* * *
Я быстро сообразила, почему этот магазин одежды был у леди Фарли-Страуд любимым. Он, казалось, был ориентирован на особый тип деревенских дам – крепко сбитых и определенного возраста, – и в нем мало что могло подойти леди Хардкасл. Она никогда не была рабом моды, но тем не менее имела современный элегантный гардероб, для которого этот магазин ничего не мог предложить.
Правда, ей понравился один шелковый шарф, но, несмотря на все охи и ахи своей спутницы и даже на ее прямое: «Эмили, в этом вы будете выглядеть просто сокрушительно», на покупку она так и не решилась.
А вот антикварный магазин оказался совсем иным делом. Он располагался последним в ряду таких же маленьких магазинчиков и стоял слегка в стороне от них – у вас могло создаться впечатление, что его специально спрятали в укромном уголке. Фасад слегка покосился, а стекла в нескольких небольших грязноватых рамах были подернуты рябью, что придавало магазину очень древний вид. Но мое внимание привлекло то, что находилось на витрине.
Обычно я достаточно спокойно отношусь к старым вещам, но за стеклами лежала такая нереальная коллекция разного барахла, что мне захотелось войти внутрь и рассмотреть ее. Среди обычного набора из щербатых фарфоровых фигурок, стеклянных ваз сомнительного назначения и потускневшего серебра стояла подставка для зонтиков в виде слоновьей ноги и лежали медный водолазный шлем и чучело головы бородавочника с двумя восковыми апельсинами на клыках. Рядом со всем этим расположился судок для варки рыбы целиком, служивший подставкой для чучела большой форели.
– Мы ничего не будем покупать, – объявила леди Хардкасл, заметив мой интерес.
– А я, возможно, буду, – сказала леди Фарли-Страуд.
Я проследила за ее взглядом и поняла, что она с восхищением смотрит на подставку для зонтиков в виде слоновьей ноги.
– Зайдем, Эмили, и посмотрим, удастся ли нам получить хорошую цену.
Она открыла дверь, и мы все вошли.
Внутри магазин оказался пещерой с бесконечным количеством разных древностей. Я поездила по миру, бывала на переполненных базарах Шанхая и Калькутты, бродила по блошиным рынкам Парижа и провела достаточно много встреч в задних комнатах захудалых магазинчиков лондонского Ист-Энда, но в коллекции, выставленной в «Антикварной империи» Помфри, было нечто совершенно новое и колдовское. Существует просто барахло, и существует тщательно и с любовью подобранная коллекция удивительного и необычного барахла. И то, что я видела перед собой, явно относилось к последнему. На стене было воздвигнуто чучело головы лося с тропическим шлемом на рогах и мундштуком богато украшенного кальяна в зубах. Под ней стоял целый лес из свечей. Здесь же находился отдел музыкальных инструментов, который, естественно, состоял из помятых тарелок, теноровой трубы, скрипки с потускневшим лаком и лишенной блеска флейты. Но среди всех этих обычных инструментов лежали также два крумхорна
[5], серпент
[6] и украшенная узором лютня. Так что при желании здесь можно было собрать духовую группу эпохи Ренессанса.
Но меня это не интересовало, и я перевела взгляд на банджо с изображением корабля, плывущего по Миссисипи, на резонаторе. Я взяла его и стала внимательно изучать.
В задней части магазина мужчина в очках, одетый в длинный пиджак из бархата и такую же феску, беседовал с джентльменом, одетым в довольно новый твидовый костюм от Харриса
[7] и соответствующую мягкую фетровую шляпу.
– …не потеряв изначального очарования, – сказал Бархатный Пиджак.
– Я действительно искал нечто подобное, – ответил Твид от Харриса. – Но не такого цвета. И мне кажется, к вам пришли новые покупатели. Так что я возьму вот это и пойду. – Мужчина показал на модель «Ракеты» Стефенсонов
[8], лежавшую на прилавке. Мне показалось, что она была довольно реалистично выполнена из спичек, вот только паровой котел был окрашен в цвета «Юнион Джека»
[9].
– Конечно, мистер Снелсон, конечно, – засуетился владелец магазина. Он завернул крохотный локомотив и получил деньги.
Мистер Снелсон повернулся, чтобы уйти. И тут впервые обратил внимание на новых покупателей.
– Да это же леди Фарли-Страуд, – сказал он. – Доброе вам утро.
– Доброе утро, мистер Снелсон. Украшаете новый дом?
– Да, – мужчина улыбнулся. – Он показался мне немного убогим, так что я решил оживить его несколькими интересными предметами.
– Тогда вы попали точно по адресу, – сказала леди Фарли-Страуд. – Эмили, дорогая, мне кажется, вы еще не встречались с мистером Снелсоном. Он переехал в Литтлтон в прошлом месяце, так что вы уже не самый новый житель деревни. Мистер Снелсон, позвольте представить вам мою хорошую подругу леди Хардкасл.
Два «здравствуйте» прозвучали практически в унисон.
– Надеюсь, они хорошо к вам относятся, – сказала леди Хардкасл.
– О ком вы? – не понял мистер Снелсон.
– Я о жителях деревни. Быть новичком здесь – задача не из легких.
– А, я вас понял, – ответил мужчина. – Знаете, а меня они приняли с распростертыми объятьями. Милое местечко. И полное сплетен. Я, например, слышал, что вы были нездоровы. Надеюсь, сейчас всё в порядке?
– Думаю, да. Я чувствую себя гораздо лучше.
– Отлично. Боюсь, что мне пора идти. Успехов с покупками.
– Спасибо, – поблагодарила его моя хозяйка. – Уверена, что мы с вами еще встретимся.
Мужчина коснулся пальцами полей шляпы и вышел.
К нам подошел владелец магазина. Он был невысоким, кругленьким, со щеками как яблочки и таким загадочным блеском в улыбающихся глазах, что его было заметно даже сквозь крохотные круглые очки с голубоватыми стеклами.
– Доброе утро, дамы, – торжественно произнес он. – Хьюберт Помфри к вашим услугам. Как я рад снова видеть вас, леди Фарли-Страуд. А вот вашу подругу, боюсь, еще не встречал…
– Это леди Хардкасл, – сказала леди Фарли-Страуд, поворачиваясь к моей хозяйке. – Позвольте мне представить вам хозяина всего этого великолепия, мистера Хьюберта Помфри.
