Она буквально рассыпалась морально и физически, поэтому отправилась в Сан-Франциско к своему любимому доктору за помощью. Там, в Америке, она встретилась с Диего, который предложил снова воссоединиться в браке. Он был намного старше Фриды, и, возможно, почувствовал, что пора остепениться. Склонность к связи со всеми женщинами вокруг его не покинула, но больше всех его тянуло к любимой Фридуччи, как он ее называл, ведь только в этой женщине он нашел действительно достойного партнера. Перед повторным браком они даже заключили контракт, гласивший, что Диего может вести себя как угодно, а Фрида не будет иметь к этому претензий.
Видимо, инициатором встречи стал любимый доктор Фриды, который почувствовал, что без Диего она просто умрет. Пациентка таяла на глазах. На позднем автопортрете с распущенными волосами видно, что вся ее боль морщинами отражалась на лице.
С повторным браком начался счастливый период их отношений. Фрида говорила, что любит Диего больше, чем собственную кожу. Она вообще удивительно умела словесно выражать любовь. Ее письма близким — это настоящий роман, в котором она высказывалась также эмоционально, как в картинах. Она описывала, как они проводили свой день, как она обустраивала дом, готовила мужу еду, ходила на рынок, хотя ей уже было тяжело передвигаться, собирала невероятные натюрморты на их обеденном столе, выкладывала мексиканские фрукты так, чтобы взор Диего видел красоту вокруг.
Однажды они пошли в кино и потеряли друг друга в толпе. Тогда Диего начал насвистывать «Интернационал», а она подхватила, и по звуку они нашли друг друга.
Гармонию нарушило страшное время, поздние годы, когда ее позвоночник стал рассыпаться. Ей сделали очередную операцию и вставили в позвоночник диск. Но в 1944 году медицина была на совсем другом уровне, чем сейчас, и место внедрения диска стало подгнивать. Стержень, который держал тело, разрушался, причиняя невыносимую боль.
Страдания вылились в картину «Сломанная колонна». Фрида изображена в стальном корсете, который на восемь месяцев стал ее панцирем. Внутри себя Кало написала ионическую колонну — символ женского начала. Она рассыпается, и только благодаря корсету тело как-то держится, все покрытое маленькими гвоздиками. Это снова дело рук Диего, который взялся за любовные приключения со старым запалом. Он был уже далеко не юный и не свежий, но женщины почему-то продолжали им восторгаться.
На заднем плане «Сломанной колонны» — мертвая пустыня, символ одиночества. Фрида обертывает себя в плащаницу, проводя параллель с Христом. Маленькие гвоздики напоминают стрелы, которые пронзают святого Себастьяна на картинах художников эпохи Возрождения.
Диего попросил развод повторно. На тот момент встречался с двумя молодыми женщинами одновременно, и жена мешала его утехам. Но в итоге они не развелись… Когда-то мы смотрели мексиканские сериалы. Думаете, они этот формат придумали специально, чтобы в 1990-е годы отвлекать нас от перестройки?! Нет, судя по этой паре, жизнь мексиканцев и правда бурная и полная страстей.
Посмотрите на картину «Раненый олень». На переднем плане — сломанная ветка, метафора физического состояния художницы. Все сломанное ей хотелось пожалеть. Например, однажды Фрида увидела, что слуга подбирает с пола испорченную ножку стула. Она взяла ее, начала целовать, и сказала: «Я подарю ее любимому».
Дальше одна операция шла за другой, корсеты становились все тяжелее. Доктора каждый раз ставили новый диагноз. Один говорил, что у Фриды туберкулез костей, другой считал, что она заразилась сифилисом, третий высказывал альтернативное мнение… От постоянных болей спасал лишь морфин, который уже вызвал зависимость. Несмотря на страдания, она писала автопортреты лежа.
Был такой период, когда художница три месяца висела в подвешенном состоянии с грузами, чтобы вытянуть позвоночник. Ее посетители отмечали, что даже тогда она бодрилась и была в хорошем расположении духа. Она смеялась, шутила и всячески камуфлировала свои реальные чувства.
Тогда она разрисовала свой корсет — как в молодости после истории с автобусом, когда искусство только вошло в ее жизнь. Первые картины она написала на корсете, а в зрелом возрасте вернулась к тому же, но выбрала неожиданную тематику — серп и молот.
Имеет смысл познакомиться с книгой «Фрида Кало» Хейден Эрдеры. В ней 555 страниц, после которых художница станет вам родным человеком. Фильм «Фрида» с Сальмой Хайек — это гламурный ответ на эту антиэстетическую монографию. Он хороший, легкий, и заканчивается на высокопарной ноте.
Но в жизни все сложнее. В период особо сильного, катастрофического страдания Фриды Диего вел себя по-мужски. Он был рядом, пел песни, с тамбурином танцевал около кровати… Доктора говорили, что стоит только Диего появиться в палате, пациентка будто переставала страдать. Но стоило Диего уйти, она опять становилась невероятно больной и измученной.
Ко всему прочему, у Фриды началась гангрена ноги. Не было другого выхода кроме ампутации. Потеряв конечность, она перестала бороться. Колонна сломалась окончательно. Фрида ушла в глубокую депрессию — это на фоне зависимости от алкоголя и наркотиков. Ее чувства переданы на автопортрете в инвалидном кресле.
На одной из последних работ 1954 года Кало уже без прически. Ей нет и пятидесяти, но она измучена. Живопись ее упростилась. Причина не в проблемах со зрением, а в окончании запаса жизненной энергии. Иногда она все еще балагурила при гостях, говорила, что хочет усыновить ребенка, путешествовать, и что все еще впереди. Но по правде и она, и Диего понимали: это конец.
Перед смертью она болела воспалением легких, но очень хотела пойти на демонстрацию. После этого она буквально сгорела через несколько дней. Надвигался юбилей отношений с Диего, и свой подарок, кольцо, Фрида преподнесла заранее, чувствуя, что умирает. Художница говорила: «Пожалуйста, не хороните меня, я и так в жизни много лежала — лучше сожгите тело». В последние дни она сказала, что в ее жизни было три главных вещи: любовь Диего, возможность творить и… коммунистическая партия.
Всем своим характером Фрида показывала, что она — сломанная колонна, которая держала себя волевым корсетом. Но как только силы закончились, корсет развалился, и все рухнуло.
Путеводитель по современному искусству
XX век — время новых слов в искусстве. Перечислим лишь некоторые: супрематизм, кубизм, кубофутуризм, футуризм, реди-мэйд, ассамбляж, инсталляция и видеоинсталляция, перфоманс, флешмоб… Это понятия современного искусства, с которыми нам предстоит познакомиться.
Некоторые называют его надутым мыльным пузырем: цены высокие, а разобраться сложно. Чтобы ситуация начала проясняться, нужно снова вспомнить «новую икону искусства» — «Черный квадрат» Малевича, который на первой выставке наделал шума и многих продолжает возмущать до сих пор. И тем не менее он стал отправной точкой для всех художников, которые вдруг поняли, что впереди новая эра, и можно работать, используя совершенно другие категории и критерии — не такие, как были у старых мастеров.
