Малевич открыл дверь эксперименту, и художники-дадаисты буквально вломились в нее и побежали грязными ботинками по коридору. Главный дадаист Марсель Дюшан довел искусство до абсурда (это слово — главное в характеристике дадаизма). Абсурд — первая ступенька к сюрреализму, ведь по большому счету все, что творится в нашем подсознании — абсолютно нелогично.
Дюшан заявил, что классическое искусство умерло. Любой может стать художником и превратить подручный предмет в произведение. В 1917 году он взял писсуар, подписал, и назвал композицию «Фонтан». Кого-то его эпатаж обескураживает до сих пор, а представьте, что творилось с публикой сто лет назад! Сегодня у нас в голове большая визуальная картотека: мы постоянно что-то смотрим в интернете и на выставках. Для современников Дюшана, привыкших видеть красивые «причесанные» картины, писсуар был шоком.
В 10-е и 20-е годы позапрошлого века дадаисты своими шалостями старались расшатать устои до основания, желая построить нечто принципиально новое. Но в конечном итоге они выросли из этого баловства. Приближался момент нового прыжка…
Есть у Дюшана такое произведение: стул, на котором стоит велосипедное колесо. Это творение стало одним из первых шагов к сюрреализму. Андре Бретон написал манифест сюрреализма, в котором провозглашал: «Красота — это случайная встреча швейной машинки и зонта на анатомическом столе». Что родится после такого свидания? Появится сочетание несочетаемого: соединение в одном произведении разных историй, вещей и понятий.
Одним из вдохновителей сюрреалистов стал Зигмунд Фрейд. В это время он был на пике популярности и художники очень увлекались его теориями. Благодаря Фрейду они узнали, что сновидения — это деятельность подсознания, а сны — реальная работа мозга, но с другой скоростью.
Фрейд стал для сюрреалистов иконой, кумиром, их картины во многом отвечали его теориям. Джорджо де Кирико, родившийся в Греции и работавший в Италии, был растворен в теории подсознания психотерапевта.
На картинах де Кирико всегда звенящая пустота: людей нет — однако тени выдают приближение кого-то большого и страшного. Он повергает в состояние, похожее на пробуждение от тревожного сна. Кажется, вы только открыли глаза и все помните, но еще не можете объяснить, что же с вами произошло.
Картины де Кирико — вместилище загадочной трагедии. Там нет персонажей, но есть понимание: здесь случилось нечто странное. Кажется, в пространстве его полотен есть эхо, будто голоса и смех невидимых людей отражаются о пустоту. Работа подсознания зрителя — неотъемлемая часть его искусства.
Стоит отметить, что Джорджо де Кирико творил в промежутке между двумя мировыми войнами. Важно всегда воспринимать искусство в контексте времени. После такого количества жертв мир не остался прежним. Абсурд сюрреалистов и дадаистов — это реакция на трагедию. Какой смысл вешать картины с идеальными мадоннами и пейзажами, когда жизнь перестала цениться? Человечество превратилось в машину для самоуничтожения.
Вот почему у де Кирико ощущение трагедии вытеснило чувство радости. Его картины пронизаны бесконечной натянутой тишиной. Иногда на них мы видим механизмы, которые выглядят, как живые. Это связано с нарастанием технического прогресса. Неизвестно, думал ли художник про восстание машин, но эти персонажи будто взяты из фантастического фильма будущего. Кажется, что механизм караулит кого-то. Возможно, последнего человека на земле? Мы можем сколько угодно домысливать сюжеты де Кирико. В этом их сила! Это настоящее искусство, которое провоцирует людей на размышления.
Бельгиец Поль Дельво тоже писал пустынные города, но в них встречаются жительницы. Они всегда проходят через странные метаморфозы, а освещение полотен напоминает о тревожных снах. Тут на ум снова приходит Фрейд с его идеями по поводу подсознания и комплексов, связанных с осознанием собственной сексуальности. Думаю, психотерапевт мог бы рассказать о картинах Дельво больше, чем искусствовед.
Фрейд вдохновил художников на интересный творческий метод. В его основе — особенность человека делать некоторые действия «на автомате». Разговаривая по телефону, многие наверняка рисуют в блокноте. Порой получается такая красота! Это не просто «каляки-маляки», а техника автоматического письма. С ее помощью сюрреалисты создавали как живописные произведения, так и поэтические.
Андре Бретон, к примеру, просто выплескивал на слушателей то, что первым приходило в голову. Конечно, хотелось бы думать, прежде чем открыть рот. Но сюрреалисты боролись за свободу фантазии, творчества и мысли. Какими способами? Писали, например, такие произведения:
Свисают бесцветные газы
Щепетильностей три тысячи триста
Источников снега
Улыбки разрешаются
Не обещайте как матросы
Львы полюсов
Море море песок натурально
Бедных родителей серый попугай
Океана курорты
Семь часов вечера
Ночь страны гнева
Финансы морская соль
Осталась прекрасного лета ладонь
Сигареты умирающих.
Автор этих строк — Филипп Супо. Попробуйте как-нибудь, находясь в разных состояниях, выписать на бумагу первые мысли, не анализируя, а потом прочитать их. Можете воплотить этот эксперимент вместе с детьми. Детские строки, как правило, позитивны. У взрослых больше негативных мыслей.
Андре Массон тоже занимался автоматическим письмом. Он брал тушь и рисовал, как в трансе, доставал из подсознания необычные образы, а потом их дорисовывал. Как правило, все его работы были с сексуальной окраской и негативные.
Но был среди сюрреалистов человек с крайне позитивными работами, сообщающими радость души. Это каталонский художник, скульптор и график Хуан Миро. У него тоже периодически просматривались символы, связанные с сексуальностью, и он тоже практиковал технику автоматического письма, но без «чернухи».
Еще сюрреалисты изобрели технику фроттажа (от французского глагола frotter — тереть). Помните, как в детстве вы брали монетку, клали на нее бумагу и терли карандашом? Сюрреалисты монеткой не ограничивались: они находили фактурные поверхности (например, дерево или металл), накладывали поверх лист бумаги или холст и водили пастелью, карандашом или краской. Так получались размытые, но интересные образы.
Немец Макс Эрнст создал произведение «Беглец» в технике фроттажа. Сначала он повторил контур поверхности, потом немного его дорисовал — и получилось летящее одноглазое Нечто. Оно напоминает персонажа Одилона Редона, но период между работами мастеров порядка сорока лет.
Чтобы создать «Забальзамированный лес», Эрнст положил корягу, провел краской несколько раз, потом дорисовал полученный контур — и получилась картина, написанная с помощью подсознания.
Еще один необычный метод — способ счастливых случайностей. Как это делалось? Например, художники становились на возвышение и кидали на холст или бумагу краску — как растечется, так и будет. Это напоминало гадание на кофейной гуще. Из эксперимента рождались полотна и коллажи счастливой случайности — словно это не художник создал, а случай. Таким творчеством тоже можно заниматься с детьми.
