– Положа руку на сердце, миледи, я не могу рекомендовать вам приобретение такого сложного механизма, как самодвижущийся экипаж. Это не для…
– Не для кого, мистер Хаггетт? Не для пианистки? Я что, могу повредить пальцы?
– Нет, миледи. Не для…
– Не для жительницы Лондона? Это я могу понять. Мы иногда бываем слишком самоуверенны. Думаю, это связано с тем, что мы выросли в самом центре Империи.
– Нет, мадам. Прошу вас. Я действительно должен…
– Знаете, мистер Хаггетт, я просто разрываюсь на части. Одна часть меня хочет довести вас до белого каления. Другая хочет кричать, визжать и ругать вас последними, совсем не подходящими для леди словами за то, что вы не хотите воспринимать меня всерьез. Но самая главная часть меня, честно говоря, хочет просто купить это авто. Так что, может быть, начнем еще раз? Меня интересует «Ровер 6». Это ведь он? Красного цвета, как почтовый ящик? Что вы можете о нем сказать?
Продавец тяжело вздохнул и сдался.
Час спустя все бумаги были подписаны и чек перешел из рук в руки. Доставка была назначена на следующий день при полном понимании обеими сторонами того, что товар может быть возвращен на специальных условиях, если миледи он не понравится.
Глава 6
На обед, устраиваемый Регбийным клубом в одной из гостиниц в Чиппинг-Бевингтоне, мы надели вечерние платья. В Литтлтон-Коттерелле места для проведения такого торжественного приема не было, хотя Дейзи рассказала мне, что Джо предложил предоставить в полное распоряжение клуба уютные помещения «Пса и утки». Естественно, сэра Гектора на обед вез Берт, и он великодушно предложил заехать за нами по пути.
– Я слыхал о вашем авто от Герти. Она сказала, что его доставили сегодня. Но лучше пусть нас довезет Берт, – сказал местный землевладелец. – Не люблю ездить под мухой, хотя знаю многих парней, которые это делают. У нас в Индии один такой здорово набрался в клубе – глаза в кучку – и решил на велосипеде доехать до своего бунгало. По дороге свалился, и его здорово потрепал тигр.
Леди Хардкасл рассмеялась.
– Не думаю, Гектор, что в Глостере тигра можно встретить на каждом углу, и не могу себе представить, как можно выпасть из автомобиля.
– И все-таки, дорогая, – продолжал настаивать сэр Гектор, – у человека должны быть принципы. Когда ты немного выпил, управлять мотором невозможно, а отказываться от вина – это последнее дело. В «Сером гусе» один из лучших винных погребов. Хозяин заведения – энофил
[40], когда-то работал сомелье
[41] в Лондоне.
Кончилось все тем, что мы приняли приглашение сэра Гектора и ждали уже одетые и готовые, когда ровно в семь часов Берт позвонил в дверь.
Поездка была быстрой и комфортабельной. Сэр Гектор был в приподнятом настроении (мне показалось, что он уже успел пропустить пару стаканчиков джина). Берт, который был, как и всегда, профессионально тактичен, закатывал глаза при наиболее соленых рассказах своего хозяина.
Скоро мы подъехали к «Серому гусю». Молодые люди из клуба, одетые во фраки с такими же жилетами сине-золотого цвета, как и у сэра Гектора, открыли нам двери авто.
В баре нам предложили шампанское и там же представили нескольким игрокам команды. Дика Окли мы, конечно, уже знали.
– Мистер Окли! – воскликнула леди Хардкасл. – Как приятно вас видеть. Примите наши поздравления с выигрышем.
– Спасибо, миледи, – ответил фермер. – Честное слово, мы никогда не думали, что станем чемпионами.
– Так мне и сказали. Прямо библейская история о Давиде и Голиафе.
– Я тоже так думаю. И для нас, и для Нибли. В начале сезона никто не поставил бы и фартинга на нашу победу в кубке. Лишнее всем доказательство, правда?
– Совершенно верно. Все ведь обожают, когда выигрывает аутсайдер.
Мы отошли от команды, и нас сразу же окружили несколько «Старых чудаков». Было видно, что они искренне рады нас видеть.
Мужчины стали рассказывать нам свои истории; некоторые были посвящены отчаянной храбрости, другие – столь же отчаянной глупости. Все заслуги клуба – которых оказалось немало – были описаны с мельчайшими подробностями. Эти описания прерывались историями о всевозможных шутках и розыгрышах, которые почему-то были в основном связаны с мелким воровством. Мы выслушали рассказы об украденных башмаках, кубках, брюках и даже об украденном козле, который был символом команды гостей из Уэльса. В какой-то момент мое внимание переключилось, и я стала слушать, о чем говорят Ной Локк, Ланселот Трибли и еще несколько игроков, с которыми мы уже успели познакомиться.
– На ваши времена совсем не похоже, а, Ной? – спрашивал мужчина гигантского роста.
– Точно, Верзила, – согласился Локк. – В наши дни мы радовались, когда по субботам проигрывали со счетом меньше, чем пятьдесят – ноль. Мне кажется, что я имел честь быть капитаном самой невезучей команды за всю историю Литтлтон-Коттерелла. Но не будем об этом – ты еще не представил меня своей очаровательной спутнице.
– Ах, черт, – сказал мужчина. – Это Винни Марш. Винни – это Ной Локк, владелец Чэпел-фарм, той, что лежит по другую сторону от Верхней фермы.
Я думала, что девушка с лицом, покрытым веснушками, засмущается, став центром всеобщего внимания, но она уверенно улыбнулась.
– Здравствуйте, Винни, – поздоровался Локк. На мгновение он задумался. – А вы, случайно, не дочь Дениса Марша?
– Да, – ответила девушка, – а вы знаете моего отца?
– Ну конечно. Прошлой зимой он помог мне с фуражом, когда сгорел мой сеновал.
– Так это были вы? Я это хорошо помню. Жуть… А вы выяснили, что было причиной пожара?
– Лампа, – ответил Локк. – Я готов был поклясться, что задул ее, но, по-видимому, забыл.
– Я не стал бы исключать того, что это мог сделать старый Спенсер Кэрэдайн, – заметил Дик Окли.
– Но после смерти бедняги мы так никогда этого и не узнаем, правда? – возразил Ной Локк.
– Я знаю, что о мертвых или хорошо, или ничего, и все такое, – вступила в разговор Винни, – но он был жутким типом, и всем это известно. Честно сказать, не понимаю, почему мы должны притворяться, что каждый умерший был в жизни святым. Ведь эта наша ложь не поможет им в потусторонней жизни. Там их судят по поступкам, а не по тому, что мы говорим о них после их смерти.
Мне показалось, что эти ее слова смутили Верзилу. Он явно придерживался мнения, что о мертвых ни в коем случае нельзя говорить плохо, даже если все сказанное – чистая правда. С другой стороны, слова Винни произвели большое впечатление на Ланселота Трибли.
