Захватив с собой сержанта Добсона, мы вернулись в кладовую и широко распахнули двойные двери, чтобы впустить в помещение солнечный свет и начать поиски.
– А что мы ищем, миледи? – спросила я, когда мы разошлись по разным углам.
– Хорошо было бы найти Кубок, – заметила она.
– Правда? Прямо здесь?
– А почему нет?.. Но вообще-то мы ищем что угодно. Когда найдем, сразу поймем, что нашли. Это должно быть что-то, чего здесь быть не должно.
– Вы правы, – сказала я и приступила к поискам.
Мы с грохотом передвигали садовый инвентарь, старые регбийные мячи, запчасти для газонокосилки и сломанную мебель, ожидающую починки, в поисках того, «чего здесь быть не должно».
Спустя минут десять безуспешных поисков сержант Добсон испустил триумфальный вопль.
– А это у нас что тут такое? – спросил он.
Я посмотрела и увидела у него в руках пару больших, сильно изношенных черных рабочих башмаков. Полицейский понюхал их подошвы.
– Масло, – произнес он. – Полагаю, что это башмаки нашего вора.
– Отличная работа, сержант, – похвалила его леди Хардкасл.
Он отогнул язычок одного ботинка:
– И вы только посмотрите: он был настолько любезен, что оставил нам свое имя.
Леди Хардкасл взглянула туда, куда указывал сержант.
– Верзила Тревельян, – прочитала она.
Сержант был чрезвычайно доволен собой.
– Сейчас пойду в пекарню и арестую его.
Он собрался уходить.
– Минуточку, сержант, – остановила его миледи. – Я не уверена, что так будет правильно.
– Благодарю вас за вашу помощь, миледи, – произнес полицейский, – но дальше я уж как-нибудь сам.
– Но сержант… – начала было хозяйка, однако его уже и след простыл.
– Это же не Верзила, миледи? – спросила я.
– Нет, это было бы слишком странно. Для чего ему оставлять свои башмаки? И как он без них добрался домой?
– Сержант объяснил бы вам, что он оставил их, потому что они вымазаны в масле, которое Верзила использовал, чтобы проложить ложный след. И он сменил их на какие-то другие. Но про другие ботинки он вам ничего не сказал бы, так же как не стал бы задаваться вопросом, почему преступник оставил обувь там, где ее легче всего найти.
– Возможно. Но все это как-то слишком удобно, не так ли? Можно, конечно, возразить, что ему было трудно захватить их с собой, когда они уходили из клуба после празднеств. Но это не объясняет, почему они лежат здесь вот уже несколько дней. Он ведь легко мог забрать их – возможности у него имелись… Все это меня совсем не убеждает. Мне кажется, что кто-то хочет подставить бедного Верзилу.
Глава 8
В среду муза леди Хардкасл, как бы ее ни звали, отдыхала. А вновь она посетила ее 24-го числа, когда миледи появилась утром в малой гостиной уже в рабочем комбинезоне.
– Доброе утро, моя самая старая и самая любимая подруга, – сказала она, садясь за стол. – И с днем рождения тебя! – С этими словами хозяйка достала открытку из одного из громадных карманов своего комбинезона.
– Спасибо, миледи. А я совсем забыла.
– Нет, ты не забыла, – сказала она, доставая небольшую коробку из другого кармана. – И я тоже не забыла.
Как и всегда, миледи заменила обычную покупную открытку собственным произведением. На ней были изображены две черно-белые коровы, стоящие перед домом. Надпись под ними гласила: «С днем рождения, Фло! А мы можем войти? Мы ведь фризы»
[54].
– Вы очень глупая леди. Спасибо вам.
– Открой открытку.
Внутри вместе с обычными пожеланиями на день рождения находилась сложенная бумажка. В ней говорилось о том, что у меня назначена встреча с портным из Бристоля, который сошьет мне платье по моему выбору.
– Боже! – воскликнула я. – Вы не только очень глупая, но и очень милая. Спасибо.
– А теперь открой коробку.
Я открыла ее и увидела изумительно украшенную серебряную брошь.
– Это для твоего нового платья, – пояснила миледи.
– Боже милостивый! Она восхитительна! Вам не надо было…
– Надо, надо, – прервала меня хозяйка. – Всю зиму ты была само очарование, и я хочу, чтобы ты знала, как много для меня значишь. А теперь, пока мы окончательно не ударились в сентиментальность, нажми вот сюда.
Я нажала на край броши, и мне в руку выпали две отмычки.
– Это так, на всякий случай, – сказала миледи. – Девочка не должна ходить без отмычек. Сама меня этому научила.
Мне надо было кое-что сделать в деревне, так что, как только леди Хардкасл удалилась в оранжерею и остатки завтрака были убраны, я надела шляпку и пальто и отправилась в путь.
К моему большому удивлению, я обнаружила Дейзи перед «Псом и уткой», а не в магазине ее отца.
– Bora da
[55], Дейзи, fach, – сказала я, подходя.
– Привет, дорогая. Многие лета!
– Спасибо большое.
– Что скажешь по этому поводу?
Она оценивала эффект большого плаката, который только что поместила в окне паба.
Я посмотрела на аккуратно написанный текст:
– «Вечер с мадам Евгенией, лучшим медиумом и ясновидящей в Англии». Прекрасная идея. И когда это будет?
– Когда?.. О, черт! Я забыла написать дату. – Почему-то это ее чрезвычайно развеселило. – Я бы и голову свою забыла, если б она не была наглухо пришита… В воскресенье. В ближайшее воскресенье вечером. Как ты думаешь, вы с леди Икс придете?
– Я обязательно ее спрошу, – ответила я. – Сама я очень хотела бы прийти. Знаешь, меня всегда интересовал спиритизм. Бабушка моя была провидицей.
– Я помню, ты говорила. А еще говорила о каких-то шарлатанах. Из цирка. Так вот, она не такая. А еще она умеет гадать. И может погадать лично тебе всего за шиллинг.
– За шиллинг?! Боюсь, что это мне не подойдет. Но я спрошу леди Хардкасл, не захочет ли она прийти на сеанс.
– Вот и хорошо, – весело согласилась Дейзи. – Здорово будет, если придут местные знаменитости.
Тут я рассмеялась.
– А что, сэр Гектор и леди Фарли-Страуд для тебя уже недостаточно хороши?
