Единственный, кто выиграл от скандала между Милле, Эффи и Рёскиным — это Россетти. Обманутый меценат больше не мог поддерживать любимого художника и переключился на его коллегу. Россетти нашел мецената, а затем и новую натурщицу — Фанни Корнфорт. Она была из низших слоев общества, необразованная и настолько глупая, что шокировала всех друзей художника. С течением времени Фанни так сильно прибавила в весе, что Россетти стал называть ее «мой дорогой слон». Пышная рыжая дама на его картинах — это всегда Фанни. Следом за ней появилась Джейн и, вероятно, другие женщины, имена которых история не сохранила.
Любящая Лиззи Сиддал, которая восемь лет жила в ожидании руки и сердца, не выдержала измены с Фанни. Еще после болезни в период работы над «Офелией» она получила от врача рецепт на лауданум и пристрастилась к нему. Это опиумная настойка на спирту, которая сейчас запрещена, но в Викторианскую эпоху считалась лекарством и продавалась в аптеке. С помощью опиума Лиззи убегала от проблем и боли в другие миры. Ее надежда на счастье закончилась болью: муза забеременела, но ребенок родился мертвым. Новая пассия Россетти Джейн при этом рожала одного ребенка за другим. Психика Лиззи не выдержала. Россетти как-то оставил ее ночью в одиночестве, а вернувшись, нашел бездыханное тело с настойкой в руках.
Записку, оставленную Лиззи, сожгли, чтобы исключить версию самоубийства и избежать проблем с захоронением. Стали считать, что гибель вызвала передозировка.
Россетти отреагировал на смерть натурщицы картиной «Блаженная Беатриче». Все прерафаэлиты были фанатами Данте, но особенно Россетти. Есть версия, что он писал Беатриче, когда мертвая Лиззи лежала рядом. На заднем плане картины изображены солнечные часы, показывающие безжалостное движении времени. Цветок мака, который принесла в клюве красная птица — символ опиума. Рядом с Беатриче есть ангел и неизвестный герой — это Данте или сам Россетти.
Лиззи Сиддал похоронили на одном из лондонских кладбищ и до сих пор британцы возлагают цветы на ее могилу. Обладающий стихотворным талантом Россетти положил свой рукописный сборник в гроб. Спустя два года он пожалел об этом: стихи были хорошие, а экземпляр — единственный. Автор не растерялся: получил разрешение на официальную эксгумацию, открыл гроб, достал свою книжечку и для образности придумал легенду, будто и после смерти рыжие волосы Лиззи продолжали расти и опутали ее тело с головы до ног.
Этот эпизод описал в своих «Кладбищенских историях» Борис Акунин:
«Глубокой ночью при свете костра и масляных ламп разрыли землю, открыли крышку гроба. Очевидцы говорят, что Элизабет за семь лет не истлела и лежала, все еще похожая на Офелию. Рука в перчатке осторожно отвела в сторону знаменитые золотистые пряди, взяла листки, лежавшие близ мертвого лица, и покойницу упрятали обратно».
Любвеобильный Россетти разбивал сердца, а интеллигентный Уильям Холман Хант мучил лишь свое: мне кажется, в кино таких героев должен играть Колин Ферт. Когда Эмми ушла к Россетти, Хант в Палестине создал полотно на сюжет «Иисус среди учителей», описанный в Евангелии от Луки. Работа называется «Нахождение Спасителя во храме». Хорошо известный в викторианской Англии арт-дилер Эрнест Гэмберт купил картину вместе с правами на показ, заплатив 5500 фунтов (более двух миллионов в пересчете на современные деньги).
Кинотеатров еще не существовало, а вот страсть к хлебу и зрелищам была всегда. Гениальный предприниматель Гэмберт снял особняк и показывал картину при грамотном освещении. К несчастью, осветительная система была неудачной: вспыхнул пожар, в котором погиб человек. Казалось бы, бизнес должен был прекратиться, но в реальности драматический эпизод только усилил интерес публики к полотну. Гэмберт начал возить «Нахождение Спасителя во храме» на гастроли. Хант благодаря этому стал одним из самых высокооплачиваемых художников своего времени.
Он написал еще одну работу о Боге — легендарный «Светоч мира». Христос стоит у заросшей двери, но на ней нет ручки. Художник намекает: выход есть лишь внутри! Бог не может взять и изменить нашу жизнь, но стучится в нее через события, людей, сны и книги. Впустить свет или остаться в темноте — выбор каждого.
По мере прихода славы из искусства прерафаэлитов исчезали символизм, назидательность и реализм. Они приблизились к тем, кем в начале пути раздражались — салонным художникам. Живопись прерафаэлитов стала еще более красивой, но глубина из нее исчезла. Доказательство тому — «Возлюбленная» Россетти, для которой позировала Джейн Бёрден.
Напомню вам хронологию появления муз: сначала была Лиззи, потом Эмми, которую любил Хант, затем Фанни и Джейн. Она была женой художника Уильяма Морриса, одного из последователей Россетти. Как-то он и Эдвард Бёрн-Джонс расписывали вместе с Россетти один маленький храм. Молодые художники практически поклонялись старшему коллеге. Россетти ввел их в свой круг, подружился с Моррисом, а потом — с его супругой. Он приглашал ее позировать, а после очаровывал стихами собственного сочинения.
После женитьбы на Эффи искусство Милле претерпело ряд изменений. Появились дети, которых нужно было кормить, а хороший арт-дилер и пиарщик ему не встретился. Посоветовавшись с супругой, мастер полностью поменял стиль и стал писать коммерческие работы. В картине «Верь мне» 1862 года есть элемент нравоучительности и красота, но реализма нет. Здесь изображена довольная и счастливая мать. За такие позитивные сюжеты платили.
Затем в жизнь Милле вошла реклама. В 1885 году владелец мыловаренной компании предложил ему написать картину «Мыльные пузыри», которую поместили на упаковке продукта. Душистые бруски, украшенные работой прерафаэлита, продавались по всей Англии.
Эффи хотела, чтобы муж наполнял семейный бюджет и, сама того не заметив, заставила его талант увянуть. Картина «Спелая вишня» рядом с «Офелией» выглядит как резиновый бассейн рядом с океаном: сравнение здесь не в пользу зрелого художника.
Искусство прерафаэлитов не закончилось на этой тройке. Появилось новое поколение приверженцев живописи «до Рафаэля». Яркий его представитель — Джон Уильям Уотерхаус. Его знаменитая картина «Срывайте розы поскорей» (1909) вдохновлена поэмой XVII века «Девственницам: спешите наверстать упущенное» Роберта Геррика. Там есть такие слова:
Срывайте розы поскорей,
Подвластно всё старенью,
Цветы, что ныне всех милей,
Назавтра станут тенью.
Поэт призывает каждого радоваться жизни и не откладывать ее на потом, и Уотерхаус с ним согласен: в его картинах всегда столько силы цвета! Он писал мистических женщин и был своего рода предвестником сюжетов нового стиля живописи — ар-нуво.
В 1888 году Уотерхаус пишет картину «Леди из Шалот», вдохновленную сказкой «Волшебница Шалот», которую англичане знают с детства. Шалот — остров на реке, текущей в Камелот, где заколдованная девушка по имени Элейн вынуждена была сидеть в башне без права посмотреть в окно. День за днем она ткала гобелен, наблюдая за миром в зеркало. Однажды в нем она увидела, что в Камелот скачет рыцарь Ланселот, и решила: лучше рискнуть жизнью, чем так и не познать любовь… Девушка покидает комнату, и зеркало разбивается. И даже это не останавливает ее порыва.
