– Моя подруга, леди Фарли-Страуд, говорила, что вы талантливый художник.
– Я немного рисую. Н-но в-вам, полагаю, это не п-п-понравится.
– Ну, я не знаю. Вы будете удивлены, насколько либеральны мои вкусы, когда дело касается изобразительного искусства.
Моррис продолжал смотреть на нас.
– Теперь, когда ваш отец умер, вы, по-видимому, возьмете управление фермой в свои руки?
Пустой взгляд сменился любопытной гримасой, а потом на его лице появилась широкая улыбка.
– Вот здесь вы ошибаетесь, – сказал Моррис. – К-к-как только мы продадим ее, я уеду в Лондон. У меня уже есть м-м-место в художественном колледже.
– Здорово. А как насчет вашей мамы?
– А Ма выйдет замуж за Н-н-ноя.
– Великолепно, – заключила леди Хардкасл. – Но как вы собираетесь продать ферму? Как я поняла из разговора с мистером Трибли, на свою он покупателей найти не может.
– У меня уже есть два предложения, – похвастался молодой Кэрэдайн. – Так что б-беспокоиться н-н-не о чем. Я буду рад уехать отсюда.
– Охотно верю, – согласилась миледи. – Но я сильно заинтригована. Как вам так повезло, когда мистер Трибли не может найти покупателей? Верхняя ферма какая-то особенная?
– Н-не знаю, – ответил Моррис. – Я д-дал слово никому н-н-ничего не говорить. Но все будет хорошо, в-вот увидите.
– Я за вас очень рада. Простите, что вновь возвращаюсь к вашему отцу, но вы не припомните ничего странного, что случилось перед его смертью?
– Н-н-ничего не приходит в г-голову. В-п-прочем, я всегда старался д-д-держаться от д-дома как м-можно дальше.
– То есть вы не видели никаких посетителей?
– Никто не посещал нашего папашу. Он был с-с-с…
– Да, дорогой, полагаю, что именно так.
Мы все трое практически одновременно поднесли чашки к губам.
– А что вы делаете на ферме с крысами, мистер Кэрэдайн? – поинтересовалась я.
– С кем делаем?! – Он был настолько поражен изменением направления разговора, что, кажется, даже прекратил заикаться.
– С крысами, – повторила я. – Каким ядом вы их травите?
– А, понял… Мы обходимся без яда. Папаша использовал ловушки. Иногда стрелял по ним из духового ружья.
– Спасибо, – кивком поблагодарила я его.
– Знаете, – заметила леди Хардкасл, – а вы отлично готовите чай.
– О, – произнес Моррис, потрясенный еще одной сменой темы. – Спасибо.
– Для молодых мужчин это редкое умение. Да и для остальных тоже, если подумать. Мой брат, например, готовит просто отвратительный чай, правда, Армстронг?
– Я много раз давала себе слово не говорить об этом, миледи – ведь он все-таки ваш брат и вы должны защищать его, несмотря ни на что, – но чай, приготовленный Гарри, это самое отвратительное пойло из всех известных человечеству.
– Никогда не знаешь, не добавил ли он туда яда, – пояснила миледи. – Его вкус может замаскировать все, что угодно.
Моррис Кэрэдайн опять молча уставился на нас.
– Ну что ж, – леди Хардкасл со звяканьем поставила свою чашку на блюдце, – нам, наверное, пора оставить вас наедине с вашим горем. Мы просто хотели выяснить, не сообщите ли вы нам что-то, что поможет узнать, кто убил вашего отца. И вы нам очень помогли.
– П-помог? Н-н-но ведь я н-ничего не сказал. Я н-ничего не з-з-знаю.
– И тем не менее, дорогой, вы нам очень помогли, – миледи похлопала молодого человека по руке. – Передавайте приветы вашей маме – надеюсь, все у вас получится так, как вы этого желаете. Лондон вам понравится. Мы много лет были там счастливы. И когда вы устроитесь, я бы хотела посмотреть ваши картины, если вы согласитесь мне их показать.
– Ах в-вот как… Ну, т-тогда л-л-ладно, – сказал Моррис и протянул нам руку.
Мы пожали ее и откланялись.
* * *
На следующий день мы решили отдохнуть от ставящих в тупик сложностей расследования смерти мистера Кэрэдайна. Инспектор Сандерленд прислал нам телеграмму, но лишь для того, чтобы сообщить, что полицейский хирург полностью сбит с толку. Причина смерти была все еще не ясна, хотя имели место быть отказ почек и повреждения печени. Он считал, что предположительно это мог быть яд, хотя ничего более конкретного сказать готов не был, не говоря уже о том, чтобы назвать тип яда. Дальше нам нечего было делать.
Теперь на нас, в свою очередь, обрушились ставящие в тупик сложности, связанные с двумя новыми любимыми проектами леди Хардкасл. А именно: с установкой телефона и с приобретением самодвижущегося экипажа.
Первый проект был не совсем новым, но сейчас мы получили подтверждение, что он наконец получил развитие. Теперь все зависело от получения разрешения различных органов – установка телеграфных столбов, по которым телефонная линия должна была идти от центра деревни до нашего дома, должна была быть согласована.
Мы ожидали ворчания некоторых жителей по поводу того, что разрушаем красоту сельской местности. И я в какой-то степени не могла с этим не согласиться, но будущая возможность позвонить в «Грейндж» или поговорить с братом миледи, Гарри, в Лондоне вскоре перевесила все мои возражения. А деревенские ворчуны найдут себе новую тему для ворчания задолго до того, как телефон будет установлен. Это должно было занять недели, а то и месяцы, но то, что началось какое-то движение, было уже здорово.
Второй проект – приобретение авто – тоже оказался по-своему непрост. Мы заставили Берта отвезти нас в Бристоль, где у нас была назначена встреча с продавцом.
– Доброе утро, мадам, – поздоровался хорошо одетый мужчина, когда мы вошли в небольшой демонстрационный зал.
– Доброе утро, – поздоровалась моя хозяйка. – Я предупреждала вас о своем приезде.
– Ах да, мадам. Конечно. Не хотите ли выпить чаю, пока мы ждем вашего мужа?
– Чай – это прекрасно, благодарю. Я хотела бы поговорить о «Ровере 6».
– Миледи, я вынужден настаивать на разговоре с вашим мужем. Это вопрос его компетенции.
– Отлично. Тогда можно я воспользуюсь вашим телефоном? Мне понадобится медиум, чтобы организовать спиритический сеанс.
– Я… э-э-э-э… я прошу прощения, мадам. Я… э-э-э-э… ну конечно. «Ровер 6», вы говорите?
– Да, прошу вас.
– А вы уже наняли шофера, мадам? Или будете ждать, пока вам не доставят автомобиль?
– Я буду водить и ухаживать за ним сама, – ответила моя хозяйка своим самым любезным тоном, который мог вывести из себя кого угодно.
– Сами, мадам?
– Или, возможно, моя горничная. Хотя, скорее всего, мы будем делать это по очереди.
В ответ на вопросительный взгляд продавца я улыбнулась.
