– Да, перед ланчем. Сначала его дворецкий развернул нас, а потом позвал назад.
– Меня это не удивляет, – заметил сержант. – Сам я ничего не смог вытянуть из этого дворецкого, кроме вежливого совета валить куда подальше.
– Вот что значит старая школа… – Хозяйка рассмеялась. – Вы хотите, чтобы мы опять вам помогли? Мы все еще ищем украденный Кубок, но уже совсем близки к разгадке. Так что я уверена, что у нас найдется время на еще одну тайну.
– Я бы не хотел отрывать вас от важных вещей, мэм. Это происшествие, на мой взгляд, не стоит и выеденного яйца. И если оно отвлечет вас от поисков Кубка, то я бы предпочел, чтобы вы сосредоточились именно на нем. Верзила ведет себя так, как мы и ожидали. Рассказывает сказки о том, что не виноват.
– И возможно, что это действительно так, сержант. Мне кажется, что он говорит правду. Но мы можем заниматься и тем и другим. Я знаю, что с расследованием смерти мистера Кэрэдайна мы зашли в тупик, но это больше проблема инспектора Сандерленда, чем наша. Или, точнее, проблема полицейского врача. И пока он не сообщит о причинах смерти, мы мало что можем сделать. Уверена, что инспектор с нами свяжется, если у него появится для нас новое задание.
– Мне он ничего не говорил, миледи, – заметил сержант.
– Я так и думала. Так что давайте вновь объединим наши усилия! Мы с Армстронг немного пошпионим для вас. Попытаемся выяснить все, что можно, об этом таинственном мистере Нелсоне Снелсоне, а вы можете пока заверить взволнованных жителей, что полиция предпринимает все необходимые шаги. И они смогут спать спокойно, зная, что вы обязательно доберетесь до самой сути произошедшего. А еще мне хотелось бы побольше узнать об этом таинственном медиуме. Вам ничего не известно о мадам Евгении?
– Абсолютно ничего, миледи. Пару дней назад она приехала в двуколке со станции, поселилась в «Псе и утке», и с тех пор ее мало кто видел, если не считать вчерашнего вечера.
– М-м-м-м, – промычала леди Хардкасл. – Ну что ж, мы и о ней попытаемся что-нибудь выяснить.
– Конечно, миледи, – сержант встал. – Поверьте, я очень ценю вашу помощь. Правда.
– Пустое, сержант, – улыбка миледи осветила комнату. – Все это очень забавно.
* * *
Вернувшись в гостиную, я плюхнулась на стул и тяжело вздохнула.
– И как, черт возьми, мы будем разбираться со всем этим?
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась леди Хардкасл.
– Ну, обычно мы начинаем с опроса свидетелей и возможных подозреваемых, во время которого задаем им всякие уместные вопросы.
– А иногда и неуместные, – добавила хозяйка.
– Вот именно. Но сейчас у нас в свидетелях призрак.
– Да, призрак, – миледи засмеялась, – но…
– Вы не верите в призраков, миледи. Я это знаю.
– А это значит, что должно быть какое-то более приземленное объяснение всему произошедшему. Ведь кто-то – или что-то, – очень напоминающий традиционный образ призрака, точно появился в комнате.
– Появился, – подтвердила я.
– А ведь ты лучше многих знаешь, как все это можно организовать…
– Но я же уже сказала, что в жизни не видела ничего более убедительного, помните?
– И очень хорошо помню. Но в то же время не сомневаюсь, что до мистера Снелсона – здорово, если его второе имя
[62] было бы Келсон, – дотронулась ледяная рука… кого-то или чего-то. А мы знаем, что руки всех присутствующих были на столе, так как все мы крепко держались за руки наших соседей. И еще мы знаем, что этот «дух» был слишком далеко, чтобы дотянуться до Снелсона. Все это мы знаем точно.
– Но может быть, у других будет иная точка зрения? – предположила я.
– Ты же сама только что говорила, что мы не можем допросить призрака…
– Но вполне можем организовать еще один спиритический сеанс, – прервала ее я.
– Мы действительно можем помочь мадам Евгении содрать с нас деньги за новый сеанс…
На это я ничего не сказала.
– Или, – продолжила миледи, – мы можем поговорить с теми, кто там был, и проверить, видели ли они то же, что и мы. И еще: мне все-таки хочется узнать немного больше о самой мадам Евгении. Кто она? Как ее отыскала Дейзи?
– Дейзи очень интересуется спиритизмом. С этого и началось наше общение. В те времена, когда вы были временно нетрудоспособны.
– Интересуется настолько, чтобы знать известные имена в мире спиритов?
– Думаю, да, – ответила я. – Она рассказывала о том, что видела их на сеансах и все такое…
– А ты не собираешься встретиться с ней в ближайшем будущем?
– Я об этом не думала, миледи.
– В таком случае почему бы тебе завтра поутру не заглянуть к мяснику? Ты сможешь невзначай уговорить ее приподнять завесу секретности над этим миром спиритов.
– Или просто спросить ее, что она знает о мадам Евгении.
– Или так, – хозяйка приподняла бровь.
– Все ясно, миледи!
– Вот и прекрасно. Да, и может быть, к мяснику ты заглянешь завтра пораньше и купишь нам еще и годовалого ягненка? Заодно и поговоришь с Дейзи.
– Ягненка? – переспросила я. – Отличная идея. Потушить его с овощами? Или вы хотите что-нибудь более экзотическое?
– Я не отказалась бы от карри
[63], – ответила миледи. – Напоминает мне о Бенгалии
[64].
– Отлично, миледи. Я как раз захватила жестянку с карри
[65] из лондонской квартиры. Думаю, что приправа еще не успела испортиться. А вы чем займетесь?
– Я вспомнила, что мне надо бы зайти к доктору Фитцсиммонсу. Он хотел посмотреть на мою старую боевую рану, так что я загляну к нему, и пусть он взглянет на шрам глазами профессионала. А я в это время побеседую с ним о пережитом всеми нами ужасе.
* * *
Вечер закончился тем, что я выиграла в пикет
[66] 6237 фунтов, и леди Хардкасл поклялась, что никогда больше не сядет со мной за карты. Выигрыш мы занесли в наш карточный гроссбух, и после нескольких минут вычислений – на не совсем трезвую голову – оказалось, что теперь я должна хозяйке 3 шиллинга, 6 пенсов и полпенни. В эту ночь я спала спокойно.
