– Возможно, – леди Хардкасл аккуратно записала эти показания. – Из вас четверых ваш дом находится дальше всех от клуба?
– Эт точно, – согласился Большой Джим. – Остальные уже давно разошлись, когда я добрался до фермы.
– Это ваша собственная ферма?
– Нет, мэм, – мужчина рассмеялся. – Я один из арендаторов сэра Гектора. Унаследовал ее после смерти нашего папаши.
– Ага, – миледи опять что-то записала в блокнот. – Вы, наверное, разбудили жену, когда вернулись?
– Нет, миледи, – мужчина опять рассмеялся. – Я не женат. – Он осмотрел свое громадное туловище. – Кому нужна такая глыба, как я?
– Вам не стоит себя недооценивать, мистер Микер, – моя хозяйка улыбнулась.
Он улыбнулся ей в ответ, но было видно, что она его не убедила.
– Мы пытаемся нарисовать картину произошедшего в тот вечер, – объяснила леди Хардкасл, – и сейчас не будем вас больше задерживать. Но я надеюсь, что вы не откажетесь поговорить с нами еще раз, если возникнет такая необходимость?
– Конечно, нет, мэм, – ответил Большой Джим, вставая на ноги. – Рад был вам служить. В любом случае мне надо было передохнуть. – Он кивнул в сторону команды, члены которой проделывали на поле какие-то невероятно энергичные движения. – Прислать вам еще кого-то?
– Это было бы очень мило с вашей стороны, – леди Хардкасл проконсультировалась со своим блокнотом. – Мистера Тревельяна, пожалуйста.
– Так точно, – ответил мужчина, загрохотав вниз по ступеням. – Эй! – закричал он. – Верзила! Иди сюда, дубина ты стоеросовая. Леди хочет с тобой поговорить.
– Это я и сама могла сделать, – вздохнула леди Хардкасл.
– Нет, миледи. Ваш голос слишком слаб для этого.
– А твой – нет. И если мне надо будет что-то крикнуть, я обращусь прямо к тебе.
– Вы мне льстите, миледи.
Если положить Большого Джима на кухонный стол и раскатать его в муке, то получится Донован «Верзила» Тревельян. В нем было не меньше шести футов четырех дюймов
[47] роста, фигура у него была сильная и атлетичная, и он ничем не напоминал грузного Джима Микера. Бежал он к нам с некоей грацией, а вот сел после предложения леди Хардкасл с заметной неловкостью.
Как и раньше, она объяснила ему цель беседы и вновь задала вопрос о том, что он видел по пути домой. Было очевидно, что, как и его товарищи, Тревельян был слишком пьян, чтобы видеть что-то вокруг себя.
– Судя по вашему акценту, вы не из Глостершира, – заметила леди Хардкасл после того, как мы обсудили с ним то малое, что он знал о событиях раннего субботнего утра.
– Нет, мэм, – ответил Верзила. – Я корнуоллец с головы до пят. Моя семья рыбачила в Маусхоле
[48] с тысяча шестисотого года.
– А вы не пошли по их стопам?
– Нет, мэм. Никогда не мог ужиться с лодками – страдаю морской болезнью, понимаете? А когда я вырос таким высоченным, то стал помехой, а не помощью, так что я вроде как завязал с этим.
– И чем же вы сейчас занимаетесь? – поинтересовалась миледи.
– Я ученик пекаря, – с гордостью сообщил мужчина.
– Простите меня, – улыбнулась миледи, – но вы не слишком стары для ученика?
– Можно, наверное, и так сказать, – ухмыльнулся Верзила. – Но я был не очень хорошим ребенком, потом пошел по кривой дорожке и хлебнул в свое время будьте здоровы. Но в один прекрасный день местный «бобби» – отличный был мужик – поймал меня тогда, когда я сдирал свинец с церковной крыши. Он усадил меня рядом с собой и круто со мной поговорил. Так со мной еще никто не разговаривал. Он все во мне перевернул. Думаю, что спас меня от падения в пропасть. Тогда он сказал, что знает парня в Глостершире, который готов взять меня и научить ремеслу. А еще он сказал, что если я останусь, то закончу свою жизнь в тюрьме Труро
[49] или где-нибудь похуже. Так что я собрал манатки и переехал сюда. И думаю, что это лучшее, что я сделал в своей жизни. У меня теперь здесь есть девушка и все остальное.
– Что ж, вам повезло, – сказала леди Хардкасл. – Думаю, что мы только что видели эту счастливицу на кромке поля.
– Это Винни, Винни Марш. У ее отца несколько акров земли на другом конце деревни.
– Я за вас очень рада, мистер Тревельян. Удачи вам, вы ее заслужили.
– Благодарю вас, мэм, – Верзила расплылся в улыбке.
Мы попрощались, и он рысцой вернулся на поле.
– И ничего мне это не дало, – сказала хозяйка, когда мы собрали свои вещи и приготовились возвращаться.
– Мне тоже, миледи, – согласилась я. – Большой Джим мог взять кубок, получить деньги и потратить их на дам. А этот долговязый – перевоспитавшийся мошенник – вполне мог вспомнить прошлое, будучи не в себе от выпитого.
– Подозреваемые, имевшие и мотивы, и возможности. И у всех них были средства – потому что двери оставались открытыми… Ну да ладно! Рано или поздно мы с этим разберемся, – леди Хардкасл взглянула на поле. – Я не хочу опять прерывать тренировку, так что давай просто сделаем мистеру Трибли ручкой.
Я согласилась с ней. Мы весело помахали мужчинам на поле и отправились домой.
* * *
Возвращаясь по тропинке в деревню, мы услышали гневные крики, доносившиеся из-за поворота. Казалось, что кто-то не очень доволен поведением своего спутника. Обменявшись с хозяйкой взглядами, мы пошли немного быстрее – возможно, кто-то нуждался в нашей помощи.
Пройдя поворот, мы увидели пунцовое от гнева лицо сэра Гектора Фарли-Страуда. Он стоял, уперев руки в бока, и отчитывал трех скачущих вокруг него спрингер-спаниелей, только что вернувшихся с несанкционированной экскурсии на соседнее поле.
– Привет, Гектор! – крикнула леди Хардкасл, смеясь. – Проблемы с девочками?
– Что?.. А, Эмили! Добрый вечер, дорогая. Проблемы? Да вы не знаете и половины происходящего. А вы не хотите взять к себе трех не поддающихся дрессировке собак, ага? Они рано или поздно сведут меня в могилу.
– Глупости, – сказала миледи. – Без этих трех девочек вы пропадете. Я права? – Тут она потрепала за уши трех доброжелательных и любопытных подружейных собак. – Конечно, права.
– Да, моя дорогая, – с радостью согласился сэр Гектор. – Но было бы просто изумительно, если б хоть одно существо на земле делало бы то, что я велю. Хотя бы одно.
– Они просто прелесть. Вы правда прелесть? Да, конечно, вы прелесть…
Собаки обнюхивали ее, махая хвостами. Вдруг они насторожили уши и все трое умчались куда-то исследовать что-то новое.
