интересно что «Принцесса» на самом деле не одна — их две! Есть майоликовое панно на гостинице «Метрополь» и живописное полотно в экспозиции Третьяковской галереи. О втором долгое время никто не знал, но в 1957 году его случайно обнаружили, когда начали расширять центр города для проведения фестиваля молодежи и студентов. За Большим театром в сарайчике нашли огромный сверток, на котором кто-то углядел подпись «Врубель». Внутри оказалась «Принцесса Грёза»! Чтобы придумать, как транспортировать находку в Третьяковку и не повредить, понадобился целый год, ведь работа весила около 300 килограммов — задача в прямом смысле не из легких. Затем ее перевезли, отреставрировали, построили специальный павильон… Так спустя несколько лет «Принцесса Грёза» наконец «поселилась» в Третьяковской галерее.
Врубель часто обращался к мифологии и сказкам, чтобы убежать от серых будней. Впрочем, бытовая тема надоела всем художникам Мамонтовского кружка, и они стремились к истокам: древнерусскому эпосу.
Иногда Врубель писал не сказочные сюжеты, но реальность, однако интерпретировал ее совершенно по-своему. Например, произведение «К ночи»: это просто изображение вечерней прогулки пастуха с лошадьми, но выглядит оно мистически. Если бы сюжет изобразил Шишкин, мы бы увидели детально выписанные цветы и траву, но Врубель — совсем другое дело. Эту картину надо смотреть в Третьяковке вживую, репродукции не передают магии. Чертополох здесь искрится, играет и мерцает, как огоньки свечей. Кажется, что за картиной есть подсветка, превращающая обычное растение в волшебное. Его оптика позволяла смотреть на мир по-особенному и видеть магию в повседневном.
На картине 1899 года «Пан» изображен милый старичок, который внезапно возник из пня. У Врубеля часто встречаются такие метаморфозы, когда из одного предмета является совершенно другой объект или существо. Поначалу художник писал портрет жены на фоне лесного пейзажа, однако не закончил его и буквально за несколько дней написал на том же холсте «Пана», которого, кстати, сам называл «Сатиром».
Мастер любил иллюстрировать оперу. Он увлекался театром и, конечно же, актрисами. В итоге одну из них он полюбил и сделал своей женой. Ее звали Надежда Ивановна Забела. Как-то художник пришел в Мамонтовскую оперу, услышал ее голос и тут же влюбился. После выступления он явился за кулисы, в темноте взял Надежду Ивановну за руку и признался в любви. Она тоже была, видимо, барышня трепетная, сказочная и тонко чувствующая, поэтому ответила взаимностью. Буквально через два месяца они поженились и поехали в свадебное путешествие. Но счастливая семейная жизнь, к сожалению, продолжалась недолго — всего пять лет. Затем началась череда печальных событий, о которых речь пойдет немного позже.
Врубель был у жены персональным стилистом, если говорить на современный лад. Он придумывал и собственноручно создавал сценические костюмы, наносил ей макияж, посещал все выступления. Слушая оперу в N-ный раз, он восторгался, как впервые. Вот она — настоящая любовь! Надежда стала сердцем его картин. К примеру, «Царевна-Лебедь» (1900): Надежда повернулась и, кажется, через секунду и правда превратится в прекрасную птицу и улетит далеко-далеко.
